Кинли Макгрегор - Покорение горца [Брэйден и Мегги]

— О чем это ты?

Взгляд Сина стал напряженнее:

— Если бы ты действительно знала Брейдена, то тебе было бы известно, что он скорее выпустит себе кишки, чем причинит боль тому, кого любит.

— И что с того?..

— Поразмышляй над этим, Мэгги.

Девушка задумалась было над его словами, но тут же почувствовала себя полной дурой, потому что, хоть убей, не понимала, что Син имел в виду.

— Как самый младший из пяти упрямых мальчишек, — продолжил Син, — Брейден научился мирить нас. Если ударить одного из нас, мы ответим немедленно, не раздумывая. А если поднять кулак или меч на Брейдена, как думаешь, что он сделает?

Мэгги ответила без сомений:

— Он попробует уговорить не использовать силу.

— Да, но разве он трус?

— Нет, — мгновенно встала она на его защиту. — Я не знаю случаев, когда бы он уклонялся от битвы.

— Все верно. А знаешь, почему он такой?

Девушка отрицательно покачала головой.

— В отличие от меня Брейден не любит никого обижать.

Все что ей сказал сейчас Син, она и так уже знала, и вовсе не из-за этого она так злилась на Брейдена.

— Какое это имеет отношение к его распутству?

Син раздраженно выдохнул, словно она вывела его из себя. Хотя Мэгги не понимала, чем могла его рассердить.

В конце концов, это он говорил загадками. А она просто пыталась понять его логику.

— Скажи, — обратился Син к ней, — со сколькими женщинами он переспал, как ты думаешь?

— По тем отзывам, которые я о нем слышала, почти с каждой женщиной в Килгаригоне и Лондоне, и еще со многими в других местах, где он бывал.

— По чьим отзывам?

— Женщин, хвастающих своими связями с Брейденом.

— Ты никогда не думала вот о чем: как странно, что если он переспал со всеми ними, почему-то повсюду не разгуливают его бастарды?

Мэгги, в этот момент разглаживавшая плед поверх соломы, замерла. А ведь и вправду: раньше она не придавала этому значения.

— Но он же никогда не отрицал такие слухи, — возразила девушка.

— Конечно. Он ведь мужчина.

Мэгги перебрала в памяти все те годы, что знала Брейдена. Тот раз, когда она спасла его от нападения толпы девчонок в их деревне. И даже сегодняшние заигрывания Тары.

Задумавшись над этим, она осознала, что редко видела, чтобы он сам активно добивался женщин. Чаще он спасался от них бегством.

— Ты хочешь сказать, у него вообще никогда не было женщины? — спросила она с подозрением.

Син рассмеялся:

— Нет. Я уверен, у него их было в избытке. Но, думаю, некоторые отзывы о нем серьезно преувеличены. Лично я знаю только о трех женщинах, которых он успешно добился.

— Успешно?

— Да. Из-за его репутации, как я заметил, большинство братьев и отцов склонны внимательно следить за ним и той дамой, что оказывается рядом с ним. Почти все любовные свидания Брейдена обрываются прежде, чем он, скажем так, успевает закончить дело.

Теперь, когда Мэгги задумалась над этим, она и сама смогла вспомнить подобные случаи. Разумеется, некоторые из наиболее пикантных прерванных встреч делали деревенских сплетников счастливыми на целые недели.

— Почему ты мне это говоришь? — спросила девушка.

Син отвел глаза, снимая с бедер перевязь с мечом и укладывая оружие рядом с собой.

— Потому что ты нравишься Брейдену. Я не видел, чтобы кто-то нравился ему больше, чем ты, и мне невыносимо, что ты судишь о нем ошибочно. Я думаю, ради вас обоих ты обязана дать ему шанс.

Он встретился с ней взглядом:

— Знаешь, Мэгги, Брейден не может ничего поделать с тем, как выглядит, и с тем, что женщины гоняются за ним. Но он скорее отрежет себе руку, чем обидит того, кого любит.

Наконец она поняла, что он имел в виду ранее:

— Ты хочешь сказать, что он никогда не изменит?

— Нет, если любит. Поверь, я знаю своего брата достаточно хорошо, чтобы без сомнения сказать: он никогда не бросит женщину, которую по-настоящему полюбит, ради другой.

— Но он не любит меня, — сказала Мэгги, и голос ее дрогнул.

— Ты в этом уверена?

У девушки перехватило дыхание. Он что, намекает?..

Конечно же, нет. С чего бы это Брейдену испытывать к ней нежные чувства?

— Хочешь сказать, что он любит меня? — спросила она с сомнением.

— Я не уверен, — честно ответил Син. — Но я твердо знаю, что рядом с тобой он не такой, как с другими женщинами. Он другой.

— Что значит другой?

Син пожал плечами:

— Трудно объяснить точно. Просто с тобой он чувствует себя непринужденно. Поддразнивает тебя так, как никого другого при мне не поддразнивал.

— А как мне узнать, любит ли он меня?

Син снова горько рассмеялся.

Он возвел очи горе́, словно обращаясь к Богу, и пробормотал:

— И опять она задает такие вопросы человеку, никогда не знавшему любви.

Затем уже громче он произнес:

— Как можно узнать, любят тебя или нет? Ты просто должна рискнуть — и увидишь.

Воин опалил ее напряженным взглядом:

— Но вот что я тебе скажу: если бы кто-то добивался того, что нужно мне, я бы не стоял тут и не плакал по этому поводу. Я бы действовал.

Он холодно посмотрел на нее:

— Я думал, ты боец. Или ты хочешь вот так просто отказаться от своей мечты?

— Я готова к борьбе, — сказала Мэгги.

И это так и было.

Гордо выпрямившись, она встала и отправилась на поиски Брейдена и его блудницы.

Ведь если в словах Сина была хоть доля истины, то, возможно, у нее на самом деле есть шанс заполучить мужчину своих грез. А если это так, она не остановится, пока не встанет рядом с ним перед алтарем.

— Ох, какой же ты дюжий и пригожий парень, — промурлыкала Тара.

Пару минут назад она вышла к Брейдену через черный ход, забрала у него посуду, занесла ее в дом и сейчас стояла под небольшим навесом, защищавшим заднюю дверь от дождя. Под этим козырьком, хоть и небольшим, вполне хватило места для двоих собеседников.

Свет, пробивающийся из оконца домика, освещал их ровно настолько, чтобы они могли видеть друг друга.

Вспышки молний высвечивали лицо красотки и голубые глаза, наполненные темным голодом. Брейден улыбнулся ей.

Через несколько мгновений он вкусит немного блаженства. Горец с нетерпением ждал окончания своего целибата (47) Целибат (здесь употр. в переносном смысле) — обет безбрачия. В древней церкви был распространен среди духовенства как Запада, так и Востока. Изначально носил характер добровольного выбора. Со временем стал предписываться сначала обычаем, а затем и законодательными актами — на Западе в общих чертах узаконен в эпоху папы Григория Великого (590–604 г.), а на Востоке — Трулльским собором (692 г.). В настоящее время в Римско-католической церкви целибат распространяется на всех священников, за исключением клириков низшего ранга, и предписывает полное целомудрие, нарушение которого рассматривается как святотатство. .