Лора Мартин - Как завоевать шейха

– Ты мне очень нравишься, – сказал Малик. – Ты красива, умна, молода, и я не сожалею о нашем поцелуе. – Он неодобрительно ухмыльнулся. – На самом деле, признаюсь честно, мне давно хотелось тебя поцеловать.

Зародившаяся было надежда растаяла. Не с этого начинают объяснение в любви.

– Уверен, ты согласишься, что нам следует остановиться.

Рэчел машинально кивнула. Она испытала огромное разочарование, но не могла не согласиться. Несмотря на мучительное желание, которое вызывал Малик, она знала, что он прав. Между ними должны установиться стабильные отношения работодателя и служащей. Они могут питать друг к другу взаимное уважение, даже дружеские чувства, но никаких романтических отношений между ними нет и быть не может. Малик – шейх, правитель Гурии, и Рэчел была достаточно наблюдательной, чтобы отметить: его брак с покойной женой нанес ему большой, может быть, даже непоправимый урон. Рэчел – гувернантка его детей. Они для нее приоритет. Она не может позволить себе отвлекаться. Ее долг – воспитывать и обучать трех чудесных ребятишек.

– Согласна, – ответила она.

Мысленно она уже вовсю корила себя за непрофессиональное поведение. Она всегда была исполнена решимости не позволить физическому желанию, проще говоря, похоти, возобладать над разумом, считала, что сумеет контролировать любую ситуацию. А теперь что же, она расстроилась из-за того, что Малик не стал искать продолжения? Стыд и позор!

Она решительно отодвинулась. Малик смотрел на гувернантку своих детей с тревогой и печалью. В какой-то момент Рэчел показалось, что лучше бы он остался суровым шейхом, каким предстал перед ней во время их первой встречи. От такого человека проще уйти.

– Позволь проводить тебя обратно во дворец. – Малик встал и предложил ей руку.

Они молча спустились по ступенькам и пошли через сад мимо аккуратных кустов, серебристых водоемов и благоухающих цветов. По пути к Рэчел вернулось самообладание. Она была потрясена поцелуем больше, чем готова была признать, но все же она опять обрела способность мыслить рационально.

– Я не хочу ничего менять, – заявила она, когда они дошли до конца сада и стали подниматься по ступенькам к дворцу. – Дети были счастливы, поскольку последние дни ты был вместе с ними, и я никогда себе не прощу, если ты перестанешь видеться с детьми из-за меня.

Малик остановился.

– Ничего не изменится, – твердо сказал он. – Мы отнесем этот момент к волшебству ночи в прекрасном саду, и все продолжится, как и прежде.

Рэчел оглянулась на чарующий сад, почувствовала, как укрепилась ее решимость, и последовала за Маликом к реальности.

"Ничего не изменится». Малик досадливо поморщился. Кого он пытается обмануть? Все изменилось и уже никогда не станет прежним. Он отругал себя за то, что повел Рэчел в сад. Он знал, что это место исполнено особого очарования при лунном свете, и все же пригласил ее туда. А теперь, когда ему совершенно необходимо сосредоточиться на словах Вахида, он продолжает думать о гувернантке своих детей и их поцелуе под звездами.

– Ваше величество! – Вахид был встревожен.

– Извини, Вахид. Сегодня я постоянно отвлекаюсь. Что ты сказал?

– Мы поймали бандитов. Человек, которого ты ранил, выжил. Его нашли наши стражники, и он привел нас к остальным. Они сидят под замком, и я хотел бы узнать, что ты намерен с ними сделать.

Гурия всегда гордилась своим справедливым правосудием. Если ты щедр и помогаешь другим, общество признает и вознаградит тебя. Если ты совершишь преступление, украдешь или нанесешь кому-то увечье, ты будешь наказан.

– Они в основном нападали на людей Талира, так, Вахид?

Тот кивнул.

– Нападению также подверглись несколько торговцев и люди из других деревень, направлявшиеся в гости к родственникам, но главным образом население Талира.

– Думаю, будет справедливо, если мы позволим им провести процесс и принять решение о наказании. Сообщи старейшинам, и мы завтра отправим им пленников.

– Ты будешь сам следить за процессом?

Малик кивнул. Эти люди угрожали его семье, ранили Рэчел, нападали на его людей.

– Ты был примерно в возрасте Аахила, когда посетил свой первый процесс, – напомнил Вахид.

Малик не забыл. Отец хотел показать мальчику, как работает система правосудия в Гурии. Он часто посещал процессы, слушал оправдания преступников и приговоры. А в восемь лет впервые увидел казнь. Закрыв глаза, он и сейчас видел безжизненное тело вора, висящее на веревке.

– Дети посетят процесс. Они должны понимать, что ни одно преступление в Гурии не останется безнаказанным. Но они не будут видеть приведение приговора в исполнение, – твердо сказал шейх.

Даже Аахил, прилежно учившийся и интересовавшийся всеми традициями страны, которой ему когда-нибудь предстояло править, еще слишком мал, чтобы наблюдать казнь. Когда-нибудь он, конечно, ее увидит. Однажды ему придется и самому приговорить преступника к смерти. Но пока Малик хотел защитить сына от тяжелого зрелища.

– Хорошо, ваше величество. Я все устрою.

Вахид ушел, а Малик еще несколько минут смотрел ему вслед. Уже темнело, и с противоположной стороны двора доносились радостные крики детей, игравших перед сном. Малик почувствовал внезапное желание немедленно увидеть их, насладиться их радостью. Прежде чем он сумел убедить себя, что государственные дела важнее, шейх встал и вышел из комнаты.

Смех привел его к комнате Амиры. Некоторое время шейх стоял в дверях, наблюдая за игрой. Его никто не видел. Рэчел сидела на кровати, связанная множеством лент, шарфиков и еще чем-то. Она тяжело вздыхала и делала вид, что вот-вот упадет в обморок.

Перед ней расхаживал Хаким, одетый в зеленое, с кастрюлей на голове. Он периодически то рычал, то ревел. Малик с некоторым трудом сообразил, что малыш изображает дракона. Он осмотрел комнату. За туалетным столиком прятались Аахил и Амира. Они размахивали деревянными ложками. Внезапно они бросились вперед, подпрыгивая, словно скакали на лошадях.

– В атаку! – крикнула Амира.

Старшие дети шейха обрушились на Хакима, который грозно ревел и отбивался. Малик с гордостью отметил, что они на самом деле очень нежны с малышом, хотя им нравится игра. Через минуту после нападения на Хакима вся троица рухнула на кровать рядом с Рэчел, заливаясь счастливым смехом.

Малик вошел в комнату. Аахил сразу встал. Казалось, его смутило то, что он играл с малышами. Он был такой взрослый, такой разумный, и только сейчас Малик понял, что его старший сын, по сути, был лишен детства. С самого нежного возраста Аахилу говорили, что однажды он будет править Гурией, а значит, должен вести себя соответственно. Он никогда не развлекался, по крайней мере до того, как появилась Рэчел и увидела в нем того, кем он был, – ребенка. Он такой же мальчик, как любой другой, пусть даже в будущем ему предстоит ответственная работа.