Блайт Гиффорд - Любовные ошибки леди Валери

Валери коснулась броши своей прабабки, словно напоминая об их прошлом разговоре.

– Ваше величество, как вам известно, во мне течет кастильская кровь. – Во всяком случае, так ей говорили. – Буду счастлива служить Ла Рейне, когда она снова объединит две великих страны: Кастилию и Англию.

Она молча ждала, пока священник переводил ее слова. Если королева нахмурится и сдвинет брови, значит, она относится к ней не лучше, чем к Кэтрин.

Королева внимательно разглядывала ее. Валери заставляла себя стоять с широко раскрытыми глазами и с надеждой улыбалась.

Наконец королева кивнула и пробормотала несколько слов.

– До Пасхи. А там посмотрим, – сказал священник.

Всего несколько недель… Что ж, она благодарна и за такую короткую передышку.

– Постараюсь служить вашему величеству хорошо!

Самое важное для Констанцы – ее ребенок и ее родина. Значит, теперь они станут главными заботами и для Валери.

В противном случае ее ждет безымянный муж, который будет решать за нее, что важно, а что нет. А пока… Валери могла понять тоску по ребенку. И по родине.

Она поклонилась, поблагодарила королеву и вышла, снова гадая, кого Ланкастер выберет ей в мужья. Вдруг, непонятно почему, она вспомнила лицо сэра Гила. Какое потрясение он испытал, когда она сказала, что шелковый шарф принадлежит не ей! Он понял, что Скаргилл ей изменял! В его суровых голубых глазах она прочла намек на сочувствие…

Странно, что этот закаленный в боях воин ожидал супружеской верности от своего соратника. Еще более удивительно, что он думал, будто она ожидала верности от мужа.

Несмотря на многочисленные торжественные заявления о рыцарстве, брак являлся просто сделкой, где страсти было не больше, чем при покупке муки на базаре. То, что верно для королевы Кастилии, верно и для леди Валери из Флорема.

Она прекрасно понимала то, чего не понимал сэр Гилберт Волфорд.

До марта, когда Ланкастер послал Гила в покои королевы за леди Кэтрин, он не разрешал себе вспоминать о леди Валери.

За последние недели он редко видел ее. Дворец был большим, свита королевы держалась уединенно, а его больше, чем вдова Скаргилла, занимали корабли, которые должны были переправить войска через Ла-Манш.

И все же она постоянно присутствовала в его мыслях. Интересно, нашел ли ей герцог нового мужа? К своему удивлению, Гил понял: он надеялся, что Ланкастер подберет для нее человека более благородного, чем Скаргилл.

Хотя он вошел на половину королевы, чтобы вызвать леди Кэтрин, его внимание сразу же привлекла Валери. По-прежнему в трауре, она тихо сидела в углу зала, опустив глаза. Она казалась воплощением скромности и сдержанности.

– Дамы… – Он поклонился, надеясь, что Валери поднимет голову. – Монсеньор Испании просит леди Кэтрин пожаловать к нему, чтобы переговорить о его детях.

Услышав его слова, леди Кэтрин подняла голову и просияла.

– Да, разумеется! – Она встала и поспешила прочь, не дожидаясь, пока он последует за ней.

На какое-то время Гил и леди Валери остались одни. Оба молчали.

Ему тоже следовало выйти. У него не было никаких причин задерживаться. Но ее упрямое нежелание смотреть на него показалось ему вызовом. Неужели кто-то рассказал ей о его прошлом? Или она по-прежнему винит его в гибели мужа?

Тишину нарушал лишь стрекот и свист черно-белой птицы, которая сидела в клетке в солнечном углу зала.

Валери резко вскинула голову; когда их взгляды встретились, он снова мельком заметил, что она многое скрывает, хотя он и не понимал, что именно. Гнев? Страх?

Она встала и мимо него направилась к двери.

– Подождите! – Он положил руку ей на плечо.

Она неуверенно скосила глаза на его руку, как будто не знала, хочет ли он ударить или приласкать ее. Когда она снова подняла на него взгляд, ее лицо стало непроницаемым.

– В чем дело? Или вам приказали позвать и меня?

Значит, она все же злится. На него.

Он поспешно убрал руку. Что на него нашло? Почему он вдруг схватил ее? Неужели дурную кровь невозможно победить, несмотря на многолетние усилия?

Он сделал шаг назад.

– Я… не виноват в том, что муж вам изменял. – Тем не менее Гил чувствовал себя в ответе.

Она пожала плечами.

– Таковы все мужчины… все браки.

– Нет, не все. Брак Ланкастера и леди Бланш… – Он не договорил, ведь все знали, что любовь герцога к первой жене вошла в историю, сам Чосер писал о ней стихи.

– Да, так мне рассказывали. – Леди Валери вздохнула. – Но второй его брак… – Она пожала плечами.

Да, теперь у герцога новая жена, к которой он, похоже, вовсе не испытывает такой преданности.

Валери вдруг опомнилась и поспешно приложила пальцы к губам, словно хотела взять свои слова назад.

– Я вовсе не имела в виду, что монсеньор Испании… что он… – Она покосилась в ту сторону, куда удалилась леди Кэтрин, а затем наконец посмотрела ему в глаза.

Они без слов задали друг другу один и тот же вопрос. Неужели… Возможно ли?.. Неужели леди Кэтрин вызвали, потому что?..

– Нет, конечно нет, – сказал он вслух, понимая: о таком лучше даже не думать, на такое лучше не намекать.

Ни один из них не отвернулся. Однако оба по-прежнему молчали. И прежде чем он сумел остановить ход своих мыслей, между ними пробежала искра. Он задышал чаще, пульс у него забился быстрее. Он больше не думал о том, что делает герцог. Он представлял себя и Валери вместе…

Она прищурилась, отступила назад и зашагала по комнате, как будто пыталась убежать от того, что только что промелькнуло между ними.

– Я лишь хотела сказать, – заговорила она, не глядя на него, – что его величество последнее время очень занят и мы не видим его в покоях королевы.

Он тоже попытался все отрицать, на словах и с помощью жестов.

– Да и королева не покидает своих покоев.

– Потому что она ждет ребенка, – ответила Валери, не останавливаясь. – Ей тяжело.

– Это правда, – кивнул Гил, удивляясь тому, что его язык еще способен произносить слова. – Герцог понимает, что ей необходим отдых.

Теперь, когда Валери оказалась на безопасном от него расстоянии и больше не смотрела ему в глаза, он снова мог ясно мыслить. Тишину заполнило стрекотание ручной сороки; оно напоминало смех. Неожиданное желание притупилось; его сменило более безопасное чувство – гнев. Как она смела намекнуть, что его повелитель ведет себя не как образцовый рыцарь?

– Он шлет ей подарки, – напомнил он вслух. – Украшения.

Услышав последнее слово, Валери остановилась. Замолчала и птица, словно ожидая ее ответа. Очутившись на другом конце зала, Валери наконец подняла голову, и их взгляды снова встретились.

– По-вашему, – тихо заговорила она, – королеве нужны жемчуг и золото?

Вспомнив, с каким презрением Констанца отмахнулась от подаренного ей золотого кубка, Гил решил, что драгоценности ей и вправду не нужны.