Сабрина Джеффрис - Как стать герцогиней [litres]

Посмеиваясь, Грей опустился на колени.

– Неправильно – это неприлично? Тогда ты очень удачно выразилась. А я считаю, что это сигнал мне, чтобы приступать к делу.

И в это мгновение он широко раздвинул ей ноги, что ее удивило.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, как я тебе уже говорил. Не возражаешь?

Ах, вот про какую пищу он говорил! Теперь она все поняла. А Грей в эти минуты смотрел на самые интимные части ее тела, и от этого ей становилось жарко, кровь пульсировала, а возбуждение во всем теле нарастало.

В особенности там, внизу.

Грей снова посмотрел ей в глаза:

– Ты доверяешь мне, моя милая?

Она определенно доверяла ему в том, что касалось упражнений в постели, несмотря на то что он утверждал, будто у него непорочная репутация.

В ответ на его слова Беатрис просто кивнула. Казалось, что больше ему ничего и не требуется. На его лице она увидела страстное желание приступить к делу.

– Ну, тогда закрой глаза. Просто наслаждайся ощущениями.

И как только Беатрис закрыла глаза, Грей начал целовать ее бедра с внутренней стороны, это были легкие и быстрые поцелуи, иногда его кончик языка быстро касался ее кожи, и от этого она извивалась, ерзала и страстно желала… освобождения, подобного тому, которое днем испытала на поляне – чтобы внутри ее, как и тогда, взметнулись языки пламени и произошел взрыв, после которого она на мгновение потеряла бы ориентацию в пространстве. Это была сладкая боль предвкушения… Чем выше поднимались его губы, тем жарче ей становилось, пока ей не показалось, что ее кровь стала горячей как пар, а тело превратилось в желе.

Беатрис застонала. И именно тогда Грей воспользовался пальцами, чтобы раздвинуть ее вьющиеся волосики там , чтобы он мог лизать – лизать! – ее нежную плоть.

– Грей! – она резко открыла глаза и схватила его за руку. – Боже праведный, Грей …

Теперь его глаза были закрыты. Он ничего не говорил, потому что его рот был занят другим делом… целовал, и лизал, и посасывал ее очень провокационным образом.

Затем его язык проскользнул внутрь ее, и Беатрис выгнула спину, сидя на краю стола.

– Я не думаю, что… любовью занимаются так, – смогла выдохнуть она. – Я не так это… понимала.

Ведь вроде бы он должен был использовать другую часть себя, чтобы…

Но внезапно все мысли испарились у нее из головы. Потому что он… о боже, что же он делал своим языком и… и зубами… Это было восхитительно ! Ей хотелось больше этого . Она непроизвольно придвинулась к нему, и ласки языком Грея стали более интенсивными. Удовольствие в ее теле нарастало, Беатрис покачивалась, а потом вскрикнула в припадке какого-то невероятного безумия.

Грей дал ей только мгновение на то, чтобы прийти в себя, затем вытер свои губы ее ночной рубашкой и отодвинулся. У него было очень напряженное лицо.

– Где твоя спальня? – спросил он.

Беатрис еще была не в том состоянии, чтобы о чем-то думать, ее переполняло удовольствие, и она просто уставилась на Грея:

– Зачем тебе спальня?

– Я снова опозорюсь, если мы прямо сейчас не отправимся туда. И я не собираюсь в первый раз заниматься с тобой этим на кухонном столе. Так где она?

– На втором этаже.

Он застонал:

– Ну, конечно…

Грей поднялся с пола, протянул руку ей за спину, взял бокал с вином, который Беатрис оставила на столе, и сделал большой глоток. Затем Грей подхватил ее на руки и понес к выходу из кухни. Когда он поднимался по лестнице, Беатрис ухватилась за его шею, чтобы не свалиться. Хотя было маловероятно, что он ее уронит. Боже праведный, какой же он сильный, если может нести ее вверх по лестнице!

– Я вообще-то могу и сама идти, – сказала Беатрис, хотя то, что он нес ее на руках, давало ей новое удовольствие, и в ней снова начало нарастать возбуждение.

Добравшись до верхней площадки, он увидел три открытые двери.

– Которая? – прорычал Грей.

Беатрис могла только махнуть рукой. Она все еще не пришла в себя и не перестала удивляться его ласкам, этим плотским утехам, о которых она раньше и подумать не могла. Грей быстро вошел в ту комнату, на которую она показала, затем положил Беатрис на ее кровать, чтобы снять галстук и расстегнуть ширинку на брюках.

Лежа на кровати, Беатрис видела сквозь расстегнутую ширинку, как его мужской орган набухает, пока еще скрытый под нижним бельем. Это должно было бы ее напугать. Но после случившегося днем совсем не пугало. Она и подумать не могла раньше, что способна привести в возбуждение мужчину, который может иметь любую женщину, которую пожелает.

Дядю Эрми возбуждали все существа в юбках, но Беатрис видела, как Грей общался с горничными, и отмечала, что даже самые симпатичные из них не привлекали его как мужчину. Его взгляд на них не задерживался. Беатрис уже начинала думать, что он на самом деле предпочитает ее. По крайней мере, он предпочитает ее горничным.

Он смотрел на нее горящими глазами, и этот взгляд обжигал ее – ей становилось еще жарче. А он тем временем сбросил сапоги.

– Сними рубашку, моя милая. Я хочу видеть тебя обнаженной.

Ох! Одно дело – позволить ему видеть ее частями, понемногу за раз, но совсем другое – это позволить ему видеть ее толстую попу, покрытую веснушками спину и маленькую грудь одновременно…

– Боже, как ты любишь командовать! – Беатрис скрестила руки на груди. – Я еще тебя обнаженным не видела.

– Ты хочешь, чтобы я разделся первым? – он вопросительно приподнял бровь. – Хорошо.

Он снял брюки и остался в панталонах, чулках и рубашке, которую Грей тут же стянул через голову и отбросил в сторону. Ну а то, что Беатрис уже видела набухающим чуть раньше, теперь выделялось очень четко, и никакая ткань не могла это скрыть.

У Беатрис перехватило дыхание. Для герцога, у которого должна быть масса свободного времени, он определенно обладал великолепной грудью, у него четко выделялись все мускулы. Черные вьющиеся волосы густо росли на груди, а потом узкой дорожкой спускались оттуда на плоский живот. И живот был таким великолепным, что Беатрис внезапно захотелось его укусить.

Укусить? У нее на самом деле появилась такая мысль?

– Нравится то, что ты видишь? – спросил он тихим хрипловатым голосом, который напомнил ей об их первом поцелуе.

Беатрис кивнула. В эту минуту она была неспособна произносить слова вслух. А на его лице появилась довольная улыбка:

– Хочешь увидеть побольше?

– Да, пожалуйста, – выдавила она из себя.

– Тогда снимай свою ночную рубашку, милая.

– Но…

– Позволь мне догадаться. Ты медлишь из-за бородавок на животе?

Беатрис вопросительно посмотрела на него:

– Не дури. Там ни у кого не бывает бородавок.

Его глаза блестели, когда он стягивал чулки.