Екатерина Бэйн - Беатрис располагает [СИ]

— Ты тоже мало изменился, — отозвалась она, улыбаясь, — как дела, Берти?

— Как обычно, — он махнул рукой, — милая женушка приказала долго жить, вот я и выполняю ее приказание.

Беатрис фыркнула:

— Ну и молодец. Я вижу, Берти, что ты не переменился.

— А как ты? Как твои детки?

— Обе замужем.

— Отлично. А я никак не могу женить двоих своих оболтусов. Правда, Маргарет мне удалось пристроить.

— Маргарет — твоя дочь?

— Разумеется, чужую я бы и пристраивать не стал. Куда направляешься?

— Ну, как бы тебе сказать… Просто прогуливаюсь.

— Вот и чудненько. Тогда я приглашаю тебя к себе на чашку чая.

Беатрис поспешила согласиться, поскольку это предложение было куда приятнее того, что она намеревалась сделать. А на кладбище можно заехать на обратном пути.

До места назначения они добирались довольно долго, так как дом старого приятеля Беатрис находился довольно далеко от ее собственного.

Зайдя в дом, Берти первым делом метнул свою шляпу на столик в передней, но не попал. Шляпа упала в угол, судя по всему, это было ее привычное место. Потом хозяин подозвал горничную и наговорил ей кучу такой чепухи, что Беатрис потянуло попросить повтора. Разобраться, чего же конкретно хочет Берти, было практически невозможным делом. Но горничная, видимо, давно привыкла к подобным приказаниям, поэтому лишь присела и сказала:

— Да, сэр, — после чего удалилась.

— Пожалуйста, Берти, переведи для меня, что ты ей сказал? — попросила Беатрис.

Он приподнял брови:

— Да что тут непонятного? Как обычно, принести чаю и чего-нибудь к чаю.

— Я таки подозревала, что это что-то очень простое, — фыркнула Беатрис.

— Что мы стоим? Проходи, Трикс, выбирай любой стул.

Беатрис вошла в гостиную, огляделась и уже собралась пододвинуть к себе один из стульев, но хозяин поспешно остановил ее:

— Нет, не этот. Он, кажется, сломан. Вот сюда, — он смахнул с другого стула груду бумаг, которые разлетелись по всей комнате.

Берти ногой расшвырял бумагу по углам, проверил стул на прочность и широким жестом пригласил Беатрис садиться. Она села, все еще находясь под впечатлением увиденного.

Вошла горничная, поставила на стол поднос и принялась разливать чай. Потом оглядела пол, усыпанный бумагами, по которым уже успели пройтись сапоги Берти, и нагнулась, чтобы собрать их. Никто не сказал ни слова.

Берти подсел к столу и махнул рукой Беатрис.

— И где же твои сыновья? — спросила она, пересаживаясь и стараясь не смотреть на горничную.

— Мои сыновья? Послушай, Барбара, — без перехода отозвался тот, — брось все это и иди. Потом соберешь. Пусть валяется.

Барбара подчинилась и не говоря ни слова, вышла.

— Мне нравится твоя горничная, — удивленно проговорила Беатрис, — мои тут же принялись бы причитать: «Да что вы, да как же это оставить?»

Берти самодовольно улыбнулся.

— Но все-таки, было бы лучше, если бы ты все-таки позволил ей собрать эти бумаги. Как-то непривычно сидеть тут, заваленной по самые уши.

— Не обращай внимания. Так, что ты говоришь? Мои драгоценные сыночки? Они в Лондоне, где же им еще быть? Развлекаются, да пусть их. Когда женятся, им некогда будет это делать.

— Ты совершенно прав.

— Пей чай, — посоветовал ей хозяин дома, — а то остынет.

— Да, конечно, — она сделала пару глотков, после чего попыталась прожевать печенье, но у нее ничего не вышло.

Печенье явно знавало лучшие дни. Поскорее проглотив то, что было у нее во рту, женщина решила больше не рисковать.

— Я слышал, что с твоим мужем случилось несчастье, Трикси, — заметил Берти, — и мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, Берти.

Когда чаепитие было закончено, Берти вольготно откинулся на спинку стула, которая тут же угрожающе заскрипела.

— Ладно, — заметил он, в то время, как Беатрис с интересом наблюдала за его действиями, — тебе у меня нравится, Трикс?

— Очень. Твой дом полон неожиданностей.

— Каких это? — с подозрением спросил он.

— В том-то и дело, что трудно что-либо знать наперед, — Беатрис фыркнула, — никогда нельзя сказать с уверенностью, что именно в следующий момент свалится тебе на голову.

Берти расхохотался:

— Да уж, ты всегда была язвой. Играешь в шары? После еды мне всегда хочется размяться.

— Хорошо, — согласилась гостья, вставая вслед за ним, — дочь моей подруги в достаточной мере натаскала меня в этой игре.

— Но я все равно играю лучше, — похвастался Берти, — так что, держись, Трикс.

— Мне заранее страшно, — усмехнулась она.

Хозяин дома позвал горничную и отдал столь замысловатое распоряжение, что Беатрис запомнила его дословно, чтобы при случае посмешить подругу. Приказ звучал примерно так:

— Слушай, Барбара, притащи из кладовки, или нет, они, кажется, в моей спальне. Да, одна клюшка там, а другая у Билли под кроватью. Кажется. А шары, ну, ты знаешь. В общем, мы на поле. В пять минут, поняла?

— Да, сэр, — присела горничная и ушла.

— А я не поняла, — вставила Беатрис, сдерживая смех, — что там у тебя под кроватью и под чьей конкретно?

— Клюшки, — пояснил Берти, — пошли, Трикс.

Они вышли на улицу, приостановились на дорожке, так как он задумался.

— Направо. Нет, налево. Тут ближе. Или все-таки… Ладно, пошли налево.

— Как скажешь.

По дороге Беатрис хихикала, вспоминая оригинальную форму приказа. Потом ей пришло на ум, как Берти отдает распоряжение насчет чая: «Слушай, Барбара, притащи нам, так, одна чашка у меня под подушкой, а вторая, кажется, у Билли под кроватью. Ну да или нет… может в шкафу. Кажется. А чайник, ну ты знаешь. В общем, мы в столовой. В пять минут, поняла?»

Ею овладел приступ смеха, и она давилась им всю дорогу и позднее, когда они пришли на место.

Столь заросшего поля для игры в шары Беатрис отродясь не видывала. Каким образом здесь можно было играть, она не представляла, но промолчала. Берти лучше знать.

Барбара уложилась в назначенный срок и принесла все необходимое. Берти и Беатрис начали игру.

Вскоре Беатрис поняла, что ее партнер играет из рук вон плохо. Он мазал не то, что мимо лунок, мимо самого шара, или загонял свой мяч так далеко, что по десять минут потом его разыскивал. Но все это делал в неизменно хорошем настроении, просто любо-дорого глядеть. Беатрис тоже была в хорошем настроении, она столь развеселилась, что сама начала мазать, только от смеха.

— Перелет, — заметил Берти, наблюдая, как его шар летит по красивой дуге и приземляется где-то возле забора, — ты видела, как я здорово подсек, Трикс?

— Да, просто потрясающе, — давясь от смеха, кивнула она.

— Черт, теперь мяч этот разыскивать. Да ну его. Это все клюшка. Она неудобная. Поменяемся?

Они менялись раз восемь, но на игру Берти это не влияло.