Наташа Лестер - Ее секрет

– Ей уже семь месяцев, – с гордостью сообщил Эверетт.

Семь месяцев. Примерно столько же, сколько исполнилось и дочери Лео, где бы она сейчас ни находилась. Лео была рада опереться на руку Эверетта, чтобы не упасть. Потому что в этом ребенке она увидела призрак. Тень своей дочери, которую ей пришлось отдать. Образ маленькой девочки, которую всякий раз принималась высматривать Лео, стоило ей увидеть ребенка, но еще ни разу ни одного из них со всей определенностью не признала своим собственным. Она вполне отдавала себе отчет в том, что этого может никогда и не случиться.

– А почему она не дома с Матти?

– Нянечка заболела. А Матти… нелегко ухаживать за Алисой.

При мысли о том, что Матти может пренебрегать ребенком, которого ей повезло оставить себе, Лео поморщилась. Сама она думала о дочке едва ли не каждую минуту: когда она проверяла образцы косметики, где-то на грани сознания ей чудилась спящая девочка. Или улыбающаяся. Иногда, хотя и очень редко, потому что это видение причиняло ей сильную боль, Лео воображала себя баюкающей дочку на руках.

– Я часто беру Алису с собой на работу, – продолжал Эверетт. – Она спит в моем кабинете. В «Форсайте» работает много женщин-сотрудниц, так что над ней есть кому ворковать целыми днями напролет.

Малышка завозилась, потянулась и открыла глазенки. Она несколько раз сонно моргнула, потом увидела отца, и ее личико расплылось в самой что ни на есть естественной и радостной улыбке. Она принялась отталкивать ножками одеяльце, захихикала и протянула ручонку Эверетту.

– Смотри! – словно зачарованная, сказала Лео.

Эверетт наклонился к дочери, чтобы взять ее на руки. Она уютно устроилась у него на груди, словно отцовское плечо было самым надежным и уютным местом на свете.

Лео погладила Алису по щеке.

– Она очень красивая. Ты все делаешь правильно.

– Лео. – Эверетт взглянул на нее поверх головы дочери.

Ей было очень больно видеть его таким – мужчину, которого она любила больше жизни, который теперь стал любящим отцом своего ребенка, но женатым на другой женщине.

Мимо промчалось авто, и рев его мотора вырвал Лео из задумчивости. Она не должна стоять на Пятой авеню рядом с Эвереттом, гладя по щеке его дочь.

– Мне пора возвращаться, – сказала она. – Спасибо тебе за цветы. И за то, что приехал.

– Я бы ни за что на свете не пропустил открытие твоего салона. И я буду настаивать, чтобы Матти дала мне развод. Обещаю.

– Мне хочется пожелать тебе удачи, но ведь это же ужасно – говорить так.

– Ты ведь понимаешь, что мы с Матти никогда не любили друг друга.

Глядя на то, как нежно и осторожно Эверетт нагнулся, чтобы положить Алису обратно в корзинку, и как девочка вновь улыбнулась ему, Лео вдруг поняла, что стала свидетельницей редкого чуда – взаимной настоящей любви, что подтвердили следующие слова Эверетта:

– Несмотря ни на что, я очень рад тому, что у меня есть Алиса.

– Я пьяна как сапожник, но прекрасно себя чувствую! – Без двух минут девять дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвалась Фэй в рваном платье, с размазанным по лицу макияжем и благоухающая перегаром.

Лео уставилась на нее, не веря своим глазам. Как могла Фэй явиться сюда в таком виде, да еще в день открытия?

– Отправляйся домой. Сегодня утром я обойдусь без тебя.

– Я не собираюсь пропустить такое событие ни за что на свете, – провозгласила Фэй. – Мне просто нужны новое платье, новое лицо и бокал шампанского.

– По-моему, тебе уже хватит, – сказала Лео, взяла Фэй под руку и увела ее в задние комнаты салона, подальше от дверей, куда уже через несколько минут могли наведаться первые клиентки. – У меня есть платье, которое я могу одолжить тебе.

Лео сняла плечики, висевшие на обратной стороне двери ее кабинета. Она держала здесь сменное платье, поскольку нередко работала допоздна и смысла возвращаться домой уже не было. Платье в точности походило на то, что было на ней сейчас; она скопировала выкройку Уорта, соорудив изящный лиф из атласа с юбкой из многоярусных вставок, водопадом ниспадавших до середины лодыжки. Одно платье было розовым, другое – голубым, и сейчас она протянула Фэй голубое.

– Мы с тобой будем похожи на сестер-близнецов, – со смехом заметила Фэй. – Люди подумают, что мы родственницы. – Она шутливо погрозила Лео пальцем. – Чего ты и добиваешься, я знаю.

– Фэй, тебе нужно привести в порядок лицо, – сказала Лео, пропустив ее слова мимо ушей. – Ты уверена, что не хочешь поехать домой?

– О нет. Я хочу остаться здесь, чтобы посмотреть, как все пройдет.

Лео поспешила прочь, чувствуя, как выдержка, которую она старалась сохранить изо всех сил, начинает изменять ей. «Все будет в порядке», – сказала она себе. Фэй не станет намеренно срывать открытие, потому что в таком случае ей придется держать ответ перед Бенджамином.

Она ждала в салоне, то и дело поправляя баночки, которые и так были расставлены безупречно, и раскладывая кисточки, что было уже совершенно излишне. В задних помещениях царила тишина, и это было подозрительно, учитывая состояние Фэй. Поэтому Лео не выдержала и отправилась туда, чтобы посмотреть, что там происходит. И обнаружила, что Фэй, склонившись над ее столом и зажав одним пальцем ноздрю, другой втягивает понюшку белого порошка, который никак не мог оказаться пудрой. Лео знала, что это такое; достаточно было совсем недолго прожить в Чайнатауне, чтобы познакомиться с кокаином.

Лео закрыла глаза. Это не могло происходить на самом деле. Фэй, накачавшаяся по самую макушку, причем не только шампанским, не относилась к числу непредвиденных обстоятельств, которые приходили ей голову. И тут звякнул колокольчик на входной двери – следовало надеяться, что к ним пожаловала первая клиентка. Быть может, Фэй уснет и не станет мешать Лео. Она отчаянно надеялась на это.

Она вернулась в салон с улыбкой на лице и протянула руки двум молодым женщинам.

– Меня зовут Лео Ист. Добро пожаловать в салон красоты «Ричиер».

– Значит, это – то самое место, где будут похоронены моральные устои целого поколения, – сказала одна из них.

Лео рассмеялась.

– Значит. Вы читали прессу?

– Да.

Рекламные объявления, которые разработала для них Лили Деланси, публиковались в «Вог» на протяжении двух последних недель. Газеты немедленно ухватились за них, проводя параллели между «Ричиер Косметикс», Ф. Скоттом Фитцджеральдом и женщинами свободной морали, беспринципными особами, погрязшими в грехе. Лео решила, что о такой известности можно только мечтать.

– Меня зовут Глория Морган, – представилась женщина. – А это – моя сестра Тельма.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказала Лео, пытаясь унять радостное возбуждение.