Оливия Дрейк - Красавица и чудовище [litres]

Наверняка он так разоделся не ради визита к ней.

– Вы куда-то идете? – холодно спросила она. – Не стану вас задерживать.

Эйлуин остановился в центре комнаты, устремив на нее взор.

– У меня на этот вечер нет иных планов, кроме как поговорить с вами, – ответил он.

Ее сердце дрогнуло в ответ на прозвучавшие в его голосе хриплые нотки. Белла остро ощущала, что они одни. Майлз сейчас казался ей больше и внушительнее, чем когда-либо, но ей все же хотелось броситься прямо в его объятия, положить голову ему на грудь и позволить ему облегчить боль, скрутившую ее изнутри. Но это лишь подтвердит его ошибочную уверенность в том, что она приехала в Эйлуин-Хаус, чтобы заманить его в ловушку брака. Герцог подумает, что она пытается обмануть его.

Он сделал шаг к ней.

– Эти двое больше никогда не потревожат тебя, – пообещал Эйлуин. – Но, черт возьми, Белла, ты должна была мне сказать, что они подшутили над тобой. Я в ответе за все, что происходит под этой крышей.

– Я не была абсолютно уверена, что это именно они, – призналась Белла. – К тому же я и сама могла справиться с ситуацией. Тебе было ни к чему спасать меня.

У Эйлуина был такой вид, будто он собирался поспорить с Беллой, но потом выражение его лица смягчилось, губы чуть скривились.

– Ты – очень способная женщина, особенно когда берешь в руки этот кинжал. Тем не менее меня едва ли можно было бы назвать мужчиной, если бы я не защищал тебя от неприятностей. В самом деле, ты ведь не хотела бы, чтобы я безучастно стоял в стороне, когда на тебя напали.

Рассердившись, Белла скрестила на груди руки.

– Странно, что вы заговорили об этом, ваша светлость, если сами атаковали меня прошедшим днем, правда, лишь словесно.

Майлз отвел глаза, а затем снова взглянул на нее.

– Я пришел, чтобы извиниться за это, Белла, – проговорил он, положив руки на спинку стула, на котором недавно сидел его кузен. – Мне очень жаль, что я наговорил тебе столько всего. Я был неправ, обрушив на тебя столь гнусные обвинения. Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Раскаяние Эйлуина застало Беллу врасплох. Несколько мгновений она могла лишь изумленно смотреть на него. В отличие от той холодной, полной ненависти маски, которая была на нем в бальном зале, сейчас его лицо выражало искреннее раскаяние. Почему? Что произошло? Что заставило его забыть о том, что он так сурово осуждал ее?

Его злые слова до сих пор скреблись где-то глубоко в ней. «Ты прикинулась застенчивой, заманила меня в свою постель, а затем оттолкнула меня, манила и мучила день и ночь…»

Белла на негнущихся ногах отошла к камину, а затем повернулась к нему.

– Я никогда не пыталась заманить тебя к алтарю. И с твоей стороны было в высшей степени несправедливо намекать на то, что я это сделала. Ты забыл, что это именно я сказала тебе, что мы не можем продолжать… это? – Она кивнула на кровать, будучи не в силах произнести слова «заниматься любовью». Любовь не имела никакого отношения к их соитию, даже с ее стороны. Это была восхитительная, запретная страсть, и, несмотря ни на что, Белла жаждала повторения.

Взгляд Эйлуина оставался твердым.

– Я был слишком потрясен, чтобы мыслить ясно. Мне показалось, что улики свидетельствуют о том, что ты меня обманываешь. Но я быстро понял свою ошибку, как только выбежал из дома. Я был уверен в этом, уже когда постучал в дверь леди Милфорд.

– Вы встречались с леди Милфорд? – удивилась Белла.

– Да. Я был в ярости из-за того, что она вмешалась в мою жизнь. И она сделала это уже не впервые. – Убрав руки со стула, Майлз подошел ближе к Белле. – Она подтвердила то, о чем я уже догадывался: ты не знала об ее проделке. Это была целиком ее вина.

У Беллы начали подгибаться колени, и она опустилась на стул возле очага. Майлз действительно так думал. Он больше не ругает ее. И все же рана в ее груди, нанесенная его гневными словами, еще не затянулась.

– Что значит, она сделала это уже не впервые? – спросила она.

Остановившись напротив нее, Майлз провел рукой по волосам.

– Как я тебе уже говорил во время нашей первой встречи, сватовство – это больная для меня тема. Несколько месяцев назад леди Милфорд привела сюда свою протеже, леди Беатрис – бесцветную девчонку прямо со школьной скамьи, которая несла какую-то ерунду о переделке Эйлуин-Хауса. Ну а поскольку леди Беатрис явно было известно о сватовских талантах леди Милфорд, то я пришел к выводу, что и ты о них знала.

Белла неохотно, но приняла его точку зрения. Герцог Эйлуин посвятил свою жизнь работе с египетскими артефактами, однако многие дамы не могли понять глубины его преданности этому делу. Глядя на Майлза, они думали только о его высоком титуле и о перспективе стать хозяйкой огромного особняка. Даже леди Милфорд была увлечена этими мыслями, выступая от лица леди Беатрис.

Белла тоже втайне считала, что ему пошла бы на пользу нежная привязанность жены, правда, руководствовалась она не поверхностными соображениями светских дам. Майлз был прекрасным человеком, несмотря на все его бахвальство, и он заслуживал любви. Однако Белла не смела сказать ему об этом – или признаться, что и она сама испытывает к нему глупые чувства.

Опустившись на одно колено перед ее креслом, он взял ее руку и нежно потер ее.

– Белла, пожалуйста, не уезжай завтра, молю тебя! Я хочу, чтобы вы остались. Ты, Лейла и Сайрус. Столько, сколько вы захотите.

У нее перехватило горло. Прикосновение его теплых пальцев к ее руке лишало ее самообладания. Белла была потрясена тем, что он опустился перед нею на колено – всемогущий герцог Эйлуин молил ее о прощении. Она не могла и представить, что он делал нечто подобное со многими женщинами.

И все же почему он хотел, чтобы она осталась? Это был вопрос, на который она жаждала получить ответ. Майлз обладал развитым чувством долга и был верен кодексу чести джентльмена. Неужели все дело было только в его желании искупить зло, причиненное им своему сотруднику?

Или он задумал соблазнить ее?

Мысль об этом распалила внутри нее огонь. Но у них не было настоящего совместного будущего. Герцог никогда не женится на ней. Он очень ясно продемонстрировал ей свое презрительное отношение к институту брака. А она не могла бы довольствоваться только сексом, потому что эта связь затронула бы репутацию ее сестры и брата.

Белла отдернула руку и наградила его холодным взглядом, скрывшим узел боли и смятения в ее сердце.

– Не думаю, что это мудро, ваша светлость, – проговорила она. – Будет лучше, если мы вернемся в Оксфорд.

Эйлуин тихо вздохнул и на мгновение отвел от нее взгляд, резкие черты его лица исказились от огорчения. Потом его глаза вновь нашли ее лицо.

– Но, может, ты хотя бы подумаешь об отсрочке отъезда? Нам еще надо просмотреть бумаги твоего отца. По сути, сегодняшний вечер отлично подходит для этого.