Хелен Диксон - Женщины графа Ланзбури

– Так вот чем ты, оказывается, занимаешься! Стыдись, Джейн!

Она слишком поздно поняла, на что он смотрит. Как беспечно с ее стороны было не перевернуть рисунок изображением вниз! Как жаль, что спрятать его уже не удастся. Рисунок копировал древнегреческую фреску, на которой изображались совокупляющиеся мужчины и женщины. Для того времени содержание было самым обычным. Джейн видела много подобных сюжетов и перестала замечать их суть.

Она попыталась отнять у него рисунок, но он не отдавал.

– Мне хочется рассмотреть его повнимательнее.

– Зачем?

Он ухмыльнулся.

– Постараюсь понять, чем тебя привлекают подобные артефакты. Кажется, я начинаю кое-что понимать. Эти фигуры – греческие боги? Может быть, ты все мне объяснишь с научной точки зрения? Не скрою, я в замешательстве. Я вижу здесь мужчин и женщин, которые занимаются любовью. Ясно, что художник обладал большим талантом, поэтому… скажи, фреска представляет чисто исторический интерес или связана с искусством конкретного художника? – Он поднял голову, точно зная, что делает и какое действие оказывают на нее его слова. – Каково твое мнение, Джейн? Меня интересует твое профессиональное, научное мнение.

Она смущенно смотрела на него.

– Я… у меня нет никакого мнения… во всяком случае, такого, каким я могла бы поделиться с тобой.

– Не верю, – возразил он, разглядывая другие рисунки, лежащие на столе. – Ты разбираешь эротические картинки. Должны же они вызывать у тебя какие-то чувства, когда ты на них смотришь! Они весьма любопытны… Впрочем, ты, наверное, относишься к ним – как и к тому, что произошло в реальности, – как к чисто научному опыту.

Джейн вскинула на него взгляд; щеки у нее пылали.

– Я не ученый-археолог, – тихо сказала она, отвернувшись от него; теперь она могла думать только об одном: о рисунках на столе и о мужчине, стоящем рядом.

– Может быть, и нет, но опыта тебе не занимать.

– Такого рода работой я занимаюсь постоянно. Как она может меня не трогать? Я не такая холодная и бесчувственная, какой ты меня, похоже, считаешь, – парировала она.

Внутри ее нарастал пульсирующий голод, от которого горела кожа и подгибались колени. Она отвернулась и попыталась отойти, но он положил руки ей на плечи и удержал на месте.

– Я верю тебе, Джейн, – тихо сказал он, опустив голову почти к самому ее лицу и согревая ее своим дыханием. – И все-таки сознайся: пережив нечто настоящее, ты, наверное, смотришь на свою работу с совершенно иной точки зрения?

Своими небрежными словами он подлил масла в огонь – эмоции в ней и без того бурлили. Она круто развернулась к нему лицом, и он вынужден был ослабить хватку.

– Признаю. Я не холодная и не равнодушная. Да, многое изменилось после того, как… как я ушла от тебя… Кем ты меня считаешь? Я не каменная. И тоже обладаю чувствами.

– Ты не можешь обвинять меня в том, что я начал в тебе сомневаться после того, как ты уехала из Чалфонта. Джейн, ты очень умело скрываешь свои чувства.

– Это не значит, что у меня их нет, – дрожащим от возмущения голосом ответила она. – У меня есть и желания, и потребности – как у любой другой женщины. Как ты мог подумать, что у меня их нет?

– Наверное, все дело в том, что ты отказалась выходить за меня замуж. Я этого не ожидал.

– Конечно, не ожидал! Ты слишком высокого мнения о себе.

– Я имею на то право. В конце концов, я граф, – беззлобно поддразнил он.

– Знаю. Отчасти в том-то и проблема.

– К сожалению, – продолжал Кристофер, – и моя репутация дамского угодника не растопила твое сердце. Ты с презрением отвергла меня даже после того, как я сделал тебе предложение, которого не делал ни одной другой женщине.

– Я польщена, – парировала Джейн, – но не сомневаюсь, что в любовницах у тебя недостатка не было.

– У меня их было несколько. А что? Какое это имеет значение?

– И ты ни разу не счел себя обязанным сделать кому-то из них предложение?

– Нет. – Он нахмурился и прищурился. – Джейн, в чем дело? К чему такие вопросы?

– К тому, что ты для меня – по-прежнему загадка. Ты ничего о себе не рассказываешь. С тех пор как мы познакомились, я много рассказала о себе – о моей жизни, работе. А ты по-прежнему закрыт. Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы выходить за тебя.

– Что ты хочешь узнать? Спрашивай, и я тебе отвечу.

Она огляделась по сторонам, прикусила губу, как будто пытаясь сообразить, как лучше выразить то, что она хочет сказать.

– В твоем прошлом было что-то очень неправильное, плохое, но ты не говоришь мне, в чем дело. Я поняла, что это случилось давно. Какая-то женщина очень дурно с тобой поступила. Ты на это намекал. Та женщина причинила тебе боль, но мне кажется, есть что-то еще – я это чувствую.

Он улыбнулся.

– Я всегда знал, что ты впечатлительная натура.

– Кристофер, пожалуйста, не превращай все в шутку. Ты попросил меня стать твоей женой… предложил мне свое имя. Почему? Потому что чувствовал себя обязанным и тебе хватило высокомерия полагать, что я соглашусь…

Он вопросительно поднял брови и улыбнулся шире.

– И ты еще говоришь, что недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы выходить за меня замуж!

Она раздраженно покачала головой и отошла от него.

– Пожалуйста, не шути со мной. По-моему, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Он снова подошел к ней вплотную.

– Джейн, я прекрасно понимаю, о чем ты спрашиваешь. – Его голос был тихим, но в нем звучали стальные нотки. – О том, что было, я не хочу говорить, не хочу бередить старые раны, которые так и не затянулись до конца – и никогда не затянутся. Но если не считать этого… вопроса, уверяю тебя, ты знаешь меня гораздо лучше, чем думаешь. Никто не знает меня лучше, чем ты. Даже моя мать. С тех самых пор, как ты уехала из Чалфонта… Возможно, ты мне не поверишь, но я не знаю, что мне делать. – Мягко положив руки ей на плечи, он развернул ее к себе лицом, пользуясь тем, что он сильнее. – Джейн, ты тоже желала меня – и не так давно. Я ничего не забыл, как, думаю, и ты. Наверное, лучше всего выразить мои чувства способно мое тело.

Она поймала на себе его многозначительный взгляд. Желание сквозило в его напряженном лице и горящих глазах. Желание и вожделение. Она все понимала, видела все признаки, потому что и сама чувствовала то же самое.

Граф заставлял себя сохранять хладнокровие.

– По-моему, мы оба понимаем, чего хотим, верно?

Джейн настороженно следила за ним. Внутри у нее все смешалось, находилось в хаосе, но одно чувство выделялось из остальных – несбывшееся желание. Она медленно плавилась внутри, но решила сохранять твердость.

– Я ничего не забыла. Как я могла? – прошептала она с силой. – Да, – признала она, – я хочу тебя. Очень хочу. Но… зачем я тебе нужна? Вот что меня интересует.