Джулия Берри - Нежная война [litres]

– Желаю удачи, – с сарказмом сказал Мэйсон. – Фрицев все равно не достать. Они все продумали.

– Мне кажется, – крикнул Джеймс, – или взрывы приближаются?

– Это заградительный огонь, – ответил Мэйсон. – Они создают купол из снарядов, а их пехота, тем временем, легко проберется в наши траншеи, пока мы прячемся от обстрела. С каждым разом они целятся все дальше, иначе они заденут своих солдат.

– Было бы неплохо, – пробормотал Джеймс. – Мне нужно добраться до снайперского укрытия?

– Лучше подожди приказов, – посоветовал Мэйсон. – В этом черном дыме ты все равно ничего не увидишь. Здесь безопаснее.

Взрывы и крики становились все ближе. Только случайные всполохи огня освещали происходящее. Они прижались к земле, закрыв уши руками.

Но Джеймс все равно слышал крики. Может, это парни из третьего подразделения? Билли, Чад, Мик, Сэм, Винсент и Альф?

Где сержант Мак-Кендрик? Что-то случилось? Если никто не отведет их в безопасное место, они умрут здесь. Они не могли покинуть свой пост без приказа.

Рев снарядов разрывал барабанные перепонки. Их винтовки, пользы от которых было примерно столько же, сколько от зубочисток, лежали у них под ногами. Если бы они спрятались в блиндажах, взрыв снаряда мог бы превратить их укрытие в гробницу. Из траншеи их хотя бы могли вытащить.

Они вдохнули пропитанный дымом воздух, как в последний раз.

Окна спальни затряслись.

Хейзел проснулась в темной комнате, которую она делила с Колетт.

Окна продолжали трястись.

Часы на прикроватном столике показывали 4:45 утра.

Хейзел опустила босые ноги на холодный деревянный пол. Она подошла к окну и отдернула занавески. Подняв задвижку, она распахнула рамы и наклонилась навстречу холодному утреннему воздуху.

Весь город содрогался от мерного грохота. Внизу, на улице, залаял пес, и другая собака ответила ему откуда-то издалека.

Землетрясение?

Холод пробрался под кожу. Она слышала, как открываются соседние окна. Колетт зашевелилась в своей кровати.

Звук шел с севера. Он не прекращался, словно где-то вдалеке снова и снова сходила лавина.

Наконец, Хейзел поняла, что это грохот тяжелых орудий. Безостановочный огонь. Они обстреливают северные траншеи.

Джеймс.

Наконец момент настал.

К двадцать первому марта пятнадцатый пехотный полк Национальной гвардии Нью-Йорка прибыл в Конантр, в регион Живри-ан-Аргон, где объединился с остальной дивизией, которая пришла прямо из Сен-Назера.

У них было новое название. Теперь они стали триста шестьдесят девятым пехотным полком Соединенных Штатов. По-другому: 369e Régiment d’Infanterie US. Их передали под командование французской армии.

Французская и британская армии умоляли Соединенные Штаты прислать подкрепление, но генерал Першинг отказался передавать командование американскими войсками другим странам. Он нес ответственность за своих людей и должен был не только вести, но и защищать их, насколько это возможно. Он не хотел, чтобы американцы становились пушечным мясом для неамериканских генералов.

Но он мог пожертвовать черным полком.

Тяжелые орудия не остывали часами. Гаубицы и полевые орудия искали Джеймса.

Оставалось только ждать. Вокруг не было более – или менее – безопасных мест.

Свозь дым, грязь и смятение солнца почти не было видно, пока примерно в семь утра не наступило временное затишье. Орудия прекратили обстрел. Небо прояснилось, но на землю опустился туман. Холодный, влажный и тяжелый, он повис над траншеями. Джеймс даже не мог разглядеть Фрэнка Мэйсона, который сидел в ярде или двух от него.

После продолжительного грохота артиллерии, тишина оглушала. Туман приглушал все звуки. Воздух стал таким влажным, что Джеймсу начало казаться, будто он медленно тонет.

Послышались низкие голоса. Крики «Медик!» и «Носилки!» прорезались сквозь густой туман и затихали, так и не достигнув тех, кто мог бы помочь.

– Мэйсон, – прошептал Джеймс.

Мэйсон оказался совсем рядом.

– Тихо, – прошипел он. – Они идут.

Джеймс смахнул холодную росу со своей винтовки и прикрутил штык.

Где-то внизу прогремела граната. Чад и Билли. Они пошли в ту сторону. В порядке ли они? Его пульс участился. Как ему предупредить друзей об опасности и не навлечь беду на всех них?

Они тихо спрыгнули в траншеи. Как кубик льда, брошенный в напиток. Призрачные фигуры в сером, напичканные гранатами, винтовками и патронами. Их шлемы были раскрашены в камуфляжный цвет.

Штурмовики. Элитные солдаты, вооруженные до зубов. Они не брали пленных. Только убивали.

Их было двое. Джеймс видел их, но они не заметили его. Они то появлялись в поле зрения, то исчезали в тумане, держа револьверы наготове.

Джеймс поднял винтовку. Они были всего в нескольких ярдах.

Кто-то двинулся с места. Они повернулись. Это оказался Мэйсон, который не видел штурмовиков.

Джеймс нажал на курок.

Один немец упал.

Второй поворачивается.

Джеймс взводит курок.

Немец делает то же самое.

Джеймс поднимает винтовку.

Треск.

Мэйсон бьет немца прикладом по руке.

Если Джеймс выстрелит, он может убить Мэйсона.

Приготовься.

Целься.

Выпад вперед.

Проверни штык.

Убей.

Убей.

Убей.

Открывается рот,

голубые глаза смотрят на него

с искренним удивлением,

а из разорванного горла на серую форму льется кровь.

Он убил первого штурмовика, выстрелив в шею. Штурмовики носят броню. Шея и подмышки уязвимы.

– Спасибо, дружище, – говорит Мэйсон.

Мэйсон забирает револьверы штурмовиков. Военные трофеи. Он надевает на себя пояс с гранатами и протягивает все еще горячий револьвер Джеймсу. Джеймс опускает курок и засовывает его за пояс.

Теперь они слышат: огневые линии в осаде. Логично, ведь штурмовики захватывают линию поддержки.

Чад и Билли забегают в их траверс.

– Вы в порядке, парни? – спрашивает Чад Браунинг.

– Где Мак-Кендрик? – недоумевает Билли Натли.

Еще шаги. Запах, звук.

– Вниз! – кричит Мэйсон.

Струя пламени поднимается над траншеей. Штурмовик с огнеметом. Flammenwerfer . К его спине прицеплен жидкий огонь, который достает на несколько ярдов вперед.

Джеймс ползет вперед с винтовкой в руках. Нет времени смотреть.

Он целится в лицо.

Безголовое тело немца падает вперед, а огнемет все еще изрыгает огонь. Чад кричит.

– Назад! – кричит кто-то. – Назад!

Чад корчится от боли на дощатом настиле. Мэйсон и Натли бросаются к товарищу и сбивают с него пламя. Запах паленой плоти напоминает Джеймсу о еде, о жареном мясе.

– Нам нужны носилки, – Билли бледнеет и задыхается.