Lina Mur - Fifty And One Step Bac

дачу показания, а возможно, реальный. Но у вас нет

таких денег, верно? И вы не готовы иметь такой исход

событий? По последним данным, у вас крупные

финансовые проблемы в семье.

— Да, — киваю я, сжимая в руках бумагу.

— Мистер Холд готов пойти вам на встречу, ввиду

вашего тесного сотрудничества. Он предлагает вам

альтернативу.

— Господи, – я издаю нервный смешок, а затем

начинаю смеяться, ясно понимая эту альтернативу.

Больно. Жёстко. Обидно. Гадко от того, что я до сих

пор надеюсь на доверие. Все разбивается снова и

снова, моё сердце уже не может контролировать себя, срываясь на бешеный темп. Ладони внезапно потеют, и я отбрасываю от себя бумагу, поднимая взгляд на

опешившего моим поведением адвоката.

— Наказание. Он хочет сделать меня его рабыней.

Да? Он хочет предложить мне яд, чтобы проверить

смогу ли я его принять, — с горькой усмешкой

произношу я.

— Все верно. Одна ночь его полной и безграничной

власти над вами. Никаких стоп-слов. Подчинение

безоговорочное, — резко отвечает он.

Я продолжаю хохотать, закрываю глаза, надавливая

пальцами на глаза, потому что сейчас мне кажется, что я нахожусь в реальном кошмаре, который стал для

меня жизнью.

— У вас есть пять часов на раздумья. Сегодня к

восьми вечера вы, если согласитесь, подпишите этот

документ, — он выкладывает новую стопку бумаг

передо мной, а я открываю глаза, продолжая

улыбаться.

— Там описаны все требования. В случае отказа и при

отсутствии денег, вы будете осуждены за убийство

Теренса Айверли и нарушение договора. Срок

тюремного заключения от четырнадцати лет лишения

свободы.

— Ублюдок, — качаю я головой.

— Всего доброго, мисс Пейн. И я советую вам все же

просмотреть вариант альтернативы, предлагаемой

мистером Холдом. Для вас это лучшее решение. Я

знаю где выход, не утруждайте себя, — с этими

словами он застёгивает свой портфель и спокойно, словно не приговорил меня сейчас, уходит.

— О, Господи, — шепчу я, закрывая лицо ладонями, взрываясь от громких слез.

Все внутри сжимается от этой встречи. Я вымотана на

износ, моя энергия полностью высосана. И я ничего

больше не представляю из себя. Ничего. Он добился

своего. У меня просто нет вариантов.

Я скатываюсь с дивана на пол, уже срывая голос в

плаче, которые больше не могу держать внутри.

Неделя сильнейшего напряжения. Отец. Банкротство.

Тюрьма.

Жизнь порой бывает несправедлива, ведь меня

подставили. Жестоко подставили, и даже не доказать

обратного.

— Миша, — голос сестры раздаётся справа, и я

поднимаю на неё голову, продолжая глотать слезы и

всхлипывать.

— Я думала ты в школе, — надрывно произношу я, вытирая лицо.

— Нет. Я...не смогла, — Тейра подходит ко мне и

садится на диван.

— Кто это был? — спрашивает она.

— Адвокат.

— Я слышала все. Буквально все. И...Миша, прости

меня...прости, пожалуйста, — она всхлипывает, а я

удивлённо поднимаю на неё голову.

— За что простить? За то, что подслушивала? Вряд ли

это...

— Нет. Это я...я звонила. Я предала тебя. Это была я!

— выкрикивает она, а моя душа вдребезги

разбивается, срываясь с высокой скалы.

— Что?

— Да. Я не думала, что будут такие последствия.

Я...не знала. Он пообещал мне, что тебе не будет

плохо...только Николас пострадает! Он обещал!

Обещал заплатить двадцать тысяч и пропал! Он дал

мне всю информацию! Я так злилась на тебя, что он

оказался самым богатым человеком в стране! Он твой!

А ты не заслужила! Тебе всегда все легко достаётся!

Всегда за все прощают! И я любила! А он пропал! Я

украла твою карту и прочитала пароль в телефоне! Я

сняла эти деньги и потратила на шмотки! Это была я!

— кричит она, вытирая слезы.

А я не могу двинуться. Может ли быть ещё больнее

внутри? Я не знаю. Но у меня нет сил даже ударить

её, покричать, а только сидеть и переваривать такое

подлое родство.

— Кто? Кто пообещал тебе? — сухо спрашиваю я.

— Я не знаю его...не знала. Мы встретились с ним в

клубе, он водил меня в ресторан, обещал многое.

Только за одну услугу — продиктовать его слова.

Говорил, что Николас подставил его, лишил всего, он

теперь у него есть деньги и он может отомстить. Я

знаю только что его зовут Кэмерон. Он блондин, как

говорил, ему тридцать один год. Я была влюблена в

него, лучшего мужчины я не встречала. Он был так

добр ко мне, давал деньги, обещал, что заберёт. А вы

все меня ненавидели, я была лишней для вас. Он

любил меня! Говорил, что мы сбежим отсюда, всё

будет, как в сказке. Он загипнотизировал меня своими

обещаниями...я не знаю, как так получилось. Не знаю.

Но сейчас он пропал...как только все появилось в

газете. Просто пропал. Телефон. Нет такого абонента!

Я звонила! Звонила все утро! Ничего! Я...подставила

тебя. Я слышала все, что предложил тебе этот урод! И

я могу пойти к Николасу. Я могу рассказать все...

— Он убьёт тебя. Этот человек может убить тебе, Тейра. Мы никогда не вылезем из этого говна, если я

не закончу все. Господи, какая же ты сука. Я должна

ненавидеть тебя, но сейчас у меня нет сил даже, чтобы жить. Ты...я не могу поверить в это. За что?

Даже если ты пойдёшь к нему, то никаких

доказательств у тебя нет. Всё указывает на меня, буквально все. И это ты использовала

меня...разрушила моё сердце, его...как ты могла? — я

с отвращением смотрю на сестру, вставая с пола и

беря в руки договор на мою душу.

— Это ещё не все. Утром...перед тем, как уйти в

школу, и перед тем, как у отца случился приступ, пришёл посыльный и просил ему передать конверт. Я

приняла его, сказав что отца нет дома. Я вскрыла его, и там про тебя...там записка и диск, — быстро говорит

она, и сейчас только я замечаю в её руках то, о чем

она рассказывает.

— Вот. Я не смотрела, но записка...точно там что-то

плохое про тебя и него. Я хочу помочь...исправить как-

то это. Теперь я поняла, что поступила плохо, Миша.

Плохо...а ты ведь...прости меня...прости, — она

протягивает мне вещи, и я хватаюсь в них, раскрывая

торопливо бумажный конверт размера а4, а оттуда

белый лист.

«Мистер Пейн, знаете ли вы, какие увлечения

практикует ваша дочь? Нет? Я предлагаю вам

посмотреть».

Слова расплываются перед глазами, и я знаю этот

почерк. Это его! Он писал мне так же, те же

размашистые и резкие буквы, небрежные закорючки, проникающие сильнейшим предательством любимого

человека в мою грудь.

Я бегу до своей спальни, сжимая в руках конверт. Сев

за стол, я раскрываю запылившийся ноутбук, и

включаю его, ожидая, пока загрузится.

Я вкладываю диск в ячейку и щёлкаю на