София Джеймс - Трудное счастье [litres]

Должно быть, подумала: что за убогую замарашку брат привел в дом! Но Алехандра гордо вскинула подбородок и решительно встретилась с Кристин взглядом. Однако в светло-голубых глазах читался лишь добродушный юмор. У Люсьена глаза были чуть темнее, и еще у него не было золотых крапинок. Интересно, все ли в семействе Говард так же красивы и прямолинейны, как Люсьен и Кристин?

– Может быть, приступим прямо сейчас?

– Приступим?..

– Моя комната рядом. Уверена, без труда подберем что-нибудь подходящее из моих платьев. Аметиста поможет, да и моя горничная очень ловко управляется с иголкой.

Значит, Люсьен за ней последовать не сможет. При одной мысли, что придется общаться с этими женщинами без посторонней помощи, Алехандра замерла в нерешительности. И все же платье у нее было ужасно некрасивое, да и туфли неудобные. Нужно только попросить Кристин и Аметисту, чтобы говорили помедленнее, тогда они поймут друг друга.

– Стало быть, сведения о пожаре оказались ошибочными? – спросил Дэниел, поудобнее устраиваясь в кресле возле стола.

– Нет, пожар действительно был, но Алехандра тогда еще не вернулась из Понтеведры – города-порта, куда отвела меня. Поэтому она уцелела. Однако ее отец и домочадцы погибли в огне.

– Кто поджег гасиенду? Французы?

Люсьен покачал головой:

– Нет, семейство из другого партизанского отряда, которое жило по соседству. Между ними были старые счеты, – объяснил Люсьен, наливая выпить и себе, и другу. Ни к чему рассказывать про первого мужа Алехандры и про то, что разъяренные родственники мстили за его смерть.

– Она настоящая красавица, эта твоя испанка.

– Что правда, то правда.

– Надеюсь, ты понимаешь, насколько уязвимо сейчас ее положение? Если кто-то узнает, сколько времени вы провели наедине, разразится страшный скандал. С вами ведь не было компаньонки, верно?

– Вот почему из Борнмута мы направились не сразу в Линден-парк, а в Лондон. Если повезет, о ее прошлом здесь никто не узнает.

– Говоришь, ее дом сгорел? Где же она жила все эти годы? Предположу, что враги ее разыскивали, поэтому ей пришлось скрываться.

– Верно. Алехандра отправилась в Мадрид.

Проницательность друга заставила Люсьена улыбнуться.

– Но с тобой связаться не пыталась?

– Нет.

Люсьен отпил большой глоток бренди. Ни к чему рассказывать другу про некрасивую историю с письмами.

– Странно. Она что же, нашла в Мадриде другого покровителя?

Люсьен покачал головой.

– Уверен, такой красотке многие согласились бы помочь. А на что она жила? На какие средства?

– Руководила одним заведением в квартале Ла-Латина, в центре Мадрида.

Дэниел рассмеялся.

– Неудивительно, что моей Аметисте твоя Алехандра сразу понравилась. А какого рода заведение?

– Публичный дом.

– Вот черт! – выругался Дэниел и встал. – Хочешь сказать, что этот бордель был оформлен на ее имя? Это может сильно осложнить ситуацию.

– Нет, в Мадриде Алехандра пользовалась вымышленным именем.

– Значит, вела дела инкогнито? Впрочем, для такой миниатюрной и привлекательной женщины занятие, надо полагать, опасное…

– Алехандра пользовалась статусом владелицы публичного дома, чтобы добывать важные военные сведения у французских клиентов и передавать собранную информацию британским войскам. Для нее бордель был всего лишь прикрытием.

– Да, рисковая барышня. Судя по тому, что я от тебя услышал, вы с Алехандрой – идеальная пара. Не будь дураком и не упусти свое счастье.

Люсьен молча налил себе еще выпить, надеясь, что Алехандру не слишком утомила суетливая забота Кристин и Аметисты.

Алехандра никогда не стеснялась своей наготы, поэтому, когда горничная сняла с нее платье, оставив ее полностью обнаженной, она нисколько не смутилась и продолжала стоять посреди комнаты как ни в чем не бывало. Однако Кристин и Аметиста почему-то густо покраснели.

– Ах… – Кристин взяла с кровати одеяло и поспешно набросила на голые плечи гостьи. – Полагаю, первым делом следует снабдить вас бельем.

Снабдить?.. Ах да, это, кажется, то же самое, что обеспечить. Алехандра попыталась припомнить все, что переводил для нее Люсьен.

– Что ж, с вашей фигурой подобрать наряд будет нетрудно, – продолжила Кристин.

Аметиста Уайлд захихикала, точно школьница.

– Вы такая загорелая, Алехандра! Как будто ходите без одежды.

– Давно, в детстве, когда была маленькая. В Испании жарко.

– Как интересно, – покачала головой Кристин. – Признаться, меня изрядно утомили строгие и чопорные английские правила приличия. Завидую вам, испанцам!

После этого разговор потек легко и непринужденно. Алехандра больше не чувствовала себя чужой и слегка расслабилась. Даже английские слова стали вспоминаться легче, и она смогла более или менее свободно отвечать на вопросы.

И Кристин, и Аметиста, к счастью, оказались хорошими, добрыми женщинами. А великолепной одежды в шкафу Кристин было невероятно много.

Кристин велела горничной принести горячей воды и добавить в нее лавандового масла. Алехандра сразу почувствовала себя как дома, вспоминая лаванду, алоэ и оливковые деревья, которые росли на гасиенде. Это ощущение только усилилось, когда горничная взяла кусочек ткани, исполнявший роль мочалки, и принялась ее мыть.

Потом горничная достала льняную нижнюю сорочку и хлопковый корсет, выгодно приподнимавший грудь. Затем на Алехандру надели широкую нижнюю юбку. До чего приятно было ощущать кожей мягкий шелк! Следующими стали белье с подвязками из лент.

– Это только начало, Алехандра. А теперь надо выбрать платье. Уверена, вам пойдут яркие цвета. Например, такой.

Кристин достала из ситцевого чехла ярко-красное платье.

– Или такой.

К первому платью присоединились второе, синее, все расшитое кружевами. За ним последовали еще два, зеленое и золотистое.

– Все очень красивые.

Алехандру восхищала мягкость ткани и тонкость отделки.

– Я шью их сама, – чуть смущенно призналась Кристин. – Дела Россов долгое время были в упадке, и только сейчас мы начали восстанавливать былое благополучие. Хотя мануфактуры Люсьена приносят хороший доход, денег на излишества вроде дорогих нарядов у нас пока нет. Поэтому пытаюсь при скромных средствах создать впечатление, что дела наши идут лучше, чем на самом деле.

– Вы сшили платье сами?

– Боюсь, бо́льшую часть работы выполнили моя горничная Джин и ее матушка. Но мне очень нравится придумывать и создавать что-то новое. Однако буду очень благодарна, если мой маленький секрет останется между нами.

– Не рассказывать никому, какая вы талантливая?

– Видите ли, у нас в свете считают, что любой труд – занятие для низших классов. А женщина-аристократка тем более не должна выполнять никакую работу, даже ту, которая ей интересна и приятна. А работать за деньги – и вовсе позор.