Сабрина Джеффрис - Как стать герцогиней [litres]

По крайней мере, Беатрис улыбнулась.

– Да, получается, – согласилась она.

– Между попытками тебя совратить. А если честно, то у меня было не больше прав, чем у твоего дяди…

– Не сравнивай себя с дядей Эрми! Он никогда не предоставлял мне выбора. А ты всегда давал, даже когда подозревал меня и моего брата. Другой человек, менее порядочный, обязательно использовал бы это положение дел, чтобы меня шантажировать и затащить в постель. А ты никогда не опускался до этого.

– Я не считаю, что чего-то можно добиться, шантажируя человека, – признался Грей. – И сам никогда не пойду на шантаж.

Его дядя Юстас пытался заставить его подписать документы, а Грей не поддался на шантаж, не позволил себя запугать. Так что сам Грей точно не собирался применять такую тактику к другому человеку. В особенности к женщине типа Беатрис, которая всю жизнь оказывалась отданной на милость родственникам.

Он быстро понял, что они прошли через примерно одно и то же. Задолго до этого разговора он почувствовал, что у них много общего. А теперь Грей точно это знал , и от этого ему хотелось ее еще больше. А учитывая все, что Беатрис только что ему про себя рассказала, думать об этом не следовало.

Грей откашлялся и попытался напомнить себе о том, зачем на самом деле пришел сюда сегодня.

– Несмотря на то, как сильно я тебя хотел, я никогда не стал бы силой затаскивать тебя в свою постель.

– Я знаю. – На ее щеках снова появился румянец. – Я никогда не считала, что ты навязываешь мне свое внимание. И определенно ты ничего не делал так, как мой дядя.

Грей уставился на нее.

– Тем не менее… – снова заговорил он.

– Нет! – Беатрис прижала палец к его губам. – Вас нельзя даже сравнивать! И то, что делал он и делал ты, вообще не подлежит сравнению! До встречи с тобой я смотрела на брак только как на возможность для женщины оказаться финансово обеспеченной. Я думала, что отношения между мужчиной и женщиной – это только что-то грязное и неприятное. Я и подумать не могла, что можно получать удовольствие от мужских ласк.

Когда она замолчала, Грей спросил:

– А сейчас?

Ее красивые карие глаза засветились радостью:

– А сейчас я знаю, что можно получать удовольствие, прикасаясь к мужчине, от того, что находишься рядом с ним. Можно узнать мужчину так близко, что…

Он поцеловал ее. Он ничего не мог с собой поделать. Он боялся, что его действия только усилили ее страхи, но теперь обнаружил, что они, наоборот, их облегчили. А когда Беатрис обвила руками его шею, чтобы ответить на поцелуй, у него в груди учащенно забилось сердце.

У нее был рот как у ангела – искушающего ангела, от которого пахнет кларетом. Ангела, который любит красное вино. Тем не менее вкус вина у нее на языке не был таким опьяняющим, как ощущения от возможности ее целовать, сжимать в своих объятиях, от понимания, что она хочет , чтобы он находился здесь и все это делал.

И от этого ему было еще тяжелее сдерживаться. На Беатрис был надет целомудренный халат из муслина, под ним – ночная хлопковая и накрахмаленная рубашка с оборками на воротничке, рукавах и подоле. Но когда Грей сдался своему желанию и позволил рукам забраться под халат и коснуться тела Беатрис хотя бы сквозь рубашку…

Боже, эта тонкая и уже весьма потрепанная хлопковая ткань не скрывала ничего. Грею не мешал никакой корсет, и он мог дерзко и нахально ласкать красивую женскую грудь столько, сколько пожелает, и наслаждаться ее мягкостью. А потом он почувствовал сквозь тонкую ткань, как соски твердеют под его пальцами, и ему страшно захотелось продолжать свои исследования.

Он отодвинулся от Беатрис:

– Прости меня. Я не собирался пользоваться возмо…

Она заставила его замолчать, накрыв его губы своими. И именно тогда Грей понял, что попал. Он просто не мог больше сдерживаться, не мог снова не поцеловать ее роскошные губы, не мог остановиться, и все тут.

Беатрис была в раю. Боже праведный, его светлость точно знает, как нужно целоваться. Грей, можно сказать, сбил ее с ног, поразив стремительными движениями своего языка, решительными движениями рук, которые ее ласкали, и даже запахом одеколона, исходившего от волос мужчины. У нее от этого запаха кружилась голова, а тело дрожало от такого количества удовольствий одновременно.

Тем не менее что же она делает, искушая мужчину, который может привести ее только к бесчестию? Боже мой, он же считал ее способной на убийство!

Тем не менее она его хотела. Он был ей нужен . Ей хотелось прижаться к нему, забраться на него и узнать, какой он под одеждой. Ей хотелось почувствовать его внутри себя.

И не только его пальцы, как днем. Нет, она хотела его целиком! Она хотела, чтобы его мужское естество наполнило ее и прошлого больше не существовало. Да, это может быть только временно, но этим вечером и этой ночью Беатрис хотела узнать, что это такое, когда желают ее саму, такую как она есть, и желает мужчина, которому она сама хочет отдаться.

Беатрис потянула его за сюртук, и Грей сбросил его. Он в свою очередь снял с нее халат и бросил его на ближайший стул. Теперь Беатрис осталась в одной ночной рубашке, но это ее совершенно не волновало.

– Ты понимаешь, что это безумие? Чистое безумие? – спросил Грей, при этом расстегивая пуговицы на ее ночной рубашке. Возможно, его тоже не волновало уже ничего, кроме удовлетворения своего желания.

– Правда? – спросила она, а Грей тем временем целовал ее шею и грудь, открывшиеся после расстегивания пуговиц. Беатрис чуть не потеряла сознание в предвкушении того, что он собирался сделать дальше. – Мне все это кажется очень разумным.

Он застонал и, тяжело дыша, взял в рот один ее сосок. Беатрис таяла в его объятиях. Грей, казалось, только поддразнивает и раззадоривает ее, покусывая, полизывая и посасывая сосок. Боже, ей стало жарко! Было ощущение, что этот жар растекся по всему ее телу. Сосок побаливал от порочного наслаждения, которого Беатрис не испытывала никогда раньше. Она схватила голову Грея и покрепче прижала к себе, ей хотелось большего, ей хотелось умолять его о большем, но он и так ответил, занявшись второй ее грудью и доставляя ей те же восхитительные ощущения.

Потом он положил свои большие ладони ей на бедра и стал гладить ее тело, словно хотел запомнить все его изгибы. И все это время его губы исследовали ее грудь, явно ею наслаждаясь. Грей явно восхищался ею!

Так действуют развратники и совратители? Но Беатрис не чувствовала, что ее совращают и пытаются изнасиловать. Она чувствовала, что ею восхищаются и относятся как к богине.

– По вкусу ты напоминаешь мне мед, – пробормотал Грей. – Ты – ангел. – К ее большому раздражению, он от нее оторвался, поднял голову и теперь смотрел ей в глаза. – И это одна из причин, по которой я должен остановиться. Ты заслуживаешь лучшего.