Екатерина Бэйн - Никогда не подсматривай [СИ]

— Но ты сам сказал: прольется кровь или хуже, кого-нибудь убьют. Так нельзя!

Он неопределенно пожал плечами.

— Я понимаю, дорогая.

— А я не понимаю! Всегда есть какой-нибудь выход. Ну, подумай, папочка, прошу тебя!

— Нельзя отклонять вызов на дуэль, Сюзон. Это стало бы позором.

— Какая ерунда! — воскликнула я, — да, папа, а что, месье Гранден сказал, что его вызвали на дуэль именно из-за меня? Так прямо и сказал?

— Ну, не прямо, но дал понять, что ты играешь во всем этом не последнюю роль.

— Дева Мария! — вырвалось у меня, — это ложь!

— Он так сказал. Полагаю, он не стал бы такое придумывать. Сюзон, прошу тебя, подумай.

— О чем?

— Нужно что-то делать, Сюзон.

— Я уже полчаса тебе об этом твержу. Что делать?

— Поговори с Гранденом, объясни ему все. И еще, будет очень неплохо, если ты побеседуешь заодно и с тем молодым человеком, который… В общем, ты меня поняла.

Я кивнула.

— Но учти, я этого не говорил, — предупредил отец, — мне еще с Каро придется объясняться, а это не из легких.

— Ладно.

Он встал и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я машинально проследила за тем, как он это сделал. Потерла лоб рукой. Господи, ну и положеньице! И что мне теперь делать? Последовать совету отца? Но все-таки, почему Гранден не назвал настоящей причины? О-о, идиотка! Ну, конечно, он ее не назвал! Еще бы он ее назвал! Как бы это выглядело в таком случае? «Месье, меня вызвали на дуэль из-за того, что некоторое время назад я придушил жену этого человека». Конечно, он так бы и сказал! Дура. Но зачем приплел меня? Мало ли, из-за чего его могут вызвать на дуэль! Причин тысячи. И я удивляюсь, что этого до сих пор еще никто не сделал. Конечно, он приплел к этому делу меня, потому что все знает. Он догадался о том, что я видела и решил отомстить. Негодяй!

Я довольно долго сидела на стуле не замечая, как летит время и держась пальцами за виски. У меня зверски разболелась голова от столь оптимистичных мыслей. Нужно была встать и позвать Анну, чтобы она принесла мне необходимое лекарство, но для этого пришлось бы встать, подойти к двери и все такое. А мне просто не хотелось шевелиться. Как все-таки некоторые люди жестоки и эгоистичны. Мало им собственных проблем. Так они еще и вмешивают в них посторонних. Гранден и сам мог разобраться с этим, так нет, меня припомнил. И мне теперь предстоит не больше, не меньше, как остановить дуэль. Никогда ничем подобным не занималась и просто не знаю, что делается в таких случаях. Ну, не умею я этого делать. Лучше скажи, что ты умеешь, это выйдет куда короче. Гораздо короче. Не займет и минуты. Ох, ну почему я такая эгоистка!

Дверь приоткрылась и в комнату заглянула Алиенор.

— Можно? — спросила она.

— Нельзя, — отрезала я, прекрасно зная, что она все равно зайдет.

И в самом деле, сестрица вошла и села напротив, разглядывая мою персону с интересом. Потом произнесла:

— Честно говоря, не ожидала от тебя, сестричка. Это на тебя не похоже. Из-за меня никто не сражался на дуэли. Надо же, как романтично!

— Романтично? — отозвалась я с изумлением, — странное у тебя представление о романтике, Нора. Что ты нашла в этом романтичного? Лично я ничего не вижу, абсолютно. Глупость какая-то, идиотизм!

— Не надо кричать, а то подумают, будто я тебя бью, — сестрица пододвинулась ко мне поближе, — как это тебе удалось? Расскажи, мне безумно интересно.

— Ох, — ответила я, — можно подумать, я только и мечтаю о том, как бы из-за меня устраивались всевозможные дуэли. А мне этого не нужно совершенно.

— Только представь, умереть с именем прекрасной дамы на устах, — протянула Алиенор и было непонятно, шутит она или нет.

Я посмотрела на нее, как на опасную сумасшедшую. Мне всегда казалось, что в такие минуты люди думают совершенно о другом. А если и о даме, из-за которой все это произошло, то несколько в ином контексте.

— Ты это серьезно? — спросила я.

— Не сердись, — она слегка погладила меня по плечу, — не надо нервничать. Не думаю, что дело дойдет до смертельного исхода. Но если и так… Интересно, за чью же жизнь ты опасаешься? Полагаю, не за Грандена, верно?

— Отстань, — проворчала я, не собираясь ее просвещать.

— Я не знаю, как владеет шпагой твой неизвестный обожатель, но за Грандена ручаюсь. Ему нет равных.

Вот так новость! Я уставилась на нее, не в силах произнести ни слова. Дело начинало обрастать все более неприятными подробностями. Теперь оказывается, что Грандену этот вызов совсем нестрашен. Что он легко справится с де ла Рошем. Но зачем тогда было поднимать такой шум?

— Они будут сражаться на шпагах? — задала я вопрос, совершенно не тот, который намеревалась задать.

— Почем мне знать! Но стреляет он тоже прекрасно.

— А ты откуда знаешь?

— У меня есть уши, в отличие от тебя, и я слушаю. За плечами Грандена уже семь дуэлей.

— И многих он убил?

— Троих.

— Меня это не удивляет, — мрачно припечатала я, — ведь ему убить кого-нибудь все равно, что муху прихлопнуть.

— Ну и мнение, — Алиенор покачала головой, — не слишком лестно для счастливой невесты. Впрочем, совсем забыла, ты не счастливая невеста. Ты злющая и истеричная невеста. Полагаю, будешь в восторге, если его убьют.

— Я не хочу, чтобы вообще кого-то убивали! — вскричала я, — и нечего надо мной издеваться! Если я терпеть не могу Грандена, это не значит, что я последняя дура!

— Иногда именно это оно и значит, — хмыкнула сестрица, — не понимаю, как можно добровольно отказываться от такого блестящего молодого человека.

— Если он такой блестящий, то пусть стоит в парке и освещает его, — сердито съязвила я, борясь с желанием треснуть Алиенор по темечку.

Она засмеялась, но быстро прекратила это делать, заметив выражение моего лица.

— Успокойся, успокойся, — поспешно сказала она, — это было глупо, признаю. Мне очень жаль, что это произошло. Я имею в виду эту злосчастную дуэль. Хочешь совет?

— Я уже наслушалась, — процедила я сквозь зубы.

— Перестань, — обиделась Алиенор, — я серьезно. Ты хочешь, чтобы дуэль состоялась?

— Конечно, нет!

— Тогда поговори с этим человеком, убеди его отказаться.

— Отказаться? Но ведь это же позор! Так папа сказал.

— Позор, если отказывается тот, кого вызывали. А если тот, кто вызывает, то это значит, что он передумал и решил, что дело можно решить миром. Поговори с ним.

— Я не могу с ним поговорить, — вздохнула я.

— Господи, почему? — удивилась Алиенор.

Поговорить с де ла Рошем? Господи, как она это себе представляет? Легко сказать, поговори с ним! Я же ничего о нем не знаю. Я даже не знаю, где он живет. Впрочем, это я знаю. Но если честно, совсем не помню туда дорогу. В тот момент я не ставила перед собой задачи запоминать. Боже, моя рассеянность меня погубит!