Валери Боумен - Мой милый повеса [litres]

Не торопясь, словно прогуливаясь, она двинулась в направлении веранды. Ей совершенно не хотелось, чтобы леди Крэнберри, одна из злостных сплетниц общества, стала свидетельницей, как она, словно ревнивая торговка рыбой, бросается на поиски мужа. Вместо этого Мэг не торопясь шла к своей цели, по пути приветствуя знакомых и ненадолго останавливаясь, чтобы поболтать с подругами Люси или Сары, и все это время пыталась справиться с паникой, которая охватывала ее всякий раз, когда начинала думать, с кем он там, на веранде.

Когда Мэг наконец добралась до французских дверей и посмотрела сквозь стекло, веранда показалась ей пустой, однако что происходит в дальних ее концах, было не видно. Тогда она толкнула двери и вышла в теплую ночь, а затем, набравшись смелости, свернула за угол… и замерла. Харт был там: высокий, красивый, в отлично сшитом черном сюртуке и таких же черных панталонах, с тщательно повязанным белым галстуком на шее, – и, как и предполагала Мэг, не один. Рядом с ним стояла роскошная брюнетка в мерцающем серебристом платье и над чем-то смеялась. Харт ей что-то сказал, и она, повернув голову, бросила на Мэг мимолетный взгляд.

Леди Мария Темпест!

Пока она таращилась на парочку, леди Мария подняла руку и убрала со лба Харта упавшую прядь, и это был такой нежный, даже интимный, жест, что Мэг непроизвольно ахнула, чем привлекла внимание парочки.

– Мэг? – Харт, похоже, не испытывал вины, – скорее недовольство, оттого что их прервали. – Что ты здесь делаешь?

– Разыскиваю своего мужа. – Мэг обхватила себя руками с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Это твоя жена, дорогой? – похотливо проворковала леди Мария. – Да она очаровашка.

Все, достаточно! Мэг пыталась сказать мужу правду, отдала свое тело, чуть не призналась, что любит, а он оказался негодяем и распутником! Пусть катится к… своей любовнице! Она слышать о нем больше не хотела.

Мэг смерила обоих презрительным взглядом и, подхватив юбки, зашагала прочь.

На следующий день карета лорда Беркли, выехав за пределы Лондона, взяла направление на север, в Нортумбрию, где располагалось поместье Кристиана. Ехали в ней Сара и Мэг.

– Ты, наверное, считаешь, что мне не следовало уезжать, да? – с тревогой спросила Мэг. – Думаешь, я струсила?

Сара плотнее натянула перчатки и покачала головой:

– Наоборот: удивляюсь, как тебе удавалось так долго терпеть. Мой братец – первостатейный идиот и совершенно не заслуживает тебя. Неприятно говорить, но именно этого я и боялась, Мэгги.

Приложив ладонь ко лбу, Мэг откинулась на обитую бархатом спинку сиденья.

– Мне некого винить, кроме себя. Я получила то, что хотела, – или, по крайней мере, думала, что хотела. Теперь придется с этим жить.

Сара наклонилась и похлопала ее по колену.

– Мы останемся в поместье столько, сколько потребуется, так что ни о чем не беспокойся. Миссис Гамильтон будет только рада.

– Как ты думаешь, он провел с ней эту ночь? – выдавила Мэг и закрыла лицо ладонями. – Нет, не хочу ничего знать!

Сара удивленно посмотрела на нее.

– С кем? С леди Марией?

– Да, – промямлила Мэг. – Ненавижу себя за это, но все равно переживаю!

Подруга покачала головой.

– Нет. Этой ночью он спал у нас на кушетке: не мог даже подняться в гостевую спальню – так напился.

Мэг вскинула голову, явно обрадовавшись:

– Правда?

– Конечно. Кстати, я ему не сказала, куда отправляюсь и с кем, – не заслужил.

Мэг положила ридикюль на сиденье и всплеснула руками:

– Спасибо, Сара! Ты настоящая подруга. Что Кристиан думает насчет столь сокрушительного фиаско?

– Ты же его знаешь: он обожает Люси и без ума от ее интриг, – а кроме того, уверен, что все получится как надо. Пришлось даже напомнить, как он рассвирепел, когда она вмешалась в наши дела.

Мэг вздохнула.

– Кристиан – добрая душа. Как бы мне хотелось, чтобы твой брат был похож на него!

– Мой братец – упрямый осел, даже упрямее меня. Я ведь чуть было не разрушила свое будущее с Кристианом из-за того, что не хотела признать свою неправоту. Остается надеяться, что и Харт поймет, пока не поздно.

Мэг приложила руку к щеке.

– Может, уже поздно.

– Пожалуйста, не говори так. Я не спрашивала тебя раньше: не хотела совать нос не в свои дела, – но теперь чувствую, что должна. Ты призналась, о чем хотела поговорить с ним в саду в ту ночь? Ты когда-нибудь говорила ему, что давно любишь его?

Снова откинувшись на спинку сиденья, Мэг со вздохом сказала:

– Нет. Да он и не поверил бы мне в любом случае. Я несколько раз собиралась объяснить, что он неправильно понял то, что произошло, но ему нет до этого дела: он не хочет знать правду.

– Ты прости меня, Мэгги, – возразила подруга, – может, тебе и неприятно это слышать, но истина, как мне кажется, заключается в том, что вы виноваты оба. Харт был просто сражен наповал предательством Аннабел Кардифф и теперь почти никому не верит. Ему известно, что мы все спланировали, так что я не могу его винить, но ведь и ты упрямая. Мне кажется, тебе нужно признаться ему в своем чувстве, – это многое изменит.

Мэг, глядя в окно, думала над словами подруги. Сара уловила самую суть: Харт не был жертвой, как, впрочем, и она, – но признаться ему в любви, в особенности после той незабываемой ночи, после которой он помчался на свидание со своей любовницей, – об этом даже думать было слишком больно. Что, если она признается, а он ее отвергнет?

И правильно сделала, что приняла приглашение подруги и поехала в Нортумбрию, а то сошла бы с ума. Да и кто смог бы сохранить рассудок, если после таких страстных ночей нужно было делать вид, что едва знакома с собственным мужем. Она надеялась, что все изменится, когда они начнут заниматься любовью, однако ничего не изменилось, и это разбило ей сердце.

А еще разозлило ее, как никогда, в особенности когда она увидела его с любовницей. Эта картинка, когда леди Мария убирает упавшую ему на лоб прядь, выжигала ей мозг.

Мэг никогда не будет такой, как мать: всю жизнь та терпела мужа, который проводил больше ночей в чужих постелях, чем в своей, супружеской. В то же время она не может тупо отдавать ему свое тело и свою любовь, зная, что муж проводит время с другими женщинами. Быть посмешищем в глазах общества она не желает.

Ей нужно какое-то время побыть одной – по крайней мере, вдали от Харта, – так что огромное спасибо Саре.

Мэг отказывалась жить никому не нужной и нелюбимой, не желала больше жаться к стенке во время танцев, не хотела оставаться на обочине жизни.

Куда, к черту, запропастилась его жена? Громко топая сапогами, Харт выскочил из ее спальни, смяв в кулаке оставленную ею записку. Он вернулся от Сары утром, готовый к тяжелому разговору с Мэг, поскольку понимал, что жена разозлилась на него, когда вечером увидела их с Марией. Откуда, черт возьми, ей стало известно, что в прошлом у них была связь? Он отправился на поиски жены вскоре после того, как Мэг ушла с веранды, но обнаружил, что она уже уехала.