Виктория Холт - Зыбучие пески. Книга 1

— Вы узнали его? — спросила она.

— Да, но он, конечно, не похож, — ответила я.

— Я написала его после того, как он убил свою мать.

Я разозлилась. Такое обвинение на мальчика! — сказала я про себя с возмущением. Она увидела выражение моего лица и рассмеялась.

— Я смотрю, вы начинаете его оправдывать. Вы его не знаете. Он одержим. Он завидовал своему брату, прекрасному Бью. Ему понадобилось то, что имел Бью, и тогда он убил его. Это похоже на него, я знаю. Да и другие знают.

— Я уверена, что если люди, которые…

Она прервала меня:

— Как вы можете быть так уверены, миссис Верлен? Что вы знаете? Вы думаете, если Вильям вернул его и женил на Эдит… Вильям тоже жесткий человек. Все мужчины в этой семье всегда были жесткими, кроме Бью. Бью был красив, Бью был добр. И ему пришлось умереть, — она отвернулась. — Простите меня. Я все еще переживаю и никогда не смогу забыть это.

— Понимаю, — я отвернулась от изображения юного Нэйпира. — Очень мило, что вы показали мне свои картины. Пожалуй, попытаюсь найти дорогу в свою комнату. Думаю, я могу понадобиться.

Мисс Стейси кивнула:

— Надеюсь, как-нибудь вы зайдете еще и познакомитесь с моими картинами поближе.

— С удовольствием, — сказала я.

— А скоро вы придете? — Она обрадовалась, как дитя.

— Как только вы пригласите.

Она радостно кивнула и дернула шнурок звонка. Пришла служанка, и старая леди попросила ее проводить меня.

Вернувшись в комнату, я увидела Алису.

— Я пришла сказать, что сегодня вы обедаете со мной и с мамой, и я приду за вами в семь часов.

— Спасибо, — ответила я.

— У вас испуганный вид. Сэр Вильям был добр с вами?

— Да. Я сыграла ему. Думаю, ему понравилось. Но потом я заблудилась и встретила мисс Стейси.

Алиса понимающе улыбнулась:

— Она немного… странная. Надеюсь, это не она напугала вас.

— Она показывала мне свою мастерскую.

Алиса удивилась:

— Должно быть, вы заинтересовали ее. А картины она вам показывала?

Я кивнула:

— Я видела одну — с тобой, миссис Стейси и Аллегрой.

— В самом деле? Она не говорила, что пишет нас. Хорошо получается?

— По-моему, замечательно, и вы очень похожи.

— Хотелось бы увидеть.

— Конечно, она ведь покажет вам.

— Она временами бывает немножко не в себе. Это потому, что когда-то давно ее бросил жених. Она очень страдала. Кстати, миссис Верлен, вы не замечали ничего странного в наших именах?

— В ваших именах?

— В наших, в именах ваших трех учениц?

— Алиса, Эдит, Аллегра. Аллегра, пожалуй, несколько необычно.

— О да, но в наших трех именах вместе? Они есть в одной поэме. Я люблю стихи, а вы?

— Некоторые — да, — ответила я. — Какую поэму ты имеешь ввиду?

— Это поэма Лонгфелло. Прочесть кусочек, который нравится мне больше всего? Я знаю его наизусть.

— Пожалуйста.

Она встала рядом со мной, завела руки за спину, прикрыла глаза и начала читать:

Она подняла на меня сияющие глаза и сказала:

— Видите, Аллегра — хохочет, Эдит — с косой золотою, а я — серьезна, разве не так? Видите, это же мы.

— А вы готовите кому-нибудь сюрприз?

Она улыбнулась своей слабой, мягкой улыбкой и сказала неожиданно мрачно:

— Думаю, всех нас ждет сюрприз, миссис Верлен.

В тот вечер я ужинала вместе с миссис Линкрофт и Алисой. Миссис Линкрофт сама все приготовила в маленькой кухне, примыкавшей к ее спальне и гостиной.

— Я решила, что так проще, — пояснила она, — еще раньше когда хозяева принимали гостей, и теперь частенько пользуюсь ей. Мне самой нравится готовить, да и слугам меньше хлопот. Теперь и вы, миссис Верлен, можете есть здесь, со мной. А когда Алиса не ужинает со всеми, то и она присоединится к нам. Сэр Вильям так добр, что приглашает ее время от времени. Он и вас станет иногда приглашать.

Это была милая трапеза, и все было очень вкусно. Алиса тихо сидела с нами. Теперь я всегда могу думать о ней как о “серьезной Алисе”.

Миссис Линкрофт говорила о болезни сэра Вильяма и о том, как он изменился после удара, хотя это случилось меньше года назад.

— Жена часто играла ему на фортепьяно. Когда мистер Нэйпир вернулся домой, это, наверное, напомнило сэру Вильяму о прежних днях, вот он и решил вернуть музыку в дом.

Я молчала, думая о том, как сильно должен был сэр Вильям любить свою жену, чтобы после ее смерти наложить запрет на музыку в доме.

— Теперь-то все изменится, — продолжала миссис Линкрофт. — И конечно, сейчас, когда мистер Нэйпир и Эдит поженились, музыки будет больше, — она улыбнулась. Одна из служанок, подававших нам за столом, вышла в кухню, и миссис Линкрофт прибавила: — Дом станет больше походить на нормальный. И очень хорошо, что мистер Нэйпир, вернувшись, взял на себя управление поместьем. Он очень деятельный. А как прекрасно ездит верхом: везде на лошади проберется. И так замечательно заботится обо всем… Даже сэр Вильям должен это признать.

Я помолчала, но она, кажется, поняла, что и так сказала слишком много.

— Не хотите ли еще кусочек пирога?

Я поблагодарила и отказалась, похвалив ее умение готовить.

— А вы умеете ездить верхом, миссис Верлен? — спросила она неожиданно.

— Мы с сестрой ходили в школу верховой езды и иногда катались в Роу. Видите ли, когда живешь в Лондоне, то возможностей ездить верхом гораздо меньше, чем в деревне, к тому же у нас было много других интересов, занимавших все наше время.

— Сестра тоже музыкантша?

— Э… э… нет-нет… — возникла тягостная пауза, и я, понимая, как легко могу выдать себя, подумала: “Интересно, как бы они отреагировали, если бы узнали, что я — сестра молодой женщины, таинственным образом исчезнувшей”.

Я прибавила неуверенно:

— Мой отец был профессором, а сестра помогала ему в работе.

— Наверное, вы из очень образованной семьи, — сказала она.

— Мои родители придерживались передовых взглядов на воспитание детей и, хотя мы были девочками, воспитывали нас как мальчиков.

Если бы в нашей семье росли мальчики, все повернулось бы по-другому, но их, к сожалению, не было.

Тут заговорила Алиса.

— А мне бы очень хотелось, чтобы меня так воспитывали, миссис Верлен. Как вас и вашу сестру. Думаю, вам сейчас хочется быть с нею, а не с нами.

— Она умерла, — ответила я отрывисто.

По-моему, Алисе хотелось порасспрашивать меня, но миссис Линкрофт взглядом приказала ей молчать. Сама же сказала:

— О, извините нас. Это печально.

Затем возникла короткая сочувственная пауза, которую я прервала сама, поинтересовавшись, хорошо ли девочки ездят верхом.