Тесса Дэр - Хотите быть герцогиней? [litres]

Он поднял руку.

– На этом и остановитесь. Не надо играть в эту игру.

– В какую игру?

– «Если – бы – вы – меня – любили – сделали – бы – как – я–прошу». Вот в какую игру! Потому что я могу бросить мяч в ваши ворота. Если бы вы меня любили, то не стали бы меня упрашивать. Если бы вы меня любили, то доверяли бы моему суждению. Если бы вы меня любили, то вернули бы мне мои драпировки. Ваши слова – всего лишь слабая попытка шантажа.

Эмма нашла пару длинных, до локтя, перчаток и положила на кровать, где уже возвышалась гора предметов туалета к вечернему выходу.

– Одному из нас придется уступить. Мы не можем оба сделать так, как хотим.

– Тогда я сделаю так, как хочу.

– Почему?

– Потому что я мужчина, ваш супруг и герцог.

Эмма ответила так, как он и ожидал: пронзила его сердитым взглядом, – но и по крайней мере перестала метаться по комнате как заведенная и села на краешек постели.

– Эш, я хочу ей помочь. Вы должны понять почему. Я могла бы оказаться точно в таком же положении.

– Да, но не оказались же. – Подойдя, он сел рядом с ней. – Скажите правду, вы делаете это для нее или для себя?

– Я делаю это для мисс Палмер. И для себя тоже. И ради всех молодых женщин, которых общество карает так, будто они совершили величайшее из преступлений, хотя всего-навсего последовали зову своего сердца. Выбор у Девины невелик, но решать ей: не ее любовнику или отцу, и уж точно не вам.

– Все это очень хорошо и правильно, и я бы не стал спорить, но вы собираетесь воспользоваться моим домом, чтобы осуществить обман.

– Я не собираюсь пользоваться вашим домом. Для этого у меня есть свой. Тот самый, который вы обещали мне в самом начале.

– Что вы имеете в виду?

Она бросила на него невозмутимый взгляд.

– Вы говорили, что я смогу удалиться в дом в Суонли, как только забеременею. Так вот, я забеременела.

Несмотря на предутреннюю темень за окном, для Эшбери комната словно озарилась невыносимо ярким светом. И звуки – тиканье часов, потрескивание огня в камине – внезапно сделались громоподобными. Ему захотелось закрыть уши руками. Погасить свет.

Гром и молния!

Эмма была совершенно права. Он действительно сказал ей в самую первую неделю их брака, что она сможет уехать в Суонли, как только наступит беременность, но не раньше. И с того самого дня его супруга очень прилежно трудилась над тем, чтобы желанная беременность наступила.

– Значит, вы придумали это не сейчас! Вы планировали это с самого начала.

– Не нужно так. Не корите меня за практический расчет выйти за вас. У вас тоже были определенные резоны. Для нас обоих это был прежде всего брак по расчету. – Эмма встала и подошла к туалетному столику.

Он провел ладонью по лицу.

– Это все объясняет. Вот почему вы так настаивали, чтобы дом в Суонли был готов к Рождеству. Вот почему осыпали меня всеми этими ласковыми словечками. Говорили, что влюблены, что испытываете неодолимое физическое влечение ко мне – кошмару на двух ногах. Господи, вот смех-то. Должно быть, вы думаете, что я идиот!

Да, он идиот. Почему он решил, что найдется женщина, которая увидит его по-другому?

Он мерил шагами комнату и выкрикивал, подражая тонкому женскому голосу:

– Свозите меня в театр! Пойдемте к Пенни на чай! Позвольте мне нарядить вас в новую красивую одежду! Ах какой вы красивый и замечательный!

– Эш, это же абсурд.

– Я позволил вам называть меня зайчиком! – крикнул он. – Вот это действительно абсурд!

– Вам не нравится? Хорошо, это только для начала. Вы такой венский хлебушек!

Эш взорвался.

– Не слышал ничего омерзительнее! Я даже не знаю, что это такое.

– Это такая австрийская сдобная булочка. – Эмма с вызовом вскинула подбородок. – Наверное, очень вкусная, однако, если бы она была у меня в руках прямо сейчас, я бы запустила ее вам в голову.

– Вы очень умны, ничего не скажешь. Все это время преследовали свою цель! Неудивительно, что вы с таким пылом раздвигали ноги в каждом закоулке моего дома. Чем скорее долг будет выполнен и вы забеременеете, тем скорее можно будет сбежать. Разве не так?

– Совсем не так! – Эмма с размаху хватила щеткой для волос о туалетный столик. – Как вы смеете? Как смеете вы намекать на то, будто наши отношения – пошлая дешевка? Как вы можете так обо мне думать?! – От злости она рассыпала булавки. – И все это лишь из-за того, что я попросила отвезти меня на бал.

– Если бы я хотел ездить по балам, то женился бы на Аннабел, и сегодня этот бал был бы в моем доме. Я женился на вас именно для того, чтобы избежать подобной докуки.

Она послала ему убийственный взгляд, которого, впрочем, он вполне заслуживал.

– Господи, как же я ненавижу эту бабу! Она заставила вас почувствовать себя чудовищем, и вы послушно посвятили себя тому, чтобы оправдать это мнение. Я сто раз твердила, как страстно вас хочу, как глубока моя любовь, но вы все равно продолжаете цепляться за ее слова и не верите мне. Она добилась того, что с вами невозможно жить, да и любить вас исключительно непросто…

– Что ж, – сухо сказал он, – позвольте мне избавить вас от дальнейших затруднений.

– Я имела в виду вовсе не это, и вы прекрасно знаете…

– Не уверен, что я вообще вас знаю.

Эшбери понимал, что почти кричит, но не мог заставить себя сбавить тон. Он был уязвлен, закусил удила, и это ненавистное, такое знакомое чувство лишило его способности мыслить здраво. Потребность накричать, сделать больно – пусть зализывает свои раны, а не исследует его! Однако с Эммой этот прием не работал.

– Вы боитесь, – сказала она.

– Я не боюсь.

– Вы всего боитесь: любить, быть любимым, быть отцом собственному ребенку. И сейчас вы устроили мне жуткий скандал, потому что до смерти боитесь появиться на этом треклятом балу. Не смешите, Эш. Вы меня не обманете.

– И вам меня тоже не обмануть. Все то, что вы придумали, не имеет никакого отношения к Девине Палмер. Вы стараетесь для себя. И не притворяйтесь, что это не так. Подначивая ее сбежать от отца, вы надеетесь свести счеты с собственным отцом.

Некоторое время они молчали, озираясь вокруг, но старательно избегая смотреть друг на друга.

– Простите, что все вышло так внезапно, – нарушила молчание Эмма. – Мне следовало рассказать вам про Девину. Я боялась доверить вам чужую тайну, и это было ошибкой. Однако не думаю, что совершаю ошибку, пытаясь ей помочь.

– Хорошо, – устало сказал Эш. – Отправляйтесь на бал. Лгите им. Заберите несчастную девушку из семьи и спрячьте в деревне, если вам так хочется. Я не стану вас удерживать. Но будь я проклят, если приму участие в вашей затее.

– Что ж, если придется, я поеду на бал одна. Только давайте помиримся перед тем, как расстаться.

– Я не сержусь. Вы совершенно правы. У нас договор. Вы позволяете мне спать с вами, чтобы наступила беременность, а я дарю вам дом.