Николь Джордан - Мой страстный любовник [litres]

План этот заодно предусматривал еще один визит в римские бани – каковым предлогом, как подозревала Кейт, Деверилл планировал воспользоваться, дабы хоть немного развеять ее грусть.

Взяв оседланную лошадь из соседней конюшни, вместо того чтобы забирать нанятый ими экипаж, он поднялся в седло первым, после чего усадил Кейт перед собой. Он крепко обнимал ее всю дорогу и был крайне немногословен, а она откинулась назад, прижимаясь к нему спиной и предоставив ему инициативу.

Когда они достигли небольшой бухточки и остановили лошадь, Кейт встряхнулась, обозревая окрестности. Все три бассейна серебрились отраженным лунным светом, лучась той же самой неземной красотой, что и море, переливавшееся лунными бликами у их ног.

Захватывающая сцена создавала ауру божественного очарования, столь же чувственного, как и все, что Кейт познала в объятиях Деверилла. Тем не менее она не могла избавиться от душевной горечи, поскольку это было их последнее свидание.

Он помог ей спешиться, а затем подвел к краю центрального бассейна. Когда она начала снимать платье, он остановил ее:

– Нет, позвольте мне.

Он раздевал ее бесконечно долго и медленно, словно она была беспомощной тряпичной куклой. Глаза его были ласковыми, а прикосновения – бесконечно нежными. Вот его губы коснулись уголка ее губ с дразнящей мучительной лаской, а потом он опустил ее в теплую воду бассейна.

Кейт поняла, что была права – он намеревался успокоить ее в меру своих сил. Он хотел отвлечь ее от меланхолических мыслей о погибших родителях и родственниках точно так же, как хотела поступить и она, узнав о душевных ранах, нанесенных ему войной.

У Кейт вырвался вздох, в котором грусть и желание слились воедино, и она погрузилась в воду поглубже.

Деверилл быстро сбросил свою одежду и присоединился к ней. Увлекая ее к одному краю бассейна, он прижал ее спиной к наклонной стене. Взгляд его, как физически осязаемая ласка, скользил по ней, он не сводил с нее глаз, одновременно зачерпывая обеими пригоршнями воду и поливая ее обнаженные плечи. Руки его порхали над ее телом, легко касаясь его… но предлагали они скорее утешение, а не возбуждали.

Луна, рассеянный свет которой сочился сквозь переплетение ветвей у них над головами, превратила его лицо в скульптурную маску, но взгляд его по-прежнему выражал все ту же обезоруживающую нежность, что и руки; этот темный, пристальный, прекрасный взгляд, который так часто снился ей по ночам. Ей вдруг показалось, будто она тонет в его глазах.

А потом он сжал ее в объятиях и наклонил голову. Его губы коснулись ее губ, поцелуй его был медленным, и она испугалась, что он проникнет ей в самое сердце.

Спустя несколько мгновений объятия его стали крепче и интимнее. Он принялся поглаживать ее между бедер, после чего легко скользнул в нее.

Страсть, зарождающаяся в глубине естества Кейт, как ей казалось, была порождена не столько физическими ощущениями, сколько эмоциями, раздирающими ей сердце. Ее вдруг охватило жгучее желание. Ей отчаянно захотелось слиться с Девериллом воедино и развеять сильную боль в груди и конечностях. Она поцеловала его в ответ почти что с отчаянием, и он ответил ей тем же, ускоряя ритм. Он брал ее грубыми, властными толчками, и его манера заниматься любовью была порождена сейчас первобытным выражением жизни в попытке отогнать темную тень смерти.

Когда все закончилось, он вновь прижал ее к себе. Кейт спрятала лицо у него на груди, и вода закружилась вокруг них горячими водоворотами.

Но вот рябь постепенно улеглась, и поверхность бассейна вновь стала неподвижной. Но Кейт чувствовала, как сердце ее переполняет бесконечная нежность. Она старательно не открывала глаз, чтобы унять желание, все еще звенящее в ней, но все было бесполезно.

Она любила Деверилла. Другого объяснения у нее не было.

Почему-то она вдруг решила, что сможет справиться со своим чувством. Что сможет сохранить и уберечь свое сердце в неприкосновенности. Наверное, ей следовало быть умнее.

«Я люблю его».

Странно, но осознание этого простого факта ничуть не шокировало ее, хотя толика удивления все-таки присутствовала. Еще в девичестве, воображая идеальную любовь, она представляла себе, какие чувства будет испытывать. Но действительность оказалась такова, что реальная любовь на голову превосходила все ее романтические идеалы, хотя и несла в себе сильную душевную боль.

Боль оттого, что она не была взаимной. По крайней мере пока.

«Ну и что мне теперь делать?»

Самым же насущным оставался вопрос, а стоило ли признаться в этом ему? Она не смогла заставить Деверилла проникнуться к ней глубокими чувствами. Они должны были зародиться совершенно естественным образом, сами, без принуждения. Пожалуй, действительно, признание в любви скорее оттолкнет его.

Следовательно, она должна будет притвориться, будто ничего не изменилось.

– Благодарю вас, – прошептала она, уткнувшись носом в его гладкую влажную кожу.

– За что?

– За все, что вы сделали для меня и моей покойной семьи. Теперь мы с вами можем вернуться в Англию и жить прежней жизнью.

Он слегка отстранился и вопросительно посмотрел на нее.

– Прежней?

Подняв голову, Кейт выдавила улыбку.

– Вы получите то, что было вам нужно с самого начала, – удобный брак по расчету, и мои глупые представления о любви и романтике более не будут досаждать вам.

Нахмурившись, Деверилл долго вглядывался в ее лицо.

Видя, что он хранит молчание, она пустилась в объяснения:

– Вы найдете невесту, которая будет полнее и лучше соответствовать вашим требованиям. Вам больше не придется иметь дело с моими неразумными претензиями, как и страдать оттого, что я пытаюсь заставить вас поделиться своими чувствами. Вернувшись домой, – на всякий случай добавила она, – мы сможем объявить, что не подходим друг другу. Мы не любим друг друга, и потому продолжать нашу помолвку нет причины.

Он хотел было возразить, но потом передумал.

– Пожалуй, так будет лучше.

Кейт неприятно поразилась тому, какой болью отозвалась в ее сердце эта его простая констатация факта.

Его желание – даже нетерпение – прервать их помолвку было красноречивым признанием само по себе. Деверилл не любил ее и никогда не полюбит.

Сделав над собой усилие, она выдавила еще одну дружелюбную улыбку.

– Вам не кажется, что нам пора возвращаться в коттедж и начинать укладывать вещи?

Не давая ему времени на раздумья, она высвободилась из его объятий и побрела к ступенькам, ведущим наверх из бассейна, из последних сил стараясь не показать, как ей горько и больно.

На следующее утро Брэндон проснулся рано. Кейт по-прежнему спала рядом с ним. Смутное беспокойство и предчувствие беды еще не переросли у него в панику, но уже вчера вечером он почувствовал, что она отдалилась от него.