Элизабет Бикон - Обещание лорда Лорейна [litres]

– Я придумал, как с толком применять закон, чтобы добиваться справедливости, однажды я помог спасти три жизни – и одновременно какое-то время считал себя настоящим дьяволом, – с улыбкой признался он, и взгляд его просветлел.

Ей хотелось просто наслаждаться всем, чем они снова займутся в этой огромной постели, но его слова звучали так интригующе, что она не могла не отреагировать!

– Кому ты помог? – Она говорила еле слышно, голос срывался, потому что кончик его пальца двигался ниже по ее щеке, шее и пощекотал то место, где бился пульс.

– М-м-м? – переспросил он. Жадный взгляд следил за пальцем, радуясь тому, что она выдала себя, – пусть даже ее кожа не светилась от желания, она явно возбудилась. – А, те трое… пусть тебе лучше все расскажет Рич Сиборн. Тебе придется когда-нибудь расспросить его, если писательское любопытство не успокоится после того, как я его… разбудил.

– Боже, – прошептала она. – Я бы не посмела…

Гидеон наклонился и прижался языком к этому частому пульсу, подлив масла в огонь.

– Хорошо, – с трудом проговорил он – судя по всему, он тоже с трудом подбирал слова. – Когда-то он был настоящим сорвиголовой, мне бы не хотелось, чтобы ты обращала на него слишком пристальное внимание, пусть даже сейчас он приручен и цивилизован.

– Вот как? Мне сейчас трудно думать о твоем друге и его запутанных делах, так что помолчи и используй язык для того, чтобы соблазнять свою жену, а не беспокоиться о чужой жене, Гидеон Лорейн, – чуть дыша, велела она.

К ее удивлению, ее муж в точности исполнил то, что приказала ему его взыскательная жена.

– Прошла у вас таинственная болезнь, которая поразила вас и вашу жену вчера ночью? – так Джеймс Уинтерли приветствовал Гидеона за завтраком на следующее утро, и Гидеон неожиданно для себя покраснел, как ребенок.

Конечно, все понимали, что они не болели, а просто решили побыть наедине, – они остались в своих апартаментах и попросили прислать ужин наверх, где сидели в просторной гостиной, если не выходили в спальню. Почему он должен вести себя как тайный любовник, когда они с Калли женаты уже почти десять лет? Однако под циничным взглядом Уинтерли он чувствовал себя как нашкодивший мальчишка.

– Нет, – сухо ответил Гидеон. Он никогда не преодолеет именно это недомогание, и при одной мысли о том, что он наконец-то снова проснулся рядом с женой, рука у него задрожала, а взгляд сделался мечтательным.

Уинтерли смотрел на него с любопытством.

– Вы меня не слушаете, – заметил он.

– Слава Богу. Если бы я внимательно слушал вас последние годы, я бы давно поседел от ваших выходок.

– И мне расскажите. – Голос Калли прорезал свежий утренний воздух.

Как ей удалось незаметно подкрасться к ним, когда Гидеон считал, что все его чувства настроены на ее волну?

– Не стоит, – возразил он, прежде чем сумел здраво рассудить, какое действие его слова оказали на ее натуру.

– Не такой я дурак, чтобы вставать между мужем и женой, – заявил Уинтерли, прежде чем Калли потребовала подробности, а Гидеон придумал, как выкрутиться.

– Тогда вам лучше поторопиться с завтраком и покинуть нас. – Она недружелюбно взглянула на собеседника.

– Если я вас покину, вы с мужем погрузитесь в выяснение того, как поскорее вернуться наверх. А мне нужно обсудить с вашим запуганным муженьком кое-какие дела, леди Лорейн.

Калли выглядела так, словно готова напуститься на нахала; но тут она поймала его вызывающий взгляд и неожиданно рассмеялась.

– Вы в самом деле очень похожи на свою двоюродную бабку, мистер Уинтерли, – заявила она и воинственно кивнула, когда тот покачал головой, словно подобное сравнение вызывало у него протест. – Да-да, – продолжала она, – она вот так же смотрела на меня, как будто ей были известны все мои тайны и она понятия не имела, почему я пробую ей противоречить!

– Признаю, описание замечательное, а вот сходства нет, – с видом оскорбленного достоинства произнес Уинтерли.

– Что ж, посмотрим, – ответила она тоном учительницы, и Гидеон пылко пожелал отвлечь ее от Уинтерли, завтрака и его собственных мрачных тайн. Скорее бы снова вернуться в спальню и испытать радость от супружеской близости! Они не были там почти час…

– Какие еще дела? – прервал их пикировку Гидеон.

– Подумать только, как долго вы водили нас за нос, Лорейн, притворяясь скучным сухарем, – повернулся к нему Уинтерли. – Возможно, скоро мне понадобится хороший адвокат, хотя неплохо было бы, если бы вы для начала вернули на место свои мозги.

– В чем дело? Вас мучает совесть? Я не возьмусь за дело о признании отцовства, если вы ловили рыбу в чужом пруду.

– Перестаньте, Лорейн! Возможно, у меня дурная репутация, но я не дурак. – Уинтерли бросил извиняющийся взгляд на Калли. – И я никогда не касался невинных грязными руками, леди Лорейн, – продолжал Уинтерли, как будто его заботило хорошее мнение о нем Калли.

Гидеон не мог решить, нравится ему это или нет.

– Если вам не нужен адвокат для защиты от гнева разъяренного отца и его брошенной дочери, за каким дьяволом я вам понадобился? – рявкнул он.

– Я думаю о покупке дома. Нет, точнее, мастер адвокат, я думаю о покупке видимости дома. Там всего лишь четыре стены и половина крыши; совершенно неподходящее жилье.

– По-моему, описанное вами жилище совсем не подходит такому павлину, как вы.

– Так и есть, но вокруг отличные сельскохозяйственные угодья, которые я, впрочем, могу довести до полного разорения, к тому же имеется луг, где можно тренировать скаковых лошадей. И конюшня не в таком жалком состоянии, как сам дом… Наверное, первое время мне придется пожить в ней с конюхом и лошадьми, если мне хватит глупости купить имение.

– Надо надеяться, что вам удастся укрепить и законопатить конюшню до того, как ударят морозы. Поэтому, если вы настроены серьезно, нам нужно поспешить. Вы расскажете, где расположены описанные вами развалины, или я должен догадываться сам?

– Брэкли-Хаус – ваш дядя называет его старым Салташем.

– Там много лет никто не живет, да и находится имение в глуши. Что там понадобилось такому человеку, как вы?

– Мир и покой, – ответил Джеймс с загадочным выражением, которое Гидеон сразу узнал. – Мне надоел Джеймс Уинтерли и его бесконечное желание доказать, что он еще хуже, чем подозревают его доведенные до отчаяния родственники. Мне нужно такое место, Лорейн, где я могу быть собой. Лошадям наплевать и на репутацию, и на совесть хозяина.

– По-вашему, все так просто! Я сомневаюсь, что жизнь может быть такой тихой, пусть даже и в глуши, – вмешалась Калли.

– Может быть. – Уинтерли кивнул, выказав почтение к ней и ее мнению, и Гидеону вновь пришлось обуздывать внутреннего зверя. – Но именно потому имение мне и понравилось, и я куплю его, если получится. Ваш дедушка, миледи, – очень хитрый старый джентльмен, и я невольно задаюсь вопросом, зачем он отправил меня смотреть имение, которое так хорошо соответствует моим теперешним потребностям. В нем я на много лет буду отрезан от бед. Как вы думаете, нет ли у него в запасе плана, как держать всех нас троих за пазухой?