Бертрис Смолл - Неукротимая красавица

Небольшое суденышко, которое доставило их в полной безопасности от сердца Оттоманской империи до самой его окраины, было потоплено. Ботвелл по-прежнему предпочитал ничем себя не выдавать.

Они шли по дремучему лесу, и Катриона только удивлялась, как Ботвелл и Конелл способны находить здесь путь. Граф Ботвелл просветил жену, объяснив, что, когда они шли через этот лес по дороге в Стамбул, он делал небольшие, но глубокие зарубки на деревьях на всем пути. Даже год спустя эти зарубки можно было еще обнаружить.

Лесные заросли: дубы, вязы, сосны и березы – напоминали им покинутую Шотландию. И их обитатели тоже – встречались олени, медведи, волки и кабаны, а также множество птиц, по большей части хорошо знакомых.

Еды с собой у них было совсем немного: мешок муки мелкого помола, из которой, смешанной с водой и выдержанной на огне, получалось нечто вроде каши, а если вылить ее на раскаленные камни и подпечь, то можно было есть как хлеб. Другой мешок был заполнен вяленым инжиром, изюмом и сушеными персиками. У Ашера был при себе небольшой брусок сушеных листьев, завернутый в серебристо-красную фольгу, который он называл чаем. Будучи заваренными в кипящей воде, они давали освежающий напиток янтарного цвета, который шотландцы нашли подкрепляющим силы.

Все путники были вооружены. Сюзан несла за поясом кинжал. У Катрионы и Ашера тоже имелось по кинжалу и по ятагану. Конелл и Ботвелл, вдобавок к своему обычному вооружению, обзавелись еще и длинными английскими луками и стрелами.

За первый день беглецы прошли довольно большой путь, прежде чем разбили лагерь. Конеллу удалось подстрелить двух уток, которых Сюзан и Катриона ощипали и выпотрошили, а потом начинили листьями одуванчиков и сушеными фруктами и запекли в золе. А Ботвелл, который всегда был рад порыбачить в горном ручье, поймал три форели. Ужин получился замечательным.

На следующее утро, тщательно залив костер и забросав землей, они продолжили путь и к полудню достигли истока Вьосы, а еще через час хода вдоль ее берега вышли на заросшую, но вполне проходимую дорогу. Когда они приостановились, что-нибудь пожевать и попить воды, Катриона спросила Ботвелла, что это за дорога.

– Римская. Иллирия была любимой провинцией империи. Как римляне, так и греки считали, что это название происходит от имени Иллирий. Но, по мнению римлян, так звали сына циклопа Полифема и морской нимфы Галатеи, а греки утверждают, что это был сын Кадмуса и Гармонии.

– А за что эту провинцию так любили?

– Иллирийцы были прирожденными воинами, жестокими и выносливыми, и римляне охотно набирали их в свои войска. В третьем веке на Римскую империю обрушилась первая волна варваров, так что Иллирия стала последним оплотом империи и западной культуры. Большинство выдающихся императоров этого периода были именно иллирийцами, которых выбирали солдаты прямо на поле боя. Теперь, разумеется, это всего лишь окраина громадной Оттоманской империи, но здесь живет меньше турок, поскольку население этой страны во время первого ее завоевания предпочло принять ислам, чем лишиться контроля над страной. Султан жестко контролирует города и долины, но здесь, в горах, племена наслаждаются дарованной им античной автономией. Правда, они платят за это большую дань… Дальше мы должны двигаться с особой осторожностью: не хотелось бы привлекать ненужного внимания.

Катриона в упор посмотрела на него.

– Нам грозит опасность?

– Скажем так: я не хочу никаких неожиданностей. Считаю, что гораздо безопаснее продвигаться в темное время суток. Здесь еще действуют языческие табу – разбойники никогда не нападают ночью.

Во второй половине следующего дня они вышли к пещере, где Ботвелл и Конелл спрятали вторую лодку. Она оказалась на месте. Вход в пещеру был засыпан и замаскирован. Можно было бы сразу спустить ее на воду и продолжить путь, но Ботвеллу показалось, что женщинам нужен отдых.

– Пожалуй, здесь раскинем лагерь и остановимся на ночь, а с первыми лучами солнца, отдохнувшие, пойдем дальше. Ашер, помоги женщинам разбить лагерь, а мы с Конеллом отправимся на охоту.

Лагерь было решено разбить в пещере: так и костер будет незаметен, и звери не нападут, и дождь не застанет. Сюзан нарезала на берегу тростника и связала его в пучки, чтобы сделать факелы для пещеры, и вместе с Ашером набрала дров для костра. После этого Ашер собрался наловить рыбы к ужину. Катриона отпустила служанку искупаться, а сама решила закончить обустройство пещеры. Опыт, приобретенный в верховых рейдах с Ботвеллом по шотландскому пограничью, сейчас ей здорово пригодился. Она разожгла костер, достала кухонные принадлежности и отправилась с флягой набрать воды.

Под пещерой, в окружении скал, был небольшой пляж, где плескалась Сюзан, и Катриона пообещала в самом скором времени к ней присоединиться.

Вернувшись в укрытие, она поставила флягу с водой на плоский камень, чтобы никто случайно ее не перевернул, и огляделась, не забыла ли чего. Возле костра в земле торчали железные штыри, лежал вертел и деревянный черпак с длинной ручкой, рядом стоял котелок. Все было готово, чтобы заняться добычей, которую принесут мужчины.

Довольная, что все дела закончились, Катриона уже собралась было идти купаться, но тут тишину разрезал душераздирающий крик. Ни мгновения не раздумывая, она выбежала из пещеры и помчалась, не разбирая дороги, вниз. Слишком поздно она поняла свою ошибку: при ней был только маленький кинжал, а ятаган остался в пещере. На песчаном берегу стоял мужчина, явно солдат, и наблюдал, как еще двое гонялись в воде за Сюзан. Девушка металась из стороны в сторону, но оторваться от них ей никак не удавалось. В этот момент тот, что оставался на суше, обернулся и заметил Катриону. Та тут же выставила перед собой кинжал и приготовилась защищаться.

– А у нашей русалки, оказывается, и дружок есть! – крикнул солдат с берега своим друзьям по-турецки.

Теперь Катриона поняла, что это вовсе не иллирийские разбойники, как она сначала предположила, а оттоманские солдаты. Стараясь, чтобы голос прозвучал как можно грубее, она крикнула:

– Оставьте в покое мою сестру! Мы верноподданные султана – да продлит Аллах его годы! – и вам не пристало нападать на беззащитных путников!

В ее словах было столько негодования, что солдаты стушевались, и на какой-то момент Катрионе показалось, что их оставят в покое. Но вот один из тех, что охотился за Сюзан, вышел из воды и направился прямо к ней. Катриона задохнулась от ужаса, поскольку это оказался настоящий громила: никак не меньше семи футов роста. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы не испугаться и не убежать, а грозно предупредить, когда он приблизился: