Роузи Кукла - Кадеточка

— Понял, то я понял, да вот…

— Даю тебе слово коммуниста.

— Есть! Понял!

Учения прошли и снова все вернулись в училище. Опять построение и опять я иду, но теперь уже вместе со своими парнями, среди своих четверокурсников. И вижу, как он идет наискосок, а за ним свита его. Эх, думаю, если не подойду, так он меня и про филонит. Выскочил и к нему. Он даже не успел отреагировать. А меня такая злость взяла и я ему сходу.

— А как же слово? Слово адмирала? Коммуниста! Ведь обещал и клялся!!! Соврал! Опять соврал!

Он остановился, а потом как запыхтит, и хотел видно, да ведь я и он стоим перед всем училищем! А они все мимо идут и все.

— Смирно! Равнение направо!

Вот такой был у меня в жизни урок! И он мне за то заплатил так, что я, если бы не заступились за меня добрые люди потом, так бы и должен был прослужить еще целый год на флоте. А ведь должен был только полгода. Он меня удерживал в стенах училища и приказ тот, что мне прочитали тогда, он мне его от двенадцатого июля подписал. Это, так сделал специально. Вот, если бы до июля, тогда бы я в декабре демобилизовался, по истечению полугода, а так, он мне подарок. От всего своего честного адмиральского слова и слова коммуниста!

Ведь он так рассчитывал, что меня через полгода нельзя отпускать, эти самые двенадцать чисел мешали. Лишние они были. Не вписывался я в норму полугодовую. Но это он так хотел. И у него опять обломилось! Через товарища своего вышел на кадры флота. И те меня уволили в запас, на основании вышедших сроков, так как записали в деле, что приказ о моем отчислении был подписан от июля. И не указали, с какого числа. Вот и все! И это тоже урок! Таким красивым и пушистым! Но урок тот уже от меня! Как говорят, поделом им, нечего врать! Хоть адмиралам и хоть коммунистам!

Его неожиданный визит смутил меня. Мама зовет меня и быстро успевает шепнуть.

— К тебе курсант пожаловал.

— Здравствуйте, Таня!

— Здравствуйте, но я вас что–то не припоминаю. Откуда вы меня знаете, и звать вас? Ну, да, Сергей.

И пока он мне поясняет, я все же успеваю его рассмотреть мельком, девичьим оценивающим взглядом.

Так, парень видный. И к тому же хорошо сложен, по всему видно, что и аккуратный. Это я вижу, по его форме, безукоризненно чистой и отутюженной. С продольным рубчиком по рукавам и, конечно же, такими стрелками на брюках, будто бы разрезающими пополам, и в сверкающих до зеркального блеска ботинках. И еще, очень красиво разглаженной, освобожденной от каких ни будь, даже мелких складочек суконки спереди. Это уже ему плюс, так, что же еще? Ага! Лицо можно сказать обычное, даже чем–то привлекательное, но не смазливое и черты лица правильные. Говорит спокойно, не нервничает и голос у него приятный, мужской, не писклявый, немного низкий и грубоватый. Держится просто, не рисуется и не нахальничает. Ну, что? Годится!

— Так, где вы говорите, мы с вами встречались? Ах да! Вспомнила. На дне рождения Машеньки.

А это и впрямь такое было событие, и мы гуляли веселой компанией на день рождение подружки по классу. Немного вина и всего такого, съестного, но без изысков. Ну и мальчики, конечно, из нашего училища. Почему из нашего? Да дело в том, что это военно–морское училище в нашем районе и в нем много мальчишек учится после нашей школы. У некоторых девчонок это братья, потому мы и знаем многих. Эти их родные приходят вместе со своими товарищами. Переодеваются у них дома в гражданское и гуляют. Конечно, нам это не нравится, но что, же поделать? Им не нравиться в форме находиться вне училища, а нам, их подругам, так бы пусть и ходили с нами в своей красивой форме военной, да с ленточками и якорями. Глупые они, наши любимые мальчики, не понимают, что именно это нам и нравится!

А что? Где еще такое может быть? Идешь с ним под ручку и вся будто светишься, от того, наверное, что почти невесомо паришь рядом с ним, а он в такой красивой форме! Ну, разве сравнится это с одеждой гражданской? Что вы? Ни в коем случаи! Я ведь это сразу же чувствую.

Одно дело с мальчиком по гражданке, а другое в военно–морской форме. Но не матроской, конечно, а форме курсантской, будущей офицерской.

Первый раз, как берешь его под левую ручку, именно под левую, правой рукой, они честь отдают, так и млеешь, шагая с ним в ногу. Так себя чувствуешь, от значимости самого того факта, что ты кадеточка и твой мальчик, что тобой выбран, он же только курсантик сегодня, а завтра он обязательно офицером станет! И не просто офицером каким–то, а морским! А это же понимать надо! И ты, что счастливо прижалась, почти повисла на его руке от свершившегося факта и свершения надежд своих и мамочки, ты ведь тоже, через годик, два уже можешь стать, женой офицерскою. А это, уже другой жизненный статус! И не надо тебе бегать и искать мальчика, а потом на шее у родителей вместе с ним сидеть и где–то на стороне углы чужие снимать. С ними не так, у них все по–настоящему. И мальчики аккуратные и денежки водятся и не малые и угол на первое время, а там и своя квартира не за горами. Потому так и стреляют девчонки, завистливыми взглядами, видя нас вместе.

Они тоже хотят так, но мы, кадеточки, им такого не позволим.

Они все, они уже наши мальчики! А ну, расступись! Что, не видишь, с кем я шагаю? Со своим мальчиком! Не с каким–то там студентом или работягой, а с ним, моим красивым и ладным. У которого даже на лбу написано, что он из того самого будущего, где заложен мой будущий статус и пожизненный приз. Только читать надо уметь, что написано. На ленточках их бескозырок, название училища, где они сейчас учатся, а на мичманках их, за этими крабами, что прицепились на месте пехотной кокарды, то прописано уже очень скорое наше счастливое и безбедное будущее.

И потом, почему это я должна его, какой–то там дурочке, пусть и смазливой даже, уступать его? Э, нет! Не бывать этому, потому, что этот приз я уже выиграла. Боролась за него и выиграла, а теперь он мой. Вот так, девчонки!

А теперь этот приз сам ко мне пожаловал. Ну и как? Как же я должна поступать? Конечно же, я согласна, пожалуйста! Потому я ему говорю.

— Может, вы пройдете в комнату, посидите? Нет? Ну, хорошо. Дайте мне пятнадцать, нет, десять минут. И я выйду. Хорошо? Вас так устроит?

А сама думаю. Надо быстрее собираться, пока он не передумал или того хуже, пока его какая–то проворная девочка из–под моего носа не утащила. Ух, как же я них теперь всех рассержена! А теперь бегом, бегом!

— Мама! Ну, что ты стоишь? Что тебе не понятно? Все потом, потом!

— Быстро, платье, обувь. Да, да! Эти, нет, вот эти. Ну, ты даешь? Сама в них выходи. Да не в таких! Что? Ну, мама!

— Мне некогда, быстро, ты слышишь? Мне через семь минут выходить и что? В

таком виде и без прически? А ну, живо. Где расческа железная? Ну, мама! О чем ты? Какой еще вред? Мама, все потом, сейчас главное, ОН меня ждет! Тебе это понятно?