Кэролайн Линден - Невеста для графа [litres]

– Нет-нет, просто они…

– Элиза, дорогая… – перебил Хью и обхватил ладонями ее лицо. – Все дело в том, что до этого я не рассказывал им, в каком бедственном положении отец нас оставил. Я думал, что так для них будет лучше. Выходит, что я, в сущности, лгал им. Но в конце концов я понял, что ложь – оправдание трусости. Да, я просто-напросто трусил. А вот ты – храбрая. Храбрая, чуткая, участливая и щедрая. Ты была с ними самой собой, и, подобно мне, они узнали тебя и полюбили. – Хью выдержал паузу и с улыбкой добавил: – Конечно, не в том смысле, как я тебя люблю, и, смею предположить, не так сильно. Но все же они очень к тебе привязались и потребовали, чтобы я во что бы то ни стало уговорил тебя вернуться. А без тебя они просто не пустят меня в дом.

– Ты уже меня уговорил, – с улыбкой сказала Элиза.

Хью тоже улыбнулся.

– Но ничего, если я повторюсь? Ведь я люблю тебя…

– А я тебя, – сказала Элиза.

– Я люблю тебя, люблю… – проговорили они одновременно и тут же радостно рассмеялись.

– Моя прекрасная леди, моя горячо любимая жена, – сказал Хью и ослепил ее по-мальчишески задорной улыбкой.

– Мой горячо любимый муж, поехали домой, – отозвалась Элиза и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в губы.

Четырнадцать месяцев спустя, Розмари, Корнуолл.

Солнечный луч проник в щель между портьерами, скользнул по кровати и, наконец, добрался до ее лица. Элиза наморщила нос. Она еще не хотела просыпаться.

– Любимая… – шепнул ей на ухо знакомый голос. Ладонь мужа замерла у нее на бедре, затем медленно заскользила вверх. – Знаешь, мне приснилась красивая женщина в одной постели со мной – и сон оказался пророческим. Вот она, рядом, спящая красавица.

Элиза улыбалась, не открывая глаза.

– Спящая красавица с роскошными формами… – протянул Хью, накрывая ее грудь ладонью.

– Но я же не сплю, – заметила Элиза.

– Тем лучше, – сказал Хью и поцеловал ее в затылок. – Бодрствующие красавицы легче поддаются уговорам.

Элиза засмеялась и повернулась к мужу лицом.

– Надеюсь, ты сможешь меня уговорить.

– Ты уверена? – Хью пристально посмотрел на нее.

Элиза с улыбкой кивнула. Они так давно не занимались этим в полную силу!

Хью со стоном перекатился на нее и стал покрывать поцелуями лицо. Элиза засмеялась – ей стало щекотно.

И вдруг оба, как по команде, замерли, прислушиваясь, а Вилли, до этого мирно спавший в своей корзине, насторожился. Элиза с беспокойством посмотрела в дальний угол спальни, куда еще не добрался проворный солнечный луч. Хью прижал палец к ее губам и тихо прошептал:

– Ни звука, Элиза.

– О, Хью, нет, мы не…

Хью зажал ей рот ладонью. Другая его рука пробралась под ее ночную сорочку и приступила к активным действиям. Элиза отчаянно мотала головой и делала большие глаза, но ноги, однако же, раздвинула пошире. Прошло еще немного времени, и она забыла обо всем на свете.

Хью любил ее страстно и нежно, любил в полной тишине, и всякий раз, как с губ Элизы готов был сорваться стон, зажимал ей рот поцелуем. Когда же ей хотелось кричать в пароксизме страсти, он крепко прижимался губами к ее губам. Они изнемогали от желания и торопили долгожданную разрядку. Еще секунда-другая – и вот они оба на вершине блаженства.

Они еще качались на ласковых волнах усмиренной страсти, и тела их еще помнили только что пережитый восторг, когда из дальнего угла вновь послышался тот же звук, потом кряхтение сменилось попискиванием.

– Он проснулся, – силясь отдышаться, сказала Элиза.

– И я тоже, – сказал Хью. – Нет, не проснулся, я ожил! – с блаженной улыбкой констатировал он.

– Да? Я не думала, что два месяца воздержания способны убить. – Элиза рассмеялась, а Хью снова ее поцеловал.

Писк перешел в громкий и требовательный крик.

Хью вскочил с кровати и вернулся с сыном на руках, шести недель от роду.

Элиза села, положив под спину подушки, и муж протянул ей ребенка. Сердце ее переполняла любовь – любовь к ним обоим. Вилли запрыгнул на кровать и расположился рядом с хозяйкой, защищая ее и ребенка, как делал всегда, когда она кормила Саймона. Покосившись на пса, Элиза улыбнулась.

Позже, когда няня забрала у нее малыша, а Вилли уже бегал по просторному саду, играя с Ангусом, Элиза приняла ванну. Потом Мэри помогла ей одеться и сделать прическу, после чего Элиза отпустила горничную и, достав из шкатулки тот самый листок и прижала к груди.

– Хью, иди ко мне.

– Всегда к твоим услугам, дорогая, – откликнулся муж из смежной комнаты и, закалывая накрахмаленный шейный платок, подошел к жене.

Они жили в браке уже полтора года, но Элиза все еще не смогла поверить в свою счастливую звезду. За что ей такое счастье? Она выходила замуж за красавца, но свежий воздух и теплый климат Корнуолла сделали его совершенно неотразимым. Но это не главное чудо; главное чудо было в том, что с каждым прожитым вместе днем муж все сильнее ее любил. Не было на свете мужчины, который относился бы к жене внимательнее, чем он, который бы заботился лучше. Даже когда беременность сделала ее большой и неуклюжей, Хью продолжал смотреть на нее с тем же обожанием и не уставал повторять, что красивее ее нет никого на свете. Как-то Элиза – уже почти на сносях – в сердцах сказала, что красивой ее может назвать либо слепец, либо безумец, и Хью ответил, что второе ее предположение ближе к истине, потому что он безумно ее любит.

И она ему поверила, потому что очень любила. Но любила уже не так, как в те дни, когда выходила замуж, витая в облаках. Нет, теперь она любила мужа как взрослая женщина, которая точно знает, чего хочет. И Элиза знала, чего хотела. Она хотела, чтобы рядом с ней всегда был он, ее муж, ее Хью. И в радости, и в скорби.

Ни слова не говоря, она протянула ему листок. Явно озадаченный, он развернул его и с удивлением взглянул на нее.

– Ты велел мне хранить его у себя до той поры, пока я не буду уверена в тебе абсолютно, – напомнила Элиза и спрятала руки за спиной, чтобы муж не увидел, что они дрожат. – Ты ведь знаешь, что я уже давно в тебе не сомневаюсь.

Хью медленно, по старым сгибам, сложил листок.

– Но почему сейчас? – спросил он.

Элиза виновато улыбнулась.

– Потому что я знаю, что все это время ты продолжал расплачиваться с моим отцом.

Хью пожал плечами. Он знал, что Элиза была против этой его затеи, так как считала, что ее отец виноват перед ними обоими. Хью согласился поступить в соответствии с ее желаниями. Согласился, но поступил по-своему.

– Тогда тебе известно и то, что я все еще должен ему немалую сумму, – сказал он. – И ты, конечно же, догадываешься, что я не успокоюсь, пока не отдам все, что задолжал мой отец.

– Я не догадываюсь, а знаю. Мы с отцом переписываемся.