Барбара Мецгер - Порочная жизнь настоящего героя

Не удивительно, что он так же косноязычен, как и она, подумала Кори. Она практически объявила его дядю, советника короны и высших судов, преступником. Любые слова, произнесенные им, могли бы доказать вину графа. Она идиотка.

Девушка нашла стакан, но не могла решить, как его наполнить. Последнее, что ей было нужно – это напоить мистера Стамфилда до нетрезвого состояния или заставить его задержаться здесь, потягивая бренди. Она налила совсем немного и отнесла ему стакан, а затем нервно подняла фишю и стиснула его в руках.

Вместо того чтобы выпить все залпом, как она ожидала, Дэниел сделал медленный глоток. Затем он опустил стакан.

Неужели он собирается наброситься на нее? Ведь он же животное, и уже считает ее падшей женщиной. К тому же он тяжело дышал. Кори огляделась в поисках подходящего для защиты оружия.

Дэниел огляделся в поисках отступления.

Они одновременно сказали, что им нужно идти, но ни один не сделал движения по направлению к двери.

В комнате снова воцарилась тишина.

Кори не хотелось уходить прежде мистера Стамфилда, потому что она хотела собрать свои шпильки, туфельки и перчатки, которые разбросала по комнате. Господи, она не может оставить предметы своего туалета валяющимися в гостиной, чтобы их утром нашли горничные, или этим вечером мистер Добсон. Слухи разлетятся как осиный рой.

Дэниел не хотел уходить прежде Кори, чтобы потом всю ночь размышлять о том, не соблазняет ли она в темноте старину Добсона.

– Я, хм, хотел снова извиниться за те слова, что произнес раньше. Вы – желанная гостья в этом доме, при условии…

– При условии? – В этих словах был лед.

Дэниел не знал, как вежливо сформулировать свое условие, так что он подобрал белые кружевные перчатки, которую заметил на полу. Вместо того чтобы отнести их ей, он уставился на воздушные вещицы, словно желая обрести в них ответы или красноречие. Перчатки были всего лишь белоснежными и крошечными. Он не мог представить себе более глупый аксессуар, потому что они не в состоянии предохранять руки от холода или влаги. Насколько он понимал, любой деликатной работе такие перчатки будут только мешать, так что их единственным назначением было воплощать еще одну из глупых условностей общества. Что-то вроде того, что кожа мужчины и женщины никогда не должна соприкасаться… или о том, что он не должен находиться в комнате наедине с незамужней женщиной с определенными ожиданиями. Он едва не задохнулся, представив себе, какими будут последствия, если какой-нибудь незнакомец увидит их в подобном состоянии: одежда в беспорядке, волосы распущены. Боже, у нее чудесные волосы, с золотыми искрами среди каштановых прядей, густые и вьющиеся, спадающие ниже плеч. Если бы только…

Кори еще сильнее стиснула фишю. Через минуту бедная косынка будет ни на что не годна.

– Если вы беспокоитесь насчет денег, то я смогу выплатить их вам, в конечном счете, либо это сделает мой супруг, если я выйду замуж, из моего приданого. Или я смогу сэкономить и не позволю леди Коре купить половину тех платьев, которые, по ее мнению, мне нужны.

– Нет, дело не в деньгах. Я не выжимаю из себя каждый пенни, как ваш отец. – Дэниел почти прикусил губу. Теперь он принижает отца девушки. Насколько он знал, мисс Эббот была преданной дочерью. В конце концов, это же ее отец.

– Тогда если что? Если я не останусь надолго, если я не стану настаивать на вашей компании при каждом удобном случае? Поверьте мне, мистер Стамфилд, я предпочту взять с собой горничную или слугу, когда пойду на прогулку или за покупками.

– Если… если вы будете прилично себя вести, – выпалил он. – И не навлечете позор на мою мать и сестру.

– Позор? Я? Прилично вести себя?

– Ну, я имею в виду ваше прошлое. Вашу репутацию.

Кори с такой силой вцепилась в фишю, что оно разорвалось пополам. Жаль, что сейчас она не держала в своих руках сердце этого негодяя. Он что, полагает, что она станет завязывать подвязки у всех на виду или устраивать тайные свидания с любовниками в пустых, неосвещенных комнатах?

Комната, в которой они сейчас находились, как раз и была пустой и неосвещенной, да и компаньонки не было поблизости. Тьфу! С Кори было достаточно оскорблений от этого неотесанного существа со слишком большим телом и недоиспользованными мозгами. Забыв, что он – хозяин дома и любимый сыночек леди Коры, забыв, что она – леди, верит он этому или нет, она швырнула скомканные останки фишю в лицо мистеру Стамфилду.

– Вы говорите о моей репутации, любезный, когда нас может подвести ваша собственная дурная слава? Это ведь не я жила в лондонских трущобах, общалась с карманниками и заводила знакомства с мусорщиками. Не я ввязывалась в драки. – Девушка прислушалась к собственным словам и стиснула руки за спиной, чтобы не ударить его.

Теперь Дэниел взял стакан и осушил его содержимое.

– Я не сбегал с нищим солдатом.

– Нет, вы сбегали с проститутками.

– Видите? Говорить подобным образом не пристало истинной леди. Моя сестра никогда не должна слышать таких слов.

– Тогда она не должна слушать, как перемывают косточки ее брату, потому что именно об этом болтают люди. Кажется, вас это никогда не заботило – то, что до вашей семьи дойдут слухи о вашем распутном образе жизни.

– Моя жизнь ничем не хуже жизни других джентльменов. – Во всяком случае, не намного хуже.

– Что ж, я утверждаю, что вы не джентльмен, раз позволяете себе обзывать меня, тогда как я жила в уединении, почти как монахиня. Но посмотрели бы на себя – на вас туфли вашего отца, вы пьете вино, принадлежащее дяде, и позволяете матери управлять вашим имением.

– Вы забыли о том, что я живу в комнатах моего кузена, – сухо добавил Дэниел.

– В комнатах, расположенных в игорном клубе с дурной репутацией.

– Я возражаю против этого. «Макканз» не имеет дурной репутации. Там играют по-честному и не разбавляют вино водой.

Кори отвергла его протест, топнув босой ногой.

– Сюзанна говорит, что перед тем, как кузены вытащили вас из пьяного бесчувствия, вы прямо-таки жили в дешевых пивнушках. Вы представляли собой всего лишь жалкого, вспыльчивого пьяницу. Насколько мне известно, вы все еще им и являетесь, только окружение стало получше. – Она подчеркнуто заткнула графин пробкой. – Вы боитесь, что из-за меня перед нами закроются двери? Без вашей матери вы не смогли бы попасть даже в половину вестибюлей Мэйфера, не воспользовавшись тараном.

– Я никогда не был жалким пьяницей, – прервал ее Дэниел. – На самом деле, я был весьма доволен. – Во всяком случае, насколько он мог вспомнить. Он сделал все возможное, чтобы забыть войну и раны Рекса. – И ни одна скандалистка не орала на меня.

Кори была слишком возмущена, чтобы беспокоиться о том, что ее голос поднялся так же высоко, как и ее ярость. Ее нервы просто истрепались от волнения. А ее планы были слишком важны, чтобы полагаться в них на этого шута.