Ирада Нури - Шанталь. Против течения [litres]

В отличие от своего капитана, всегда пытающегося найти в людях что-то хорошее, Саид совсем не доверял обещаниям всесильного министра. С самого рождения привыкший чуть ли не ежедневно сталкиваться с людской подлостью и предательством, он не ждал от тайной встречи с министром короля ничего хорошего. Если бы речь шла о безопасности любого другого человека, он не принимал бы всё так близко к сердцу, но это был капитан Патрис, тот самый, что, рискуя собой, дважды спасал ему жизнь, заслоняя собственной грудью, как щитом, от жестоких ударов вражеских клинков. Что ни говорите, но такое не только не забывается, но и накрепко связывает судьбы между собой. Саид никогда не подведёт своего капитана, и если он когда-нибудь получит возможность сложить голову ради него, то пойдёт на это с радостью.

Безудержное веселье, окружающее их, разрасталось с головокружительной скоростью. Проносясь мимо них в сумасшедшем хороводе, кто-то схватил Патриса за руку и увлёк в танце за собой.

– Раис! – Проклятье! Как бы письмо от Кольбера не оказалось ловушкой, в которую враги желают заманить его господина.

С отвращением отталкивая от себя подвыпившего сатира, бесстыдно пытающегося поцеловать его в губы, Саид, оглядываясь, с нарастающей тревогой выглядывал в толпе знакомую фигуру.

Кружась в танце со столь блестящим партнёром, как его величество, я, пользуясь тем, что мое лицо было частично скрыто под маской, старалась незаметно оглядеться, выискивая в толпе Ренарда. Сегодняшняя ночь грозила стать судьбоносной не только для меня, но и для него, так как, решаясь на побег со мной, он сознательно обрекал себя на вечные скитания вдали от всего, что могло быть ему дорого.

Однако подобная перспектива, похоже, моего поклонника не страшила, ибо он с радостью ухватился за возможность не только навсегда покинуть родину, где оставалась его мать, но и отказаться от доставшегося ему в наследство графского титула.

Я увидела его почти сразу. Согласовывая план сегодняшнего побега, мы, с целью избежать любой путаницы, договорились, что он оденется средиземноморским пиратом. Согласно списку, в который нам посчастливилось заглянуть одним глазком, никого другого в костюме «грозы морей» на маскараде заявлено не было, а значит, можно было не опасаться того, что мы можем друг друга не узнать.

Облегчённо вздохнув, я немного расслабилась, не переставая следить глазами за алым плюмажем, мелькающим в толпе.

Король, обладающий весьма чувствительной натурой, тотчас уловил изменения в моём поведении. Улучив момент, когда во время очередной фигуры наши пальцы соприкоснулись, он прошептал:

– Мы счастливы видеть, как улыбка вновь возвращается на ваши прелестные уста, мадемуазель. Приняв наше предложение, вы проявили поистине королевскую мудрость. Даём своё слово, что вы никогда не пожалеете о том, что согласились принять столь великую честь, как стать возлюбленной короля Франции.

«Великую честь?!» От возмущения я перепутала па и едва не растянулась на полу, чудом умудрившись сохранить равновесие. «Нет, так не пойдёт! Нужно под любым предлогом избежать дальнейшего общения с «царственным возлюбленным», пока я не ляпнула что-нибудь такое, последствия чего могут оказаться для меня крайне нежелательными».

Сославшись на внезапно возникшее от страшной духоты головокружение, я извинилась и, попросив позволения удалиться, чтобы немного освежиться и привести в порядок костюм, поспешила туда, где в последний раз видела Ренарда. Увидев его поднимающимся по широкой лестнице, я подобрала юбки и устремилась следом. Однако это оказалось делом крайне непростым. Мне то и дело преграждали путь какие-то типы, совершенно бесцеремонно хватающие за руки и пытающиеся увлечь за собой в безудержном хороводе. Когда, наконец, мне удалось высвободиться, оказалось, что Ренарда уже и след простыл.

– Он наверху, – незаметно подошедший Клод заставил меня подскочить на месте. С благодарностью вцепившись в его рясу, я позволила ему вести меня за собой.

Преодолев бесчисленное количество ступенек, мы очутились на верхней галерее. Здесь располагались рабочие кабинеты, и в этот час, когда всё веселье было сосредоточено внизу, встретить кого-либо наверху было почти невозможно. В поисках графа мы с Клодом договорились разделиться и на разных этажах осмотреть поочередно все помещения. Одну за другой я открывала каждую дверь только для того, чтобы убедиться, что за нею никого нет.

Открыв очередную и осторожно позвав Ренарда, я уже собиралась её прикрыть, когда чья-то невидимая рука с силой втолкнула меня внутрь, не дав и пикнуть. Дверь захлопнулась, я оказалась в темноте, а чей-то до боли знакомый голос издевательски пропел над самым моим ухом:

– Ну вот и попалась, мышка. Отбегалась.

Этот голос… Его узнать не составляло большого труда. Характерный нервный смешок, сопровождающий речь, мог принадлежать только одному человеку – графу де Клермонту.

Двигаясь на ощупь, я попыталась отойти как можно дальше, но его мои жалкие потуги спастись лишь веселили:

– В чём дело, маленькая дрянь? Дара речи лишилась? – снова это противное, несколько жеманное хихиканье, – вынужден тебя огорчить, дитя, но в этот раз спастись не удастся. – Похоже, он продумал всё до мелочей.

Я испугалась. Впрочем, ненадолго. Как всегда в таких случаях, сработал инстинкт самосохранения, и на смену испугу пришла ярость. Кровь бросилась в голову, прогоняя остатки страха и слегка туманя разум.

Да кто он такой? Что о себе возомнил? И как смеет вот так запросто угрожать принцессе крови?

Шаг за шагом, теснимая убийцей, я продолжала осторожно пятиться назад, стараясь нащупать хоть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, в то время как он, абсолютно уверенный в собственной победе, разглагольствовал о том, какую выгоду принесёт ему моя смерть.

Успев в своё время неплохо изучить характер графа, я нисколько не сомневалась в том, что как только словесный поток иссякнет, он приступит к практическим действиям и не замедлит нанести мне смертельный удар.

В каком бы большом помещении не пришлось передвигаться, все равно рано или поздно ты упираешься в какую-нибудь преграду. Так и я, продолжая пятиться назад, в то время как абсолютно уверенный в себе де Клермонт загонял меня в искусно расставленную ловушку, в какой-то момент упёрлась спиной в стену. Дальше двигаться было некуда.

– Вот ты и попалась, – едва не промурлыкал довольный граф, когда понял, что жертва полностью в его власти.

Я была зажата в углу возле самого окна, о чём могла судить по тяжёлым бархатным портьерам, которые ощущала полуобнажённой спиной.