Валери Боумен - Мой милый повеса [litres]

Их ночь, проведенная вместе, была великолепной, но позволить себе влюбиться он не мог. Мэг сломает его, как мать поступила с отцом, наполнив его горечью и злобой. В конце концов, вместо того чтобы отправиться домой, Харт напился до безобразия и заночевал на кушетке в гостиной сестры. Утром, протрезвев, решил спросить у Мэг, почему она так рано уехала, хотел объясниться по поводу той сцены, свидетельницей которой она стала, абсолютно, впрочем, невинной, – хотя легко можно было представить, как она смотрелась со стороны.

Только вот жены дома не оказалось, и исчез ее саквояж, а в записке, которую она оставила на тумбочке у кровати, говорилось, что ей нужно время, чтобы… подумать. Какого черта! Что это означает? Мэг даже не упомянула, куда отправляется, а сам он ничего не мог предположить. У ее отца загородного поместья не было, а его родители вряд ли позволили бы ей отправиться в их владения.

Может, она у какой-нибудь из своих лондонских подруг? У Сары ее не было: он только что приехал оттуда. Тогда у герцогини Кларингтон? Проклятие! Надо привести себя в порядок и наведаться к этой бестии. Вот черт! Как же, оказывается, хлопотно быть мужем.

Меньше чем через час Харт уже сидел на кукольно изящном стульчике в гостиной герцогини и, опустив глаза в чашку из тончайшего фарфора, пытался ради приличия сделать хоть глоток чаю, прежде чем накинуться на хозяйку с расспросами о жене. Они все говорили и говорили: о погоде, о политике – о чем угодно, – наконец терпение у него иссякло и едва ли не грубо Харт спросил:

– Где она?

– Кто? – в недоумении уставилась на него Люси, поправив локон, упавший на лоб.

Герцогиня прекрасно знала, о ком речь, а у него не было времени играть в эти игры.

– Моя жена! – процедил Харт сквозь зубы.

Люси сделала глоток чаю, куда, как обычно, добавила неимоверное количество сахара, и удивленно спросила:

– Она что, пропала?

Склонив голову набок, Харт вздохнул.

– Значит, здесь ее нет.

Герцогиня приподняла бровь.

– Ну, если только ее опять не заперли в кладовке с серебром. Если хотите, дам ключ, – сами убедитесь.

– Не смешно, – буркнул Харт.

– Очень даже смешно, – возразила Люси, глотнув чаю.

Он наклонился вперед, опасаясь, как бы стульчик не развалился под его тяжестью.

– Не знаете, куда она могла деться?

Люси опять поднесла чашку к губам и ткнула розовым пальчиком в небеса.

– Если ее нет дома – значит, у Сары.

Харт тихо зарычал.

– Ее там нет! Я только что вернулся от сестры.

Герцогиня опять посмотрела на него, уже серьезно:

– Сара тоже не знает, где Мэг?

Харт нахмурился.

– Я ее не видел, но слуги сказали, что она уже уехала.

До Харта наконец дошло, что Люси и правда ничего не знает про Мэг, так что зря он приехал сюда – только время потратил.

– Итак, Мэг пропала, а Сары нет дома? – уточнила Люси.

– Ну да…

– Хм… – Герцогиня погладила темную бровь. – Ну что ж, узнайте, где Сара, и найдете Мэг.

Мэг жила в Нортумбрии уже три недели, три долгие недели без связи с мужем и вообще с внешним миром. Ни с кем, кроме Сары, миссис Гамильтон и слуг, она не общалась. Поместье Беркли ее буквально очаровало. Мэг целыми днями или ездила верхом, или совершала долгие прогулки, собирала цветы на лугах. В ее дневнике появились новые записи с подробностями произошедшего за последние недели. Она по-прежнему не понимала своего мужа и не знала, что теперь делать, как поступить.

Ночами Мэг ворочалась в постели без сна, представляя, как в Лондоне Харт и леди Темпест наслаждаются друг другом. А что, если он пригласил любовницу в дом и теперь они развлекаются в постели, запретной для нее? От этих мыслей ее начинало подташнивать. Ту ночь, когда она увидела мужа с этой леди, он провел на кушетке в доме Сары, но это вовсе не значило, что потом он хранил ей верность. Возможно, это чудовищная ошибка – приехать сюда, по сути – сбежать, и тем не менее она не собиралась коленопреклоненной возвращаться в Лондон, чтобы наблюдать за любовниками. Это куда хуже, чем оставаться здесь и ничего не знать.

– У нас сегодня будет гость, – объявила за завтраком Сара на их двадцать второй день пребывания в Нортумбрии.

– Гость? – удивленно заморгала Мэг, и сердце ее пустилось вскачь: неужели Сара пригласила Харта!

– Это Кристиан, – успокоила ее Сара, взяв в руки горшочек с медом.

Мэг вздохнула с облегчением. Разумеется, Сара не стала бы приглашать Харта, не предупредив ее заранее.

– Кристиан? – Мэг отпила глоток сока: ей не хотелось признаваться даже себе, что она очень расстроилась из-за того, что это будет не Харт.

– Да, – подтвердила Сара. – Я написала мужу, что ты отказываешься возвращаться в Лондон. Он, кстати, очень пристально следит за поведением Харта.

Мэг на миг прикрыла глаза.

– Ничего не говорите: не хочу знать.

Сара ножом намазала мед на кусочек тоста.

– Понимаю, что не хочешь, но должна. Ты не можешь прятаться вечно: и так все лондонские новости проходят мимо нас. Кристиан написал, что леди Юджиния и сэр Уинфорд объявили о помолвке.

– Неужели? – улыбнулась Мэг. – Я рада за сэра Уинфорда: это очень порядочный джентльмен и заслуживает счастья.

– Да-да, – продолжила Сара. – Я согласна: тебе нужно было побыть одной, но уже прошел почти месяц, а вы с Хартом не предприняли ни единой попытки помириться. Проблемы нужно решать вместе.

Мэг отправила в рот кусочек яйца.

– Кто говорит, что нам нужно решать проблемы?

– Собираешься остаться здесь навсегда? – улыбнулась Сара и принялась за намазанный медом тост.

Мэг поджала губы: надо уступить, подруга права.

– Ладно. Так что поделывает мой супруг в Лондоне в мое отсутствие: напивается вусмерть и не вылезает из постели Марии Темпест, полагаю?

Сара засмеялась, явно довольная собой.

– Пусть Кристиан сам тебе расскажет. Он будет уже с минуты на минуту.

Точно через четверть часа дворецкий объявил о прибытии лорда Беркли. Слуги торопливо поставили на стол тарелку, наполненную едой. Он ехал всю ночь и, без сомнения, устал и проголодался.

После традиционных приветствий и любезностей Сара одарила мужа неприлично долгим поцелуем, потом повернулась к Мэг.

– А теперь, Кристиан, расскажи ей то, о чем написал мне.

Мэг постаралась, чтобы руки, державшие чашку с чаем, не затряслись.

– О похождениях моего супруга?

Прочищая горло, Кристиан откашлялся.

– Если это можно так назвать. Он стал просто разваливаться на глазах, когда вы уехали.

– Разваливаться? – захлопала глазами Мэг, сомневаясь, правильно ли расслышала.

– Харт почти все ночи проводил на кушетке в нашей гостиной. Говорят, что он по клубам проиграл чуть ли не целое состояние, – настолько был рассеян из-за душевных переживаний.