Оливия Дрейк - Красавица и чудовище [litres]

И все-таки что-то в медленных, неровных движениях камердинера показалось ему странным. Вероятно, Хасани все еще плохо себя чувствовал.

Египтянин загадочно посмотрел на него.

– Вы будете работать сегодня вечером в кабинете, ваша светлость? – спросил он.

Мысли Майлза вернулись к Белле и его пылкой надежде на примирение. Если ему удастся под каким-нибудь предлогом заманить ее к себе в кабинет, то добиться ее расположения он сможет, только если останется с ней наедине. Он был готов отказаться от герцогства, чтобы снова увидеть, как она ему улыбается.

– Да, буду, – ответил Майлз. – Вы можете вечером не работать и отдохнуть. Только, прошу, проследите за тем, чтобы меня никто не беспокоил.

Немного позже принаряженный и освежившийся Майлз так и не нашел Беллу в Голубой гостиной. Не было ее и с братом и сестрой в библиотеке, хотя звонкий смех, раздававшийся оттуда, манил его как магнит.

Переступив порог, Майлз увидел Сайруса и Лейлу, сидевших за круглым столом возле пылающего в очаге огня. Резные алебастровые фигурки игры сенет были расставлены на поверхности из красного дерева. Их добродушный спор резко оборвался, когда они его заметили.

Лейла вскочила на ноги и присела в очаровательном реверансе. Она, нахмурившись, посмотрела на брата, и только после этого тот встал, чтобы поклониться. Оба с некоторой опаской поглядели на Майлза.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровались подростки.

Когда Лейла встала перед столом, словно хотела скрыть, чем они занимались, Майлз спрятал усмешку за суровым взглядом.

– До меня дошли слухи, что вы двое нашли в шкафу мою древнеегипетскую игру сенет.

– Мы были очень осторожны с фигурами, – поспешил сказать Сайрус.

– Мы не какие-то глупые дети, – добавила Лейла. – Независимо от того, что мог вам сказать Банбери-Дэвис.

Девушка серьезно вздернула подбородок, и этот жест сразу напомнил ему Беллу. Беллу, которая была близнецам скорее матерью, чем сестрой. Сейчас он стал даже больше уважать ее, узнав, как хорошо она их воспитала, несмотря на тяготы жизни за границей с единственной служанкой и отцом, который слишком часто уезжал на археологические раскопки.

– Вы можете играть в сенет сколько хотите. – Майлз подошел ближе к ним, чтобы посмотреть на прямоугольный ящичек с тридцатью квадратами сверху, несколькими резными символами, четырьмя палочками и маленькими, тоже резными коронами. – Вы уже догадались, как надо играть?

– Нет, но мы пробуем играть по разным правилам, – с готовностью ответил Сайрус. – Едва ли вы сможете научить нас, ваша светлость?

– Боюсь, никому еще не удалось отыскать инструкции к игре. Так что ваши усилия вполне могут стать полезным вкладом в историю. – К явному восторгу близнецов он позволил себе усмехнуться. – В общем, я искал вашу сестру. Вы ее видели?

– Белла присоединилась к нам во время чаепития, – ответила Лейла. – А потом она велела нам ждать здесь, пока она не придет, чтобы отвести нас на ужин.

– Мне очень хотелось бы, чтобы она поторопилась, – добавил Сайрус. – Мне даже пришло в голову пойти и поискать ее.

Майлзу такое вмешательство было ни к чему.

– Вообще-то некоторые планы изменились, – заявил он. – Мы с Беллой будем заняты сегодня вечером – надо разобрать бумаги вашего отца. – Во всяком случае, он на это надеялся. Эйлуин указал парчовую веревку, свешивавшуюся с потолка около камина. – Если захотите поужинать прямо здесь, просто дерните за этот шнур. Придет слуга и выполнит вашу просьбу.

– Замечательно! – воскликнула Лейла. – Пожалуйста, можно я дерну прямо сейчас?

Майлз усмехнулся, вспомнив, как ему в юности нравилось делать это.

– Как хочешь, – ответил он.

Лейла бросилась к камину, Сайрус побежал следом за ней.

– А как срабатывает этот механизм? – спросил он через плечо. – Он должен быть соединен со спрятанными в стенах проводами… а они, наверное… спускаются в кухню?

– Да, завтра утром покажу тебе все, – пообещал Майлз. – Итак, вы можете поужинать тут, а потом остаться еще на час. А после вы оба должны отправиться в свои комнаты и лечь спать. Это понятно?

Близнецы кивнули.

– Скажите Белле, чтобы не беспокоилась о нас, – попросил Сайрус.

– Она забывает, что нам уже пятнадцать, – добавила Лейла. – Мы можем сами о себе позаботиться!

– Хорошо, – немного удивившись, проговорил Майлз. – А теперь мне надо идти и разыскать вашу сестру. Если вы позволите…

Желая возобновить поиски, герцог вышел из библиотеки. Дом погрузился в темноту, лишь кое-где свечи в настенных канделябрах освещали просторные коридоры.

Логика подсказывала, что еще одним местом, куда могла отправиться Белла, была ее спальня. Направилась ли она туда, оставив брата с сестрой после чаепития? Его грудь сжалась. Он надеялся, что не довел ее до слез своими жестокими упреками.

Майлз поспешил к большой лестнице, стук его шагов был таким же глухим, как удары его сердца. Белла не заслуживала того, чтобы страдать еще хоть одно мгновение. Он должен каким-то образом уладить все между ними, даже если ради этого ему придется униженно встать перед ней на колени.

Вечер набросил глубокие тени на восточное крыло. Направившись в темный коридор наверху, Майлз обругал себя за то, что не прихватил свечу. Он едва мог разглядеть дорогу к ее спальне.

Вдруг в конце коридора началась какая-то возня.

Не веря своим глазам, герцог прищурился. Две фигуры сцепились в темноте, одна – призрачно-белая, другая – темная и почти неразличимая. Он не мог понять, что происходило. Какого дьявола?…

Потом раздался резкий крик. Визг. И повышенный голос Беллы.

Подгоняемый тревогой, Майлз бросился вперед по длинному коридору. Незваный гость схватил ее. Похоже, она боролась с ним.

Майлз ринулся к ним, чтобы оттащить от нее нападавшего. Это был мужчина, судя по росту и сложению. Герцог сорвал с парня белую простыню, в которую тот кутался.

А потом Майлз всадил кулак в челюсть нападавшего, в ответ раздался услаждающий слух треск. Издав сдавленный крик, мужчина попятился и упал, а затем, всхлипывая, съежился на полу. Рассвирепев, Майлз наклонился, чтобы схватить его, и тут же, шокированный, застыл на месте. Даже в темноте он узнал это испуганное лицо.

Герцог Эйлуин смотрел на своего кузена, Оскара Грейсона.

Когда герцог вынырнул из темноты и приблизился к ним, Белла отвела свой кинжал, который держала у горла Оскара.

– Боже мой, Майлз! Что вы здесь делаете?

– Правильнее было бы спросить, что здесь делает он? – проворчал Майлз, не сводя глаз со своего кузена. – И почему он завернулся в простыню, чтобы напасть на вас?

– Он на меня не нападал, – раздраженно возразила Белла. – Это я на него напала, чтобы он оставил попытки меня напугать.