Рене Энн Миллер - Коварный обольститель [litres]

– Спасибо, Алиса, – поблагодарила ее София.

Горничная поклонилась и вышла. Камден нахмурился.

– София, никогда не улыбайся слугам и не благодари их. Это внушает им чувство самодовольства.

Хейден почувствовал желание открыть окно и вышвырнуть пустозвона.

– Моя прислуга очень любит леди Уэстфилд.

Старикан вскинул голову.

– А вы не думаете, лорд Уэстфилд, что слуги должны чувствовать, что их работа, в лучшем случае, нестабильна?

– Я полагаю, что какие бы порядки ни устанавливала моя любезная супруга, они будут наилучшими.

Хейден взял ее руку, поднес пальцы к губам и поцеловал их. София моргнула. Было заметно, как старик ощетинился.

– Пожалуйста, располагайтесь, сэр. – София села и указала на стул. – Вы пьете чай с молоком, если я правильно помню.

Грубиян кивнул и сел. София налила чаю и добавила немного молока.

– Слишком много! – рявкнул Камден.

Хейден зарычал. Старик посмотрел на него, София тоже. Он кашлянул.

– Простите, что-то попало в горло.

– Чаю, Хейден? – предложила София.

– Спасибо, но нет, дорогая.

София и себе не стала наливать чаю. Она откинулась назад, распрямив плечи, как будто боялась, что если будет хоть немного сутулиться, то ей достанется линейкой по рукам. Может, он ее бил, когда она была ребенком? Мерзавец!

– Уэстфилд, не могли бы мы приватно обсудить вопрос приданого Софии?

София бросила на старика озадаченный взгляд, потом встала.

– Предоставляю вам возможность сделать это.

Хейден поднялся, демонстрируя приличествующее уважение. Старик остался сидеть.

– Дядя, – обратилась к нему София, – приглашаем вас остановиться у нас на время вашего пребывания в Лондоне.

Камден наконец встал и поставил чашку на стол.

– С большим удовольствием.

Едва София вышла из комнаты, Хейден положил тяжелую руку на плечо Камдена.

– Послушай, старый козел. Можешь подавиться своим чертовым приданым.

У Камдена глаза чуть не выскочили из орбит.

– Что?

– Ты меня слышал. И не смей называть мою жену глупой.

– Я… Я не…

– Ты назвал. И если подобное повторится, мне доставит невероятное удовольствие твое разорение. Я доступно выразился?

Мужчина достал платок из кармана и вытер блестящий лоб.

– Сейчас, – продолжил Хейден, – вы принесете извинения моей жене и скажете, что вы уезжаете из Лондона. Скажете, что неотложное дело требует вашего присутствия в Нортумберленде. А если вы когда-нибудь снова появитесь здесь, я скормлю вас своей собаке.

Как будто по условному сигналу, в комнату ввалилась Леди Оливия, с длинных челюстей которой капала слюна. Камден судорожно сглотнул.

– А теперь убирайтесь, – сказал Хейден низким голосом, в котором звучала угроза. Старик бросился из комнаты и вниз по лестнице. Хейден последовал за ним, испытывая огромное желание дать ему хороший пинок под зад.

В холле стояла София.

– Вы уже закончили?

– Да, но, к сожалению, твой двоюродный дедушка должен вернуться домой, – сказал Хейден.

На лице Софии промелькнула мимолетная улыбка.

– Мне жаль, что вы не можете погостить у нас, сэр. Вам нехорошо? Вы очень бледны.

– Н-нет, со мной все в порядке. У меня дела на Севере.

Хейден открыл дверь.

– Приятно было познакомиться с вами, Камден.

София поцеловала старика в щеку.

– Счастливого пути.

Мужчина вышел из дома, и вид у него был, словно ему удалось выжить после крушения поезда. Хейден закрыл дверь.

– Я не знала, что у меня есть приданое, – сказала София. – Дед никогда об этом не упоминал. Надеюсь, что сумма приличная.

– Да, мы с Камденом заключили сделку, которая меня вполне устраивает. – Она теребила рукав. – Скажи мне, София, ты расстроилась, что твоему деду пришлось уехать?

Он взял ее руку в свою, и их пальцы переплелись.

– По правде говоря, нет.

– Он был жесток по отношению к тебе в детстве?

– Он был абсолютно равнодушен. – Она внимательно посмотрела на него. – Ты ведь отослал его, Хейден, не так ли? Скажи мне, почему.

– Мне не понравился его галстук.

– Глупости.

– И рубашка не понравилась. И, подозреваю, у него деревянные зубы.

– Вовсе нет. Скажи мне правду.

– Потому что, моя дорогая жена, я всегда буду защищать тебя.

Он притянул ее к себе и обнял. Она не промолвила ни слова, но обняла его за талию так, словно ничего важнее этих объятий в ее жизни не было. И он понял, что наконец выбил еще несколько кирпичей из стены, которую она пыталась воздвигнуть между ними. А может, разрушил ее до основания.

На следующее утро Хейден вернулся с ранней встречи и обнаружил Софию стоящей перед большим зеркалом в подвижной раме. На ней было синее платье и белый передник – форма, которую она носила, ухаживая за ним. Стоя в дверном проеме, он наблюдал, как она закрепляла фигурную шапочку на волосах.

– София?

Она обернулась.

– Ох, ты меня напугал, – сказала она, закалывая волосы.

– Могу я спросить, куда ты собралась?

Она едва заметно улыбнулась.

– Я пренебрегала своими обязанностями. К счастью, Томас очень понимающий работодатель.

– София, ты должна понимать, что тебе нет необходимости работать.

Она улыбнулась чуть шире.

– Ах да, я и забыла, я наследница внушительного состояния.

– Нет, – сухо возразил он, – ты графиня и замужем за очень богатым человеком.

Она наклонила голову набок и посмотрела на него.

– Правда? Тогда мне не стыдно будет тебе признаться, что я не буду брать за свою работу ни пенса. Сегодня мы с Томасом будем работать на добровольной основе в миссии Уайтчепел. В амбулатории.

Перед глазами возникло воспоминание: избитая София лежит на полу в грязной комнате, а этот подонок собирается изнасиловать ее. У него свело желудок, и он отбросил эти мысли.

София снова повернулась к зеркалу, а он подошел поближе и посмотрел на ее изображение в зеркале.

– Ты забыла, что с тобой случилось, когда ты была там в последний раз?

– Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это забыть. Но подобное теперь маловероятно. И на этот раз со мной будет Томас.

– Мне от этого не легче.

Она сунула булавку в шиньон и повернулась к нему.

– Томас хороший человек, Хейден, и ему нужна помощь в амбулатории.

– Тогда я найму человека, который будет помогать ему. Того, кто не носит ребенка. Я запрещаю тебе идти.

Краски схлынули с ее лица, и булавки, которые она держала в руке, полетели на пол.

– Ты не можешь этого сделать!

– К сожалению, могу.

После того, что произошло в миссии, как она не может понять, что жизнь человека может измениться в мгновение ока? Как легко этот негодяй в трущобах мог надругаться над ней? Не желая слушать ее возражения, он направился к двери.

– Хейден, я поеду в миссию, независимо от того, одобряешь ты это или нет.