Тереза Ромейн - Леди-плутовка [litres]

– Хммм…

– Так ты узнаешь? – не отставала мать.

– Хорошо.

Почти восемь. Можно уходить. Недельный долг перед семьей выполнен.

Он бросил совок в корзину.

– Нужно идти. Джейми, передай мою любовь Силии, хорошо?

Брат покраснел, но тут же поймал его за руку:

– Я хочу, чтобы ты справился о соседнем здании.

– Ради всего святого! Я еще вчера сказал, что все сделаю. И маме только сейчас пообещал.

– Не так.

Он наклонился ближе, так что подстриженная бородка коснулась уха Каллума:

– Узнай, сколько за него просят. Не сколько просит Моррисон, а самую маленькую сумму, за которую дом может уйти.

– Позволь предположить: ты не желаешь, чтобы мама и папа узнали, – сухо пробормотал Каллум, и в голосе его прозвучали напряженные нотки, как всегда в разговоре с Джейми. Они между собой никогда не ладили так хорошо, как Гарри с ними обоими.

– Так ты намерен помочь или нет?

Судя по тону, Джейми с таким же успехом мог спросить: «Так ты намерен смыться или нет?»

Каллум вздохнул:

– Тебе легче выяснить, чем мне. Поговори с продавцами. Или слугами.

– У кредиторов могут быть идеи получше.

– Ты ведь и их знаешь.

Джейми закатил глаза:

– Да пойми, я должен управлять лавкой.

– А я работаю в полиции.

Он покосился в сторону матери и заметил, что она с любопытством наблюдает за ними.

– Каллум, пожалуйста! У тебя больше свободного времени.

Голубые глаза Джейми были искренними, умоляющими.

Черт!

Каллуму, как младшему в семье, приходилось выполнять поручения, которые старшие считали чересчур незначительными, чтобы сделать самим. Если бы хоть кто-то бросил на него добрый взгляд, он полетел бы выполнять просьбу. Потому что это был всего лишь Каллум, и ему следовало делать все, что прикажут.

Похоже, его еженедельные визиты не были единственной семейной традицией.

– Помогу, если сумею, Джейми. Но для меня главное – работа.

– То есть на первом месте чужие люди, а не собственная семья! – злобно выпалил Джейми. – Не думал, что доживу до этого дня.

– Каждый лондонец кому-то родня.

Джейми пожал плечами, но тут Каллума осенило:

– Дай мне немного нового цейлонского чая. Я знаю, кому он понравится.

– Прежде всего мне. – Но Джейми тут же смягчился и вытащил из кармана пакетик: – Ладно. Дай знать, если что станет известно, договорились?

– Обязательно. Возможно, в следующую пятницу, если только не захочешь прийти в суд раньше.

Когда он направился к двери, коноплянка Георг проводил его трелью.

– Мне бы тоже нужна помощь! – крикнул вслед Алан. – Если не возражаешь. Ты будешь в Ист-Энде в…

– Пиши список. Все, что пожелаешь. Пиши список, и в следующий раз я его заберу.

Он вышел в сопровождении треньканья колокольчика и направился к Боу-стрит, в магистратский суд, который знал так же хорошо, как здание, которое только что покинул. Которое больше казалось домом? Которое было его домом?

Может, у него вообще не имелось такового? А может, он и не нуждался в доме? В Лондоне полно улиц, по которым он ходит каждый день, у него свои агенты, от которых он получает информацию о преступниках. Впрочем, они и сами были не слишком честны.

Таково благословение и проклятие офицера полиции: поскольку его работа никогда не заканчивается, ему ничего не нужно, кроме самой работы.

– Касс, ты никогда не забываешь услышанную сплетню, – сказал Каллум подружке. – Что ты знаешь про Ардморов?

– Касс с ними не работала, – фыркнул Чарлз. – Зато я работал пару раз. Неофициально. – И, подмигнув Каллуму, добавил: – Герцог хорошо платит: за выполненную работу или когда не хочет, чтобы кто-то что-то заметил.

– Чарлз! – упрекнула Касс.

Ее голос пронесся по комнате, перекрыв шум, который в это время суток был тише обычного. Это у Фокса были определенные часы приема, а офицеры уходили и приходили на протяжении всего дня.

Каллум надеялся встретить друзей в суде, и ему повезло: оба только что приволокли парочку пьяных мелкопоместных лордов, снявших штаны в театре во время спектакля. Чарлз выглядел неплохо, но волосы Касс определенно были растрепаны. Она с ошеломленным видом сидела на длинной скамье. Может, кто-то из пьяниц попытался ее поцеловать? Не впервые ее грубо лапали при выполнении служебных обязанностей. Вернее, служебных обязанностей брата.

– Я не имел в виду ничего серьезного, – продолжил Чарлз, заправляя сестре за ухо выбившийся медный локон. – Герцог вовсе не рубит людей на части и не прячет в бочонок для пикулей, но годами переправлял в Англию контрабандный бренди, а потом, когда ввоз бренди в Англию снова стал возможным, охладел к этому занятию.

– А… это.

Кто в обществе не преступал закон, хотя бы слегка? Конечно, очень плохо торговать контрабандными товарами, но были дела и похуже: например связанные с сэром Фредериком, которому он помог покинуть его роскошную камеру в Ньюгейте, или торговля поддельными картинами, которые Эндрю Морроу выдавал за оригиналы, чем подверг опасности репутацию двух женщин.

– Кроме того, у него были любовницы. Но ничего постоянного, – вздохнул Чарлз.

– Чарлз! – опять воскликнула Касс.

– Шучу, шучу.

Бентон поднял глаза к небу, и когда Касс отвернулась поговорить с делавшим обход охранником, прошептал:

– Не шучу. Ардмор обожает грудастых.

Касс обернулась, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как брат, широко расставив пальцы, изображает, какой именно размер груди предпочитает герцог.

– Я даже спрашивать не собираюсь, что это такое, – буркнула она.

Каллум покачал головой:

– Лучше и правда не спрашивать. Итак, что нужно сделать сегодня ночью?

– Ночь тихая, преступники не слишком оживились, – вздохнул Чарлз, закидывая ноги на спинку передней скамьи.

– Можешь присоединиться к пешему патрулю, – весело посоветовала Касс, втыкая шпильки в гриву волос. – Мы обрядим тебя в красивый красный мундир.

– Мне не идет красный. Но все равно спасибо.

У Каллума была идея получше. Он мало что мог предпринять в отношении Ардмора, да и не слишком в этом нуждался, поэтому стал обдумывать другое дело, занимавшее его мысли. Он попытается наскрести побольше информации о внезапной смерти Эндрю Морроу.

Так много расследований начиналось с допросов городских проституток! Они бывали всюду, их игнорировали и аристократы, и простолюдины, поэтому они много слышали и встречались со всеми, от мусорщиков до лордов.

А через две скамейки от него с таким видом, словно суд – лучшее место в мире, чтобы найти жертву, сидела его давняя осведомительница Джейни.

– Прошу меня простить, – сказал Каллум Бентонам и, подойдя к Джейни, уселся. – Как прошел твой день, дорогая?

– Опять Дженкс!

Она расплылась в улыбке, показав кривые, но белые зубы.