Диана Фарр - Охотник за приданым

— Хорошо, — прошептал он, взяв на заметку, что при каждом удобном случае нужно говорить ей «любовь моя». — Но я хочу, чтобы вы теряли голову. Именно такой вы мне и нужны. — Галстук мешал ему. Он сорвал его и бросил на диван. — Повторите, что вы сказали минуту назад.

Но Оливия словно лишилась дара речи. Широко открыв глаза, она уставилась на его обнаженную шею. Он едва сдержал смех. Выражение ее лица польстило бы любому мужчине.

— Что случилось? — спросил он. — Вы никогда не видели мужской шеи?

Она подняла на него полные восхищения глаза. Его сердце радостно подпрыгнуло.

— Смотрите, сколько душе угодно, — хрипло произнес он.

Ее изумление было и трогательным, и возбуждающим.

— Хотите еще что-нибудь посмотреть? Я с радостью окажу вам эту любезность. — Он расстегнул сюртук и стал ждать. — Ваш ход, Айви.

Оливия медленно запустила руки под сюртук, распахнув его и восхищенно касаясь его груди, напрочь забыв о правилах приличий. Он старался не шевелиться. Словно застыл.

— Потрясающе, — прошептала она. Джордж рассмеялся:

— Пощадите мою скромность, любовь моя. Думаю, вам нужно больше света. — Он сбросил сюртук, подошел к камину и подбросил в гаснущий огонь еще одно полено. Если его потенциальной невесте доставляет удовольствие смотреть на него, он не возражает. Возможно, ему тоже выпадет шанс посмотреть на нее, так что свет нужен не ей одной.

Джордж повернулся и выпрямился. До чего он хорош! Она прерывисто вздохнула.

— Я могу снять все, если хотите, — предложил он.

— Ох! Прощу прощения, — сказала она, густо покраснев. — Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была на вас смотреть.

— Почему? Я не возражаю. — Он облокотился на каминную полку, чтобы пламя освещало его мускулы. — Но было бы справедливо, если бы вы последовали моему примеру.

— О Боже! Нет. Пожалуйста. Я терпеть не могу, когда на меня смотрят.

Он подошел к дивану и остановил на ней взгляд.

— Вам понравится, — пообещал он. — Когда смотрят так, как вы смотрите на меня, всегда приятно. А я буду смотреть именно так.

Несколько долгих секунд он не сводил с нее глаз. Она была необыкновенно красива. Платье из темно-синего шелка оттеняло ее белоснежную кожу. Блеск ожерелья и сережек придавал особую прелесть серебристым глазам.

— Предлагаю начать с украшений, — сказал Джордж.

Он не говорил о любви. А если бы и говорил, она все равно не поверила бы ему. Но его молчание больно ранило ее.

Зато он говорил ей такие слова, от которых она пламенела, касался ее и поддразнивал до тех пор, пока с ее губ не стали срываться слова, полные страсти.

Теперь он не сводил с нее глаз, и она не возражала. Ее скромность уступила место радости. Он хотел ее, и она не сомневалась в том, что о деньгах он и не помышлял. Завернись она в десятифунтовые банкноты, он без сожаления рвал бы их и отшвыривал в сторону.

Она не решалась доверить ему свое сердце, но, если он попросит, отказать не сможет.

Временами сила чувств, которые он пробуждал в ней, пугала ее. Он находил способ ее успокоить, а потом все начиналось сначала. Вскоре она окончательно потеряла голову. Даже лишилась дара речи. Он стал для нее центром вселенной. Она желала его. Яростно. Восхищенно.

— Скажи «да». — Он прижимался к ней. — Скажи «да», Айви. Сейчас.

Она не могла. Боже, что он с ней делает? Она умрет, она этого не вынесет.

— Доверься мне, — нежно просил он. — Скажи «да», любовь моя.

В отчаянии она открыла глаза.

— Да, — всхлипнула она, и мир перевернулся, она погрузилась в пучину наслаждения. — Это… все?

Он рассмеялся:

— Далеко не все.

Так она и знала. Она наслаждалась, а он не получал ничего. Поразмыслив, она поняла, что его удовольствие стало бы ей наградой.

Но она его любит. А он ее чувств не разделяет, следовательно, не получив удовольствия, чувствует себя обманутым. Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.

— Ты не чувствуешь удовлетворения, — серьезно сказала она.

Он улыбнулся. На его лице была написана страсть, но он не терял самообладания.

— Ты ошибаешься. Я знал, что ты страстная женщина. И оказался прав. Этого мне достаточно. По крайней мере нынешней ночью.

В глубине его глаз все еще тлело желание, но он старался погасить пылавшее в нем пламя. Какая же у него выдержка! Она бы не смогла. От одного его прикосновения в ней волнами поднималось желание. Почему тогда ее прикосновение не сводит его с ума?

Надо попробовать. Она погладила его и почувствовала, что мускулы его напряглись и у него перехватило дыхание.

— Ты говорил, что в честной игре должна быть взаимность, — промолвила она и вдруг заметила, как загорелись его глаза, а на губах появилась чувственная улыбка. В ней вновь вспыхнуло желание. — Научи меня, — прошептала она, подставляя ему губы. — Научи, как доставить тебе удовольствие.

Неужели она согласилась выйти за него замуж? Только сейчас она осознала, что они лежали в ее постели. Ведь это же безумие! Но она не обещала выйти за него замуж.

Пожалуй, ситуацию стоит прояснить.

— Джордж!

— М-м-м…

— Я не говорила, что выйду за тебя замуж. Он открыл один глаз и приподнял бровь:

— Говорила. Она нахмурилась:

— Но…

Не успела Оливия опомниться, как он перекатился и пригвоздил ее к кровати своими сильными руками.

— Вы дали мне слово, мадам.

— Я этого не…

— Ты сказала «да».

Она озадаченно уставилась на него. Он что, смеется над ней?

— Ты же знаешь, что я была не в себе. — Она почувствовала, что краснеет, и посмотрела на него. — Я бы согласилась на что угодно. Пообещала бы совершить любое безумие.

Джордж расхохотался:

— Ты мне льстишь! Ты плавилась в моих руках, как воск.

— Повторяю, я была не в себе.

— И не только плавилась, — продолжал он. Джордж вытянулся рядом с ней, и каждой частичкой тела она ощущала его волнующую близость.

— И сейчас плавлюсь, — согласилась она. Он наградил ее поцелуем, который вновь разбудил в ней желание. Инстинктивно она потянулась к нему, но он поднял голову и посмотрел на нее.

— Хочешь, чтобы я взял тебя сейчас, Оливия? — хрипло спросил он. — Скажи!

Прежде чем Оливия ответила, рука Джорджа скользнула между их телами и нежно коснулась ее.

— Ты девственница, любовь моя?

Она кивнула, ловя ртом воздух. Его пальцы замерли. Решение давалось ему нелегко. В конце концов он убрал руку и откатился от нее:

— Тогда дождемся нашей первой брачной ночи. Первая брачная ночь! Она завернулась в простыню и села на постели.

— Джордж, нет! — сказала она. В голосе ее звучало страдание. — Я не хочу выходить замуж. А ты не хочешь жениться.

Она схватила его за руку и увидела ленивую, насмешливую улыбку на его губах. Внезапно слова так и полились из ее уст: