Анна О’Брайен - Королева в тени [litres]

– Так ты положил глаз на корону Кастилии для самого себя? – спросила я, вспомнив кое-какие свои прошлые опасения. Если Джон Ланкастер действительно имеет свой интерес в Кастилии, то это ограничит его амбиции относительно Англии. Потом мы говорили о будущем Аквитании. Об Алисе Перрерс, которая еще глубже запустила свои коготки в деградирующее сознание короля Эдуарда и которая будет делать это и в дальнейшем, если ее кто-нибудь не остановит. А затем Джон вдруг спросил:

– А вообще как ты живешь?

Ответила я не сразу, потому что растерялась. Я уже и припомнить не могла, когда у меня в последний раз спрашивали, как мои дела. Но сколько-нибудь искренне на такие вопросы отвечать не следовало. Лучше придержать свои откровения, оставаясь настороже, даже с человеком, которого я, вероятно, могла бы назвать своим другом, несмотря на его молодость. В плане дружбы у меня почти не было жизненного опыта, однако отношения с ним были весьма близки к этому – насколько это вообще возможно. Поэтому ответила я беспечно:

– Как видишь. Такая же своенравная, как и всегда. – Умелым движением руки я разгладила шелковые юбки своего по-прежнему экстравагантного платья, просто чтобы как-то скрыть свои душевные страдания, не отпускавшие меня в последнее время.

– И, как всегда, такая же прекрасная.

– Ты знаешь, как польстить женщине.

Он взял мою руку, лежавшую на каменном карнизе, и поцеловал мне пальцы.

– Я вижу тебя глубже, Джоанна.

– Когда-то и Нед так говорил. Но сейчас он слишком болен и слишком озабочен тем, что, с его точки зрения, ему так и не удалось сделать.

И это было очень больно для него. Мы с ним очень недолго наслаждались нежностью любви, которая наконец коснулась моего сердца своей жестокой рукой, прежде чем возникла реальная угроза, что у меня отберут предмет этого нового для меня чувства. И я вдруг расплакалась, лишь потом в шоке осознав, что незаметно для себя оказалась в объятиях его брата.

– Когда ты плакала в последний раз?

Я отстранилась от него и отвернулась, пряча лицо.

– Понятия не имею. – Буря моих чувств быстро улеглась. Я не могла позволить себе слабость. – Я не плачу ни по себе, ни по Неду. Но когда останусь одна, обязательно поплачу по Филиппе.

– Ты не должна все время контролировать свои эмоции.

– Но иногда так лучше. Чего стоят мои слезы, что в них толку? Слезами Неда не вылечишь. Честно говоря, я думаю, что ему уже ничто не поможет. Мне кажется, там все хуже, чем просто постоянное расстройство желудка. – Я снова повернулась к нему, хоть и понимала, что после слез выгляжу не лучшим образом. – Джон, ты веришь в предсказания?

– Не больше, чем любой другой. А что?

Я рассказала ему о мрачном пророчестве, связанном с приездом в Ангулем трех королей. И о том, что наш Ричард будет править Англией после своего деда.

– Три короля, двое из которых уже не претендуют на свой трон, а третий – уже умер, – пренебрежительно фыркнул Джон. – Стыдись, Джоанна, что вообще слушаешь такую ерунду.

Он был столь же скептичен, как и я. И все же я не могла так просто отмахнуться от одолевавших меня страхов. Да и у кого хватит отваги огульно отрицать силу пророчеств? В душе моей я боялась делать это, какими бы циничными фразами не отрицала это вслух.

Я не собиралась распространяться насчет предостережений сэра Бартоломью Бургхерша, ссылавшегося на авторитет Мерлина, о том, что корона Англии перейдет к династии Ланкастеров. Может быть, когда-нибудь потом, но сейчас отрицательных эмоций было и так слишком много, чтобы я могла рискнуть еще больше расстроить его. Да, возможно, для нас было бы лучше, если бы Джон стал королем Кастилии, вместо того чтобы оставаться потенциальным претендентом на верховную власть в Англии. Считая Джона своим другом, я вовсе не закрывала глаза на его тщеславные амбиции.

Джон взял меня за руку и отвел вниз, в залитый солнцем внутренний двор.

– Мы позаботимся о нем. Мы вернем ему здоровье. – Он одобрительно улыбнулся мне – человек, познавший счастливейший из браков, прежде чем в прошлом году потерял свою горячо любимую жену Бланш. – Кажется, ты в конце концов все-таки смогла полюбить моего брата.

– Думаю, что я в конце концов все-таки смогла полюбить хоть кого-то, кроме себя самой.

– Не нужно корить себя, Джоанна. Мы с тобой происходим из семьи, которая славится своей гордостью.

– Я знаю. А сейчас нам предстоит растоптать гордость Неда, если мы силой заставим его принять вашу помощь!

Мы были готовы позаботиться о Неде, если бы он это нам позволил. Но он на это не пошел – вполне в своем неподражаемом стиле.

– Я еще не умер.

– Да, не умер. Но можешь умереть, если не побережешь свои силы. Ты пока еще не настолько окреп, чтобы на поле брани вести за собой войско, – сказала я. Я перестала его успокаивать и утешать, хотя сердце у меня разрывалось. – Выпей это!

Лекарство, приготовленное из амаранта, который еще называют «пером принца», казалось как нельзя более уместным в этой ситуации. Высушенное, растертое в порошок и добавленное в вино, это растение, с божьей помощью, поможет ему и снизит изнуряющее действие кровавого поноса. Не задавая никаких вопросов, Нед выпил содержимое и вернул мне кубок с таким сердитым видом, будто я пыталась отравить его каким-то ядом.

– Мне что, так и оставаться в постели, позволив этому проклятому епископу нарушать данную мне присягу?

Рядом с ним в одном из удобных кресел неподвижно сидел Джон, прикрывая ладонью губы. Я стояла возле кровати, оценивая силы лежавшего на ней мужа. Мы были не в состоянии утаивать от Неда последние новости, а он, конечно, не мог закрывать глаза на подобный ход событий. Французская армия проникла в район Лиможа, а местный епископ, думая спасти свою церковную шкуру, тут же перекинулся на сторону врага. Нед пришел в ярость от этого, и совершенно обоснованно.

– Я сделал этого епископа крестным отцом своего старшего сына! Ему мало такой чести? Могу ли я смириться с такой изменой?! Нет, я заставлю это княжество покориться моей воле, даже если умру, пытаясь добиться этого.

Я не смела поднять глаза на Джона и молила Господа, чтобы и тот не смотрел на меня.

Войдя в эту же комнату на следующее утро, я обнаружила, что Нед, вопреки всем рекомендациям и при неохотном, но заботливом содействии Джона, встал с кровати и занимается тем, что надевает свои доспехи. По-видимому, я не особенно удивилась этой картине, но у меня все равно от страха перехватило дыхание.

– Ты не сделаешь этого, – на удивление спокойным голосом сказала я.

– Я должен. – Он не смотрел на меня, потому что в этот момент с помощью Джона, действовавшего в данном случае в качестве сквайра, – что, видимо, уже много раз делал для брата и раньше, – пристегивал на место очередной фрагмент доспехов.