Оливия Дрейк - Невеста для злодея [litres]

– Но теперь ты в Англии и должен выглядеть как джентльмен, а не как китайский торговец. Ты не можешь появиться на людях в таком виде.

– Я буду делать то, что мне нравится, черт побери.

Граф снова поморщился и стряхнул пепел в блюдце.

– И испортишь репутацию сестры? Через две недели у Эмили состоится дебют. У нее и без тебя будут проблемы с поисками жениха, так что не создавай ей дополнительные трудности.

Это был удар под дых. Нейт ни за что на свете не хотел бы лишить Эмили шанса найти достойного жениха. Однако он не позволит над собой измываться.

– Если длина моих волос отпугнет кого-то из кавалеров Эмили, значит, он ее попросту недостоин.

– А как насчет твоей непотребной жены? Твой скандальный брак определенно запятнает репутацию Эмили. О чем, черт подери, ты думал, когда женился на столь вульгарной особе? – Хмуря брови, Гилмор яростно попыхивал сигарой. – Впрочем, неважно. Твоя цель понятна. Ты хочешь наказать меня. Ты ищешь способ опозорить этот дом – и плевать тебе на последствия.

А вот эту тему Нейт был готов посмаковать. Он уселся поудобнее и, прихлебывая бренди, уставился на графа. Помолчав, сказал:

– Мадлен не совсем вписывается в общепринятые рамки, согласен. Но дай ей шанс. Она очарует всех вокруг, как очаровала меня.

– Очарует? Я уверен, что эта уличная девка и впрямь очаровала немало мужчин, особенно развратников, которые пытались купить ее услуги на этом вашем аукционе!

– Выбирай слова! – возмутился Нейт, невольно поражаясь искренности своей вспышки. – Ты говоришь о моей жене – следующей леди Гилмор, должен заметить.

Раздувая ноздри, Гилмор сделал еще несколько затяжек. Он явно старался сдержать приступ ярости. «Что ж, отлично! Граф это заслужил», – мысленно улыбаясь, сказал себе Нейт.

Тут Гилмор положил сигару в блюдце и резко проговорил:

– Хватит ссориться. Это нас ни к чему не приведет. Настало время забыть о вражде и начать общаться как благовоспитанные люди.

– Начни с себя.

– У твоей сестры, Нейтан, выдался тяжелый год. Она потеряла любимого брата. Утратила красоту, а вместе с ней и перспективу удачно выйти замуж и обрести счастье в браке.

– Эмили кого-нибудь найдет. Не всех мужчин заботит внешность. – Нейт надеялся, что это и вправду так. Сам же он выбирал женщин исходя из их физической привлекательности. И он очень надеялся, что его сестре попадется мужчина лучше, чем он.

– Но для каждого джентльмена важна репутация его избранницы, – констатировал Гилмор. – Положение Эмили в обществе значительно пошатнется из-за твоей сегодняшней глупости!

– В таком случае увеличь ее приданое. Это привлечет мужчин как мух на мед. Ей будет из кого выбирать.

Граф покачал головой.

– Нет-нет, есть более интересное решение… Очень надеюсь, что ты серьезно все обдумаешь.

– Продолжай, – кивнул Нейт.

Тут Гилмор чуть наклонился и, сжав пальцами край столешницы, пристально взглянул на сына.

– Твое венчание состоялось только сегодня, не так ли? Следовательно, у нас есть время. Я приглашу завтра утром моих адвокатов. Если ты любишь сестру, ты аннулируешь этот скандальный брак.

Какое-то время Мадди пристально смотрела на свое отражение в зеркале. Сняв ужасное красное платье и корсет, она испытала редкостное облегчение. Но ее нынешний наряд едва ли можно было назвать более скромным.

Новая ночная сорочка плотно облегала тело, подчеркивая все достоинства фигуры. Сшитая из мерцающего маркизета, она практически не скрывала наготы. Сквозь тонкую материю просвечивали груди, и даже виднелся треугольник в самой интимной части ее тела.

– Герти, немедленно иди сюда!

В чепце на пересыпанных сединой волосах пожилая горничная поспешно вошла в туалетную комнату. При виде Мадди ее круглое лицо осветилось улыбкой.

– Надо же… Пришлась в самую пору. Его светлость будет доволен.

– Но она слишком откровенная!

– Ха, так это лорд Роули распорядился. «Что-нибудь изысканное, чтобы понравилось новобрачному», – сказал он. И потом подмигнул. – Герти хихикнула. – Он хотел, чтобы ты надела в первую брачную ночь что-нибудь такое…

Мадди вздохнула. Должно быть, своей улыбкой с ямочками Нейтан завоевал расположение ее суровой горничной.

– Знаешь, я лучше надену свою обычную ночнушку. Где она?

– Где-то тут зарыта, наверное, – сказала Герти, махнув рукой в сторону трех сундуков, которые доставили, пока Мадди ужинала. Горничная засеменила к одному из них и вернулась с пеньюаром из тонкого белого шелка, отороченного дорогим кружевом. – Можешь этим прикрыться. Это еще один подарок невесте от его светлости.

Мадди снова вздохнула. Судя по всему, было бесполезно просить горничную найти более скромный ночной наряд. Герти наверняка начнет утверждать, что ничего не может отыскать. А пеньюар и впрямь выглядел очень красиво.

Просунув руки в разлетавшиеся рукава, Мадди туго затянула пояс на талии и плотно запахнула борта, чтобы спрятать грудь. В зеркале она выглядела теперь куда приличнее, хотя воздушное облачение по-прежнему едва скрывало ее тело, вызывая нескромные фантазии. При мысли о том, как она предстанет перед Нейтаном в столь условном одеянии и подвергнется пристальному взгляду его пронзительных зеленых глаз, Мадди покраснела.

Ее одолевали противоречивые чувства – желание боролось со страхами и сомнениями. Но Мадди напомнила себе, что давно уже хотела познать интимный акт любви. И ведь аукцион задумывала именно для того, чтобы выбрать любовника. Так не все ли равно теперь, когда вместо любовника у нее муж?

Разница состояла лишь в том, что она не могла предвидеть, в какую семейную драму окажется втянутой.

С самого начала она знала о желании Нейтана отомстить своему аристократическому семейству. Но не представляла, до какой степени он ненавидел отца, пока не вошла в Гилмор-Хаус и не стала свидетельницей стычки между отцом и сыном. Нейтан использовал ее, чтобы нарушить покой этого дома. Тревожило и кое-что еще… Ох, как бы в этой сумятице не причинить боль такой милой и наивной леди Эмили…

– Бедняжка, ты просто комок нервов, – ласково заметила Герти. – Присядь-ка, я расчешу твои волосы. Так бывало в те времена, когда ты была еще малышкой.

Мадди молча опустилась на пуфик перед туалетным столиком, поверхность которого сияла чистотой. И она вдруг испытала острейшую тоску по своей крохотной комнатке в театре – комнатке со столом, заставленным всевозможными баночками и склянками. Мадди взглянула в зеркало. В нем отражалось ее бледное лицо.

В считаные секунды Герти вытащила заколки из ее волос, и те рассыпались по спине девушки пышными волнами.

– Теперь я понимаю, почему ты не успела до ужина, – сказала Мадди. – Ты занималась покупками по просьбе лорда Роули.