Николь Джордан - Мой страстный любовник [litres]

Кейт отстранялась, и он должен решить, как воспрепятствовать ее уходу.

Уже хотя бы по одной этой причине он был рад тому, что они покидают Францию. В Англии у него появятся союзники. Во-первых, он сможет обратиться за помощью к леди Изабелле. Кейт любила свою тетку, которая и сама была кем-то вроде свахи, и преклонялась перед ней.

Кроме того, он мог заручиться поддержкой Эша, брата Кейт, и даже ее кузины Скай, леди Хокхерст. И, когда вся ее семья присоединится к нему, он развернет полномасштабную кампанию, чтобы заполучить ее согласие на брак. Брэндон поклялся, что, какие бы препятствия ни встали на его пути, он не отступит и не сдастся.

С этим данным себе священным обещанием он осторожно разбудил Кейт, оно крутилось в его сознании и немного погодя, когда они уселись завтракать, и даже когда отправились в недолгий путь к дому Лувеля.

Войдя в особняк, они застали пирата и его любовницу за завтраком. Лувель, похоже, остался доволен окончательным расчетом за проведенные поисковые работы, но нахмурился, когда Кейт попросила разрешения побеседовать с Габриэллой наедине.

Его подозрительный взгляд следил за ними, пока они шли к выходу из столовой, и задержался на двери, за которой скрылись обе женщины. Слыша приглушенные голоса, доносящиеся из коридора, Брэндон с легкостью представлял себе происходящее: Кейт предлагает своей новой подруге неожиданный финансовый подарок, а француженка, удивленная и растроганная, с восторгом принимает его.

Лувель, очевидно, все-таки решил выяснить, что там происходит, и потому поднялся из-за стола и направился к двери. Брэндон последовал за ним и успел отметить, что Габриэлла раскраснелась и буквально светится от радости.

– Что здесь творится? – по-французски спросил у нее Лувель.

Она с восторгом обернулась к нему, размахивая банковским переводным векселем на три сотни гиней, которые, как было известно Брэндону, уже были переведены по текущему курсу во франки.

– Ты не поверишь, какой щедрой оказалась мадемуазель Уайлд! Она подарила мне целое состояние.

Выхватив у нее вексель, пират сначала взглянул на сумму, а потом устремил взгляд прищуренных глаз на Кейт:

– Ваша ошибка вполне простительна, мадемуазель, но любая компенсация принадлежит мне.

Брэндон видел, как Кейт напряглась, но все же сумела заговорить с пиратом дружеским и любезным тоном:

– Здесь нет никакой ошибки, месье. Я хочу отблагодарить Габриэллу за ее доброту, ведь она позволила нам остановиться на время в коттедже своей подруги. Она достойна вознаграждения, по крайней мере за наше проживание и питание.

– Тем не менее я оставлю его себе.

И тут подала голос Габриэлла:

– Жан, ты не имеешь права забирать…

Она испуганно ахнула, когда он резко схватил ее за локоть, но от удивления или боли, сказать было трудно.

– Не вздумай мне перечить, понятно? – проревел он. – Ты должна мне повиноваться молча.

Кейт немедленно шагнула вперед и запротестовала:

– Я была бы вам благодарна, месье, если бы вы отпустили ее.

Лувель развернулся к ней, и на его скулах заиграли желваки:

– Если у вас осталась хоть капелька мозгов, держите свое мнение при себе.

– В таком случае их у меня не осталось, – напряженным и звенящим от возбуждения голосом заявила в ответ Кейт. – Вести себя подобным образом с дамой недостойно джентльмена.

– К счастью, я не претендую на то, чтобы называться джентльменом. – Хотя он и отпустил Габриэллу, которая потирала ушибленную руку, улыбка его была похожа на оскал. – Я не потерплю, чтобы вы вмешивались в мои дела, мадемуазель Уайлд.

На губах Кейт заиграла холодная улыбка, и она подступила к пирату вплотную, явно намереваясь бросить ему вызов.

До сих пор остававшийся сторонним наблюдателем, Брэндон вдруг ощутил, как напряжение сводит судорогой его мышцы. Ситуация грозила быстро выйти из-под контроля: Лувель вообще не отличался кротким нравом, а глаза Кейт уже метали молнии.

– То, что вы полагаетесь на грубую силу, чтобы добиться своего, не делает вам чести, – язвительным тоном добавила она.

Брэндон пришел в состояние готовности, с тем чтобы вмешаться, но тут Кейт заговорила снова:

– Этот вексель принадлежит Габриэлле. И вы вернете его немедленно.

– Или что? – Улыбка Лувеля стала опасной.

Кейт с трудом взяла себя в руки, подавляя дрожь, поскольку пират угрожающе нависал над нею, но не отступила ни на шаг.

– Или я вас заставлю.

Брэндон вполне понимал ее мотивы: она всей душой ненавидела несправедливость и отказывалась беспомощно стоять и смотреть, как Лувель творит насилие над очередной представительницей слабого пола, особенно если учесть, что эта женщина стала ее подругой. Но, хотя угроза заставила ее проявить свою бесстрашную натуру, ее вмешательство выглядело безрассудным, принимая во внимание буйный нрав Лувеля… Таким же безрассудным, как и ее смелость, с которой она выхватила банковский вексель у пирата.

Подобно атакующей змее, он стремительно схватил ее за запястье одной рукой, а другой потянулся к ее горлу, словно намереваясь задушить.

Брэндон рванулся вперед, но Кейт опередила его. Сначала она крутнулась на месте, увертываясь и высвобождая руку от хватки Лувеля, а потом одним упругим движением шагнула вперед и карающим ударом двинула коленом ему в пах.

Пират согнулся пополам от боли и застонал. Сжав кулачки, Кейт встала над ним, готовая нанести еще один удар. Но Лувель повалился на колени, пытаясь протолкнуть воздух в легкие, и более не представлял немедленной угрозы.

Брэндон вспомнил, что мужчины в ее семье научили ее, как защищать себя даже против более сильного противника.

К этому времени на шум прибежали несколько слуг, чтобы узнать, что случилось. И теперь они столпились в дальнем конце коридора, в ужасе глядя на публичное унижение своего хозяина.

В следующий миг Лувель более-менее пришел в себя, поднял голову, и стало видно, что лицо его искажено яростью. Он пребывал в бешенстве – женщина бросила ему вызов в его собственном доме, заставив уронить себя в глазах окружающих.

В происходящее вмешалась Габриэлла и жестом приказала слугам удалиться. Те благоразумно предпочли повиноваться.

В глазах Кейт по-прежнему полыхало пламя, но, очевидно, сообразив, что зашла слишком далеко в противостоянии с Лувелем, она сделала глубокий вдох и попыталась разрядить атмосферу:

– Если хотите знать, месье, в первую очередь меня заботит ваше благосостояние и благосостояние Габриэллы. Я хотела подарить ей приданое. По обычаю невеста делает финансовый вклад в будущий брак.

Сузившимися от негодования глазами он не мигая уставился на нее, хотя по-прежнему дышал тяжело и с хрипом.