Анна О’Брайен - Королева в тени [litres]

Могли ли быть в этом какие-то сомнения? С моей точки зрения – нет, но наверняка найдутся и такие, кто начнет искать любую зацепку. Найдутся люди, которые не захотят, чтобы корона досталась десятилетнему ребенку. Они начнут искать человека подходящего возраста, имеющего вес в обществе и репутацию лидера, который сможет повести за собой армию. Мой же сын, будучи безоговорочным наследником короля Эдуарда как единственный отпрыск его сына, был полностью лишен этих качеств, и в королевстве имелись те, кто, выступив против него, мог найти понимание и поддержку. Не об этом ли предостерегали меня пророчества? Я ничего из этого не забыла.

На трон могли претендовать многие. Сейчас их лица проходили передо мной чередой, и у каждого были свои веские аргументы, которые нужно было учитывать.

Кое-кто мог предложить Джона Ланкастера, как старшего из оставшихся сыновей короля Эдуарда, за которым следовал бы сын Джона, Генрих. Но это не все. Была еще одна претендентка, Филиппа, дочь и наследница Лайонела Кларенса, покойного брата Неда. Поскольку Лайонел был старше Ланкастера, его потомки имели преимущество. У Филиппы, которая была замужем за Эдмундом Мортимером, графом Марчским, была многообещающая семья. И это тревожило меня. Если наследование по женской линии посчитают приемлемым, то на трон короля будет претендовать взрослый мужчина Мортимер в противовес мальчику, рождение которого отчасти было запятнано старыми домыслами вокруг его матери.

Запятнано. В этом и заключалась проблема.

И все потому, что я преднамеренно и эгоистично дала в руки этим амбициозным претендентам на трон идеальное оружие против нас. А помимо этого были еще и пророчества, которые до сих пор шепотом пересказывались за нашими запертыми дверьми.

В комнату тихо постучали, и это прервало ход моих мыслей. Я быстро закрыла крышку своего маленького сундука, пряча его содержимое от посторонних любопытных глаз.

– Войдите.

Сердце мое тревожно заколотилось – это могли быть плохие новости от Неда.

Но это был всего лишь раскрасневшийся Ричард; расшитая золотой нитью аппликация на его голубой тунике поблескивала тускло, припорошенная тонким слоем пыли. Он только что вернулся с верховой прогулки, куда ездил со своим гувернером.

– Я пришел, чтобы сказать вам, маман …

Я повернула ключ в замке, пряча свои сокровища, и этот щелчок отвлек его от того, что он собирался сказать; подбежав ко мне, сын опустился на колени перед маленьким ящичком. Сняв шляпу и бросив ее на пол, он погладил рукой поверхность моего сундука, потом наклонился пониже, чтобы лучше рассмотреть инкрустацию из золота и слоновой кости, и попытался открыть крышку.

– Посмотрите-ка, тут изображен олень с цепью на шее. И золотой короной на голове. – Он осторожно провел пальцами по рисунку.

– Все верно, – сказала я, приглаживая ладонью его взъерошенные волосы. – Это моя личная вещица. Но однажды ты тоже будешь ею пользоваться.

– А что там внутри? У вас есть ключ от него?

– Есть.

– Можно мне заглянуть?

Я подумала и решила, что это ни к чему. Не стоит посвящать его в мои собственные тревоги.

– Когда ты вырастешь, – сказала я, – я отдам тебе этот сундучок и он будет только твоим. Его содержимое представляет огромную ценность. И ты должен будешь бережно хранить его.

– Но я хочу посмотреть прямо сейчас! – воскликнул Ричард, но, когда я отрицательно покачала головой, добавил: – А когда он станет моим, смогу?

– Ну конечно. Его содержимое очень важно в первую очередь для тебя. И ты поймешь это, когда станешь постарше.

– Я пойму это сейчас.

Я узнавала в нем властность отца, эти упрямо сжатые челюсти, когда он сразу не получал того, что хотел; однако уговорить себя я не дала.

– Нет, пока что нет. – Встав, я подняла сына на ноги и отряхнула пыль с небесно-голубого дамаска его туники. – Но у меня есть для тебя подарок. Пойдем, посмотришь.

Я прекрасно понимала, что Ричарда необходимо будет четко направлять, когда он станет королем. И больше уже не могла рассчитывать, что направлять его будет Нед.

Глядя, как Ричард листает страницы книги, которую я ему подарила, я привлекла всю ясность своего сознания, чтобы начать составлять план. Мне был необходим союзник. Тайный заговорщик. Человек, способный на такие же расчетливые политические маневры, как и я. Ему понадобится твердая управляющая рука – моя рука, разумеется; уж я об этом позабочусь. Но потом я вдруг подумала о смерти, которая может нанести свой удар быстро и неожиданно, как с Томасом, или стать долгой и мучительной, как в случае с Недом. Я могла тоже умереть, умереть, например, завтра. Как мне обеспечить безопасность Ричарда? Женщина, да еще в одиночестве, в принципе не могла решить вопрос, касающийся слабости позиций моего сына. Как сможет этот мальчик, этот ребенок удержать доставшуюся ему власть, если станет королем через месяц или через год? Я не смогу постоянно водить его за руку, но и совершенно не обязательно должна буду безоглядно доверять людям, которых, без сомнения, назначит королевский совет для наставления юного короля, потому что на их лицах я наверняка смогу прочитать их личные честолюбивые замыслы. Если я не позабочусь об этом заранее, меня просто отодвинут в сторону, как женщину, которой нет места в мире мужчин. Меня аккуратно вытолкают, чтобы я спокойно доживала свои дни, – как вдова, достойная всех королевских почестей и признания, но не имеющая никакого влияния на жизнь, развитие и продвижение вперед моего сына.

Я поймала себя на том, что взгляд мой остановился на одном из гобеленов, которыми так гордился Нед; но не на том, что с орлами и грифонами, а другом, на котором была изображена одинокая женщина, сидящая в саду. Богатая и красивая, в роскошных нарядах, в окружении прекрасной природы, она была одна, если не считать певчих птиц и цветов, и беспомощна. Это ожидало и меня.

Нет, я этого не допущу.

Слегка повернув голову, я обратила внимание на другую сцену, где другая женщина в короне – вероятно, персонаж какой-то мистической легенды – руководила своими слугами, подрезавшими кустарник и собиравшими спелые фрукты. Кроме того, слуги подчинялись ей: спины их были согнуты, а руки заняты работой. Такой вариант был мне больше по душе.

И я начала размышлять. Муж мне, возможно, и не требуется, но мне определенно нужно, чтобы рядом со мной был какой-то мужчина, которому я могла бы доверять мои самые потаенные страхи и который будет выполнять мои указания. Дельная мысль, но вносившая дисгармонию в стройную мелодию моей решимости контролировать будущее моего сына. Мне необходим союзник, чтобы общаться через него с парламентом, и при этом он должен входить в королевский совет. Моя роль во всем этом неминуемо будет урезаться из-за того, что я женщина; мне был нужен мужчина, на которого я могла бы положиться, который стал бы бастионом, способным защитить Ричарда от правительства. Этот мужчина должен отодвинуть на задний план свои собственные амбиции ради моего ребенка, помазанника Божьего.