Лиза Клейпас - Здравствуй, незнакомец

Если у Гарретт и оставались какие-то защитные барьеры вокруг сердца, то в этот момент они пали, как строительные леса. Вместо того, чтобы обсуждать физиологию или объяснить влияние мозга на мышечную активность, она приподнялась над ним, и нежно прижалась к его губам.

Она хотела, чтобы поцелуй был коротким, но Итан страстно ответил, накрыв её рот своим. Он продолжал прижимать ладонь Гарретт к своей груди, и ей вспомнилась первая ночь, когда они прибыли в Приорат Эверсби. Как она стола у кровати, и ловила ладонью удары его сердца.

Поцелуй становился глубже, грубее, Итан вкушал её, посасывая и терзая губы, будто вытягивал сладкий мёд из сот. Соприкосновения нежного бархата и медленного огня затянулось на лихорадочные минуты, пока Гарретт не осознала, что мощное мужское тело пришло в состояние готовности к деятельности, которой ему ещё рано было заниматься. Почувствовав твёрдость его возбуждённого естества сквозь слои одежды, её мозг подал предупредительный сигнал сквозь эротическую дымку. Она попыталась скатиться с него, но его руки сжали бёдра Гарретт, удерживая их на месте.

Отвернувшись от его рта, она выдохнула:

– Отпусти меня... я сделаю тебе больно...

– Ты легче пёрышка.

Спасаясь другим путём, Гарретт изогнулась, попытавшись сползти вниз, но движение отозвалось острой, горячей пульсацией внутри. Она остановилась, её гениталии замерли, прижавшись к его. Нервные окончания и мышцы напряглись на грани разрядки. Содрогаясь, всё, о чём она могла думать, было то, как сильно ей хотелось потереться об этот жёсткий стержень, выписывая маленькие круги.

Она посмотрела на Итана, в чьих глазах зажглось порочное веселье. Когда она поняла, что он точно знал, как она себя чувствует, её лицо стыдливо вспыхнуло.

Его рука скользнула по её ягодицам, крепко их обхватив. Бёдра приподнялись вверх, заставив её ахнуть.

– Позволь помочь тебе, agra [18] , – прошептал он.

– Ты можешь помочь мне, отдыхая и не вскрывая рану чрезмерными физическими усилиями.

Он пощекотал носом её шею и имел наглость сказать:

– Мне всё ещё осталось показать тебе сто восемнадцать позиций.

Гарретт оттолкнула его руки и осторожно откатилась вбок. Когда она села, причёска рассыпалась и волосы упали на плечи.

– Если не хочешь скончаться в процессе, то не стоит.

– Садись сюда, – пригласил Итан, похлопав себя по коленям. – Мы займёмся чем-нибудь простым и медленным.

– Меня беспокоят не только физические усилия, но и кровяное давление. Ты перенёс операцию на артерии две недели назад, Итан. Ты должен оставаться в покое и тишине, пока она полностью не заживёт.

– Она уже зажила. Я практически пришёл в себя.

Гарретт бросила на него раздражённый взгляд, пытаясь закрутить и заколоть волосы.

– Если ты не обнаружил способ бросить вызов законам биологии, то, безусловно, не мог ещё выздороветь.

– Для этого я вполне здоров.

– Как твой доктор, я не согласна.

– Я тебе докажу. – Наблюдая за реакцией Гарретт, он опустил руку на выпуклость спереди брюк и начал медленно потирать.

Её глаза расширились.

– Ты же не собираешься... Господи. Прекрати , немедленно... – она схватила его за запястье, отдёргивая руку от паха. К досаде Гарретт, Итан звучно рассмеялся.

Взволнованная и раздражённая она пробормотала:

– Ох, давай, продолжай, доведи себя до аневризмы.

Итан ухмыльнулся.

– Оставайся и посмотри, – отозвался он, продолжая шокировать Гарретт. Обхватив её за талию, он вместе с ней упал на кровать и застонал, когда они оба жёстко приземлились на бок. – Ах. Проклятье.

– Это послужит тебе уроком! – воскликнула Гарретт, пока он продолжал посмеиваться.

– Не ругайся, – уговаривал он, устраивая её, прижав к себе спиной. – Оставайся и полежи со мной. – Его улыбающиеся губы нежно поигрывали у неё за ушком и пробегали вдоль шеи. – Оставайся в моих объятиях, где тебе и место, cushlamacree [19] . – Он водил рукой по телу Гарретт, слегка поглаживая то тут, то там. – Между прочим, у нас так и осталось незавершённое дело. – Он потёрся губами о край её ушка. – Ты не сдержала обещания.

Недоумевая, она повернула к нему лицо.

– Какое?

Пока Итан говорил, он водил губами по её щеке.

– В ночь перед операцией. Последнее, о чём я просил, это сказать несколько слов. Но ты их так и не произнесла.

– О. – Под лёгким прикосновением его губ по её коже разливалась краска смущения. – Я боялась, – хрипло призналась она. – Подумала, что ты дольше проживёшь, если я заставлю тебя ждать.

– И я всё ещё жду.

– Я не имела в виду... извини, я была так... но так и есть. Конечно же, так и есть. – Гарретт осторожно развернулась в божественном тепле его объятий и легла к нему лицом. Она прочистила горло и проговорила слегка задушенным голосом: – Я люблю тебя.

В этот же самый момент Итан начал задавать вопрос:

– Ты имеешь в виду...

Они оба замолчали. Как же неловко. С поверженным стоном Гарретт легла на спину и закрыла глаза, слишком смущённая, чтобы посмотреть на любимого. Когда она решилась признаться мужчине в любви впервые в своей жизни, всё пошло наперекосяк.

– Я люблю тебя, – повторила она. Но слова прозвучали совсем не так, как когда он их говорил. Она хотела что-то добавить, сделав признание более красноречивым, но не могла придумать, что именно. – Ты так красиво выражался, – пробурчала она, – даже когда находился в полуобморочном состоянии. Мне бы хотелось сказать что-нибудь поэтическое, ведь я чувствую... Чувствую... но ты был прав, в моём теле отсутствует романтическая косточка.

– Сладкая моя... посмотри на меня.

Она открыла глаза и обнаружила, что Итан смотрит на неё таким взглядом, который ослепил Гарретт, словно солнце.

– Ты не обязана быть поэтичной, – заверил он. – Ты держала мою жизнь в своих руках. Когда я находился при смерти, ты была якорем моей души. – Кончики его пальцев переместились с её виска к раскрасневшейся щеке, нежно лаская. – Я и не мечтал услышать от тебя таких слов. Когда ты их произносишь, они прекрасны.

Гарретт неохотно улыбнулась.

– Я люблю тебя, – повторила она вновь, и в этот раз признание прозвучало легче и более естественно.

Его губы блуждали по кончику её носа, щекам, подбородку, а потом вернулись назад, одарив ещё одним головокружительным поцелуем.

– Позволь доставить тебе удовольствие. После всего того, что ты совершила ради меня, позволь мне сделать для тебя хотя бы это.

Эта идея её взбудоражила. Но она покачала головой и сказала:

– Я не для того спасала тебе жизнь, чтобы ты поступился ею в угоду своим слабостям.

– Я всего лишь хочу поиграть, – уговаривал Итан, расстёгивая лиф платья.

– Это опасная игра...

– Что это?