Lina Mur - Fifty And One Step Bac

место.

Second

Голой. Я должна быть абсолютно голой под шелковым

чёрным халатом и в туфлях на высокой шпильке.

Только плащ скроет меня в ночи, чтобы встретиться с

ним лицом к лицу. Выстоять и бросить в него своим

сердцем, которое бьётся ровно и бесцветно в груди.

Всего лишь необходимость, чтобы дышать и

двигаться. Идти, шаг за шагом спускаться по лестнице, крепко держа в руках то, что стало для меня сладкой

смертью.

Боюсь ли? Да. Потому что видела, что он может, когда

не контролирует себя. А у меня нет возможность

больше...нет силы, чтобы повелевать им.

И я спускаюсь вниз, где меня ожидает незнакомый

мужчина и приглашает сесть в автомобиль. Гордо

опускаюсь в салон, не видеть им моей слабости

больше. Не покажу. Никогда. Достаточно с меня этого

мира. Закрою дверь и больше в жизни не позволю

постучать ко мне. Никогда. Больно. Никогда не

позволю глупости стать моей судьбой. Любовь — глупость, которая я разрешила себе, так честно веря в

неё и надеясь на ответ. Ничего нет. Стука сердца не

ощущается, как и мыслей. Тишина вокруг. Даже мир

молчит, давя на меня кромешной тьмой.

Машина останавливается у знакомого тёмного здания

и я выхожу из неё, даже не обращая внимания на

мужчину, пытающегося мне помочь. Нет. Лишнее. Я

сама. Я смогу. Я сильная только в момент своей

слабости.

Поднимаюсь по лестнице и стучу в дверь, которая, словно ожидая меня, распахивается, открывая мне

мир извращённой любви, для которой я никогда не

была создана.

— Мисс, я провожу вас, — Элиза встречает меня с

холодным радушием, и я киваю, прислушиваясь к

тишине.

— Почему так тихо? — подаю я голос, лишь бы

нарушить молчание, пока мы поднимаемся по

лестнице.

— Сегодня никого нет, кроме обслуживающего

персонала, Мастера и вас. Клуб закрыт, — отвечает

она, и в её голосе сквозить злость на меня. Но меня

это более не трогает. Раз он позволил себе прислать

моему отцу видеозапись с нашим сексом, то и

рассказать всему окружению, какая я сука в его глазах, тоже стало возможным. Не могу поверить, что я

увидела в нём человека, когда он был чудовищем. И

ведь меня предупреждали, а я отмахивалась, искренне надеясь на свет. Ошибаться в людях очень

неприятно, от этого внутри остаются раны, никогда

более не затянутся они, всегда будут кровоточить, каждый раз напоминая о неправильном суждении о

них.

— Входите, вас подготовят, а затем отведут к Мастеру, — говорит девушка, открывая передо мной дверь

одной из спален, и я вхожу в неё.

При виде меня другая девушка, небольшого роста и

непримечательная с тёмными волосами, собранными

в пучок и одежде, словно мы находимся в больнице, подскакивает с постели и кивает мне.

— Добрый вечер, мисс, вам следует снять все с себя и

сесть на стул, — произносит она, указывая на

предмет.

— Что это значит? — спрашиваю я, не делая больше

движений.

— Для того, чтобы появиться перед Мастером, я

должна подготовить вас, — объясняет она и взглядом

указывает на высокий передвижной металлический

столик, который я ранее не заметила.

Моё дыхание перехватывает, когда я вижу спиртовой

раствор, упаковку иголок с переливающимися

наконечниками и серебристую ленту, свисающую на

стуле.

Я только хочу возразить, воспротивиться этому, но

заставляю себя молча снять плащ, затем халат и даже

не смущаясь своей наготе пройти и сесть на стул, повернувшись к ней спиной.

Он хочет напугать меня? Так я дрожу. Но не покажу

этого. Ни черта от меня не добьётся ни звука о боли.

Не подарю ему эту возможность. Но подлость его

поступка сказывается на моей душе сильнее, чем

ожидала. Ладони потеют, и я сжимаю руки в замок, пока девушка протирает мою спину.

Я закрываю глаза, когда болезненный тонкий укол

пронзает правую сторону. Нет. Молчи. Сжать губы и

терпеть, до рези в глазах жмуриться и терпеть. Каждое

издевательство над моей кожей откладывается внутри

меня и это уже становится привычно, не больно, только отвратительно. Неприятно осознавать, что я

так глупо попала в капкан. Так глупо ступила в его мир

и не думала о последствиях, которые сейчас украшают

мою спину.

— Наденьте халат и возьмите свои вещи с собой, — произносит девушка, отходя от меня.

Некомфортное ощущение на спине так явно

ощущается, что мне хочется сорвать это уродство с

себя. Но нет. Я встаю и подхожу к своим вещам, поднимая их с пола и надевая халат, а плащ и сумку

вешая на руку.

— Я готова, — говорю я, и она кивает, открывая для

меня дверь.

Мы не спускаемся, а идём прямо. И я знаю куда, туда

где я познала коварство мужчины, предавшего меня, не доверившегося полностью.

— Входите, — девушка указывает на дверь, и я, не

медля ни секунды, открываю её, оказываясь в алом

свете.

Дверь за мной закрывается, и я замираю, оглядывая

непонятное приспособление из дерева, похожее на

обычную перекладину с небольшим сидением. И оно

стоит вместо кровати, а вокруг зеркала. Я вспоминаю, что на похожем была прикована Лесли. И страх

просыпается в груди, я сжимаю в руках свою одежду и

облизываю губы, заставляя себя сделать глубокий

вдох.

— Проходите, мисс Пейн, чувствуйте себя, как дома, — раздаётся сбоку от меня насмешливый мужской

голос, а внутри меня все переворачивается от убитых

чувств к владельцу этого тембра.

— Я бы хотела начать и поскорее закончить, — мой же

голос немного дрожит, но я поднимаю подбородок, смотря на место моего наказания. Не могу видеть его.

Не могу больше желать любить его. Любить нет сил и

знать, какой он на самом деле.

— Мне плевать на твои желания. Раздевайся и выйди

на свет, хочу полюбоваться в последний раз этой

кожей, которую так боялся испортить. Не знал, что под

ней таится сама дьяволица, — грубо произносит

Николас, и я желаю крикнуть ему, что ошибся. Но

разве он хочет верить в это? Ни капли. Поэтому

бросаю на пол одежду, а за ними халат. Делаю шаги

на высокой шпильке, вставая под яркую лампу, и не

поднимаю глаз. Больно. Внутри стало душно от

осознания того, что меня ожидает.

Кожей чувствую, как он подходит. Она горит, но

моментально леденеет, когда чужие пальцы

дотрагиваются до ленты на моей спине, и проводят по

ней, разнося по телу неприятные позывы.

— Тебе идёт, прекрасное и подлое создание.

Наклонись, — он с силой хватает меня за затылок

опуская вперёд, что мой живот ложится на

перекладину, а лицо прижимается к кожаной обивке.

Я закрываю глаза. Всю трясёт от его рук, когда-то

бывших такими нежными, а сейчас чужими.