Виктория Холт - Зыбучие пески. Книга 2

— Наверное, я как-нибудь прогуляюсь туда и взгляну на орнамент.

— Да, пожалуйста.

Мы медленно направились в сторону кладбищенских ворот и обнаружили… миссис Рендолл. Она была похожа на ангела мести, но тем не менее нежно улыбнулась Годфри. Меня она намеренно не замечала.

Я оставила их вдвоем.

Я прогуливалась около римских ванн и так ясно представляла себе Рому, что видела ее будто наяву. С каким восторгом она когда-то показывала мне все!

Мне не хотелось смотреть на сгоревший домик, но взгляд помимо воли тянулся туда. Он выглядел зловещим — почерневший остов, как и часовня в роще.

В тот день ощущение присутствия Ромы не отпускало меня. Казалось, она хочет что-то сообщить. Надо мной нависла опасность. Я чувствовала это каждым своим нервом. Я старалась освободиться от этого чувства, но все же не следовало приходить сюда. Слишком близко я оказалась к тому месту, где пережила ужасное потрясение. Слишком уединенным было оно, и слишком много здесь теней прошлого.

Держи себя в руках, одернула я себя. Не позволяй разыграться своему воображению. Повнимательнее вглядись в мозаику и попытайся разгадать ее тайну.

Цвета были тусклыми. Жестокое Время не пощадило их. Милая Рома, как она старалась вернуть меня к жизни, когда умер Пьетро, и как верила, показывая мозаику и знакомя со своими друзьями-реставраторами, что археология может стать для меня убежищем от всех тревог. Вне сомнений, мозаичная картина, включала в себя когда-то рисунок, так заинтересовавший Годфри.

И тут словно услышала аплодисменты Ромы! Я помогала им реставрировать мозаику. Нужно как можно скорее сообщить об этом Годфри.

Я направилась прямо в школу.

Но как дать ему знать, что я здесь? К счастью, одна из вечно напуганных служанок чистила медный молоточек у входа, и дверь была открыта.

— Миссис Рендолл — в кладовке, — сообщила она, хотя я не спрашивала.

— Все в порядке Джейн, — сказала я. — Мне просто нужно подняться в класс. Я забыла там ноты.

Я поднялась в класс, где Годфри давал урок латыни. Увидев меня, он сразу насторожился.

Девочки удивленно смотрели на меня. Я знала, что они очень наблюдательны.

— Кажется, здесь остались мои ноты, — проговорила я, направляясь к шкафу, в котором держала сборник начальных упражнений по музыке.

— Могу чем-нибудь помочь? — Около меня, спиной к девочкам, стоял Годфри.

Раскрыв книжку, я написала на ней карандашом: “Через десять минут на кладбище”.

— Это то, что вы искали? — спросил Годфри.

— Да. Прошу прощения за прерванный урок, но это было необходимо.

Я вышла из комнаты, ощущая на своей спине взгляд трех пар глаз. Быстро, вниз, через зал, пока миссис Рендолл не вышла из кладовки, — и к кладбищу.

Менее чем через десять минут подошел Годфри.

— Возможно, придаю этому слишком большое значение, но я кое-что вспомнила. Во время моего приезда сюда к Роме, археологи восстанавливали фрагменты мозаики, с огромными предосторожностями из-за ее чрезвычайной хрупкости. Я им помогала, так, по мелочи, но было очень интересно.

— Да, да, — проговорил он, рассеивая мои сомнения в важности того, что я рассказывала.

— Так вот, мне кажется, мозаика и ваш орнамент — единое целое. Нет, я почти уверена в этом.

— Нам нужно на нее взглянуть, — сказал он.

— Но где она?

— Если им удалось сложить фрагменты в единую картину, она должна теперь находиться в Британском музее. Мы должны при первой же возможности увидеть ее.

— Когда сможете поехать?

— Если я возьму выходной, пойдут ненужные разговоры. Как насчет вас? Ведь вы здесь уже довольно давно, а выходного еще не брали, не так ли?

— Да, но…

— Я не успокоюсь, пока один из нас не поедет.

— По-моему, миссис Линкрофт скоро собирается везти девочек в Лондон купить материал на платья.

— Вот вам и случай. Вы отправляетесь с ними и, пока они покупают ткани, идете в Британский музей и пытаетесь найти мозаику.

— Хорошо, так и сделаю, если у вас ничего не получится раньше.

— По-моему, это шаг вперед, — сказал Годфри, а его глаза сверкнули радостью.

Он вернулся в класс, а я заторопилась в Ловат-Стейси, где миссис Линкрофт встретила меня в зале словами:

— Вы сегодня позднее обычного.

— Мне пришлось вернуться, — я взмахнула книгой, и она выскользнула из рук. Миссис Линкрофт подняла ее, и я увидела раскрытую надпись: “Через десять минут на кладбище”. Заметила ли она?

Мы отправились в Лондон поездом, и девочки были очень взволнованы.

— Как жаль, — сказала Алиса, — что Сильвия не смогла поехать.

— Ей никогда не разрешают самой выбрать себе материю на платье, — заметила Аллегра.

— Бедняжка Сильвия! Как мне ее жаль, — сказала миссис Линкрофт, вздохнув.

Я знала, что она думает о происхождении сидящих рядом девочек, странном и даже драматическом; и все-таки у них есть дом, более счастливый, чем у Сильвии, родившейся в нормальной семье. Я вспомнила ее замечание о скользком камне и подумала: эта женщина сделала все возможное, чтобы искупить грех молодости.

— К сожалению, — продолжала Алиса, — миссис Верлен, не собирается покупать себе ткань на новое платье.

— А может быть, собирается, — предположила миссис Линкрофт.

— Она пойдет в Британский музей, — заявила Аллегра, внимательно наблюдая за мной. — Я слышала, как вы говорили мистеру Уилмоту, миссис Верлен, — прибавила она.

— А, — пробормотала я, застигнутая врасплох. — Да, хотелось заглянуть туда. Раньше я жила поблизости и часто заходила в музей.

— Потому что ваш отец был профессором, — продолжила Алиса. — Думаю, он заставлял вас усердно трудиться, потому-то вы так хорошо играете на фортепьяно.

Она взглянула на Аллегру, которая сказала:

— А я бы тоже хотела пойти в Британский музей. Давайте все вместе пойдем.

Это повергло меня в такое смятение, что я не нашлась сразу с ответом. Потом произнесла:

— Мне казалось, вам не терпится выбрать новый материал.

— Но у нас же бездна времени, мама, — взволнованно воскликнула Алиса. — Иногда мы заходим в парк. Но сегодня я предпочла бы пойти в Британский музей.

Миссис Линкрофт ответила:

— Думаю, у нас найдется свободное время. А что вы предлагаете, миссис Верлен?

— О, я не хочу ничего навязывать.

— Едва ли мне можно что-либо навязать, — ответила она с улыбкой. — И вот как мы поступим. Сначала пойдем прямо в музей, потом пообедаем в отеле Брауна, а уж после этого отправимся выбирать материю и домой вернемся пятичасовым поездом.

Из огня да в полымя — так это называется. Глядя на пробегающие за окном поля и кусты в пене цветов, я пыталась придумать, как заставить их отказаться от намерения пойти в музей, не выдавая своего беспокойства. Как же Аллегре удалось услышать мой разговор с Годфри? Наверное, мы потеряли осторожность.