Екатерина Бэйн - Похищение [СИ]

Граф повернулся направо и указал Клэр на единственное окно, которое не было забрано решеткой.

— Вы, вероятно, обратили внимание на то, что оно не заперто и выбраться через него можно довольно легко.

— Вы правы, граф, на нем нет решетки, но открывается оно прямо в пруд, который судя по виду, очень глубокий.

— Да, он глубокий, — согласился ее собеседник, — и в нем можно утонуть. Тем более, что на дворе осень и вода очень холодная. Но есть одно обстоятельство, которое нам поможет. Дело в том, мадемуазель, что пруд простирается от самых стен замка до его ограды. И это очень удобно.

— В чем вы усмотрели удобство, сударь?

— В том, что до ограды можно легко добраться на лодке.

— На лодке? — задумчиво повторила Клэр.

— Да. И в этом заключается мой план. Я подплыву к самым окнам на лодке, вы спуститесь ко мне. И таким образом мы сумеем отсюда выбраться. А для того, чтобы никто не сумел помешать нам, проделаем это ночью. Итак, мадемуазель, что вы на это скажете?

— Вы все продумали, — отозвалась девушка.

Она и сама думала о чем-то подобном. Единственное, что мешало это осуществить — невозможность достать лодку.

— Не сомневайтесь, мадемуазель, я все исполню в точности. Я уже говорил, что сделаю все для вашего спасения. Но есть еще кое-что.

— Что же?

— Вы ведь понимаете, что мой господин не успокоится на этом. Если он прознает о вашем бегстве, то поимка будет лишь вопросом времени.

— И?

— Не отчаивайтесь, мадемуазель, я продумал и это. Для того, чтобы он оставил вас в покое и никогда более не преследовал, нужно убедить его в бессмысленности и бесполезности этого.

— Как?

— Он должен думать, что вы мертвы, мадемуазель.

Клэр вытаращила глаза, уронив платок, который держала в руке на пол. Граф наклонился и подняв его, подал ей.

— Если мой господин сочтет, что вы умерли, мадемуазель, то преследовать вас ему станет затруднительно. Понимаю ваше удивление и поясню. Нужно лишь создать нужное впечатление. Уверяю вас, с вами все будет в порядке. Но вы должны исчезнуть навсегда.

— И как же вы думаете это сделать?

— Очень просто. Не выдержав ожидания того, что с вами должно случиться и не желая этому покоряться, вы утонете в пруду. Я уже говорил вам, что он очень глубокий, и поиски вашего тела не достигнут успеха. Сто лет назад здесь утопилась одна дама и никто так и не сумел достать ее со дна.

Клэр хмыкнула:

— Скоро в этом пруду будет слишком много дам. Но я понимаю, что вы имеете в виду, граф. Меня сочтут умершей и не станут преследовать. Но как же мой отец?

— Конечно, он сперва будет думать точно так же, но уверяю вас, мадемуазель, очень недолго. Я непременно сообщу ему о том, что вы живы, обещаю. Но некоторое время все должны думать, что вы утонули. Так что, на это время вы будете находиться под моей защитой. И я могу вам обещать, что сумею позаботиться о вас. Но мне нужны гарантии.

Девушка пару раз моргнула. Ему нужны гарантии. Гарантии чего?

В самом деле, странно. Поступок герцога, о котором граф прожужжал ей уши, не вызывал в ней никакого возмущения, потому что в глубине души она просто не верила в это. Она прекрасно помнила прием и герцога, который действительно оказывал ей внимание. Но похищение! Ради всего святого, зачем? Ведь он считается другом ее отца!

А вот, слова и поведение графа глубоко возмущали девушку, вызывали в ней неприязнь и отторжение.

— Вы говорите о гарантиях? — спросила Клэр вслух, — что за гарантии?

— Я сделаю все это лишь в одном случае, мадемуазель. Вы станете моей женой. Тогда я смогу с полным правом вас оберегать и защищать.

Клэр показалось, что она ослышалась. Он сказал, стать его женой? Она станет его женой? Да ведь это же просто немыслимо! Она станет женой человека, которому вот-вот стукнет пятьдесят, который старше ее отца? Замуж за него?!

— Сударь, — с трудом проговорила Клэр, — что вы сказали? Я должна выйти за вас замуж?

— Да, мадемуазель.

— Но…

— Вы должны были догадаться, что с самого начала возбудили во мне нежную страсть. Я никогда не скрывал этого. Как только я вас увидел, то сразу понял, что это любовь с первого взгляда.

Клэр молчала, не сводя с него глаз и почти не моргая.

— Я помогу вам выбраться отсюда, мадемуазель, я спасу вас от домогательств моего господина, но только при условии, что вы станете моей женой. В противном случае… — граф не договорил и развел руками.

— Сударь, — выдавила из себя девушка, — то, что вы говорите, столь же отвратительно, что и пресловутые домогательства вашего господина. Вы собираетесь вынудить меня…

— Я не вынуждаю вас, мадемуазель, я всего лишь прошу.

— Просите?!

— Да, прошу. Вы должны понимать, мадемуазель, что став вашим мужем, я сумею оградить вас от любых неприятностей даже в случае, если обман раскроется. Вы будете под защитой бога и церкви, и никто не сумеет принудить вас к чему-либо подобному тому, что происходит сейчас. Это единственный возможный выход из создавшейся ситуации.

Клэр раскрыла рот и снова закрыла его. У нее не было слов. Однако, граф был по-прежнему невозмутим. Он поднялся со своего места и заметил;

— Я не прошу вас ответить мне немедленно, мадемуазель. Я понимаю, что для такого решения вам требуется время и размышления. Только прошу не раздумывать слишком долго. Помните, что мой господин скоро вернется и тогда вас уже ничто не спасет. Подумайте, что замужество со мной принесет вам только выгоду и никакого вреда. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы.

«Тогда убирайтесь вон и никогда сюда не приходите», — хотелось сказать Клэр, но сказала она совсем другое.

— О, я подумаю.

Он поклонился и повернулся к двери. Собираясь закрыть ее за собой, приостановился и проговорил:

— Ваша служанка может ходить по дому беспрепятственно, мадемуазель. К тому же, я не считаю нужным запирать дверь. Но около нее будет находиться безотлучно человек. Помните, что мне велели как следует вас охранять.

В самом деле, замок на сей раз не щелкнул. Клэр некоторое время смотрела на дверь, потом обернулась к Франсин с неописуемым выражением лица и сказала:

— Делай что хочешь, но найди какой-нибудь выход отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Служанка вышла из-за кресла. Выражение лица у нее при этом было ничем не лучше, чем у самой Клэр. На нем застыло изумление и возмущение.

— Не знаю, кто из них хуже, — в сердцах заметила Клэр, — один велел меня похитить и принудить стать его любовницей, а второй вынуждает выйти за него замуж.

— По крайней мере, это законный брак, госпожа, — отозвалась Франсин.

— Хочешь сказать, что это более благородно?

— Нет. Но это более пристойно.

— Это отвратительно. Он меня шантажирует. Ставит меня в такую ситуацию, в которой я просто не могу отказаться от его предложения. Ведь в самом деле, не соглашусь же я на другое!