Джоанна Линдсей - Это дикое сердце [litres]

А потом он удивил Кортни… и остальных. Спокойным голосом Чандос сказал:

– Убирайтесь… пока можете.

Он отпускал их!

Луна была неполной, но светила она достаточно ярко, чтобы озарить серебристым светом широкий приток реки Арканзас. Достаточно ярко, чтобы Кортни смогла отчетливо рассмотреть людей, пересекающих водный поток.

Она стояла на берегу рядом с Чандосом и наблюдала за тем, как лошади боролись с течением. Стремительный поток выбил Хэнчета из седла, и Кортни уже решила, что с тот с простреленной рукой уже вряд ли доберется до берега, но, как ни странно, он выплыл, и лошадь его тоже. Выбравшись на берег, Хэнчет и остальные двое взяли путь на север, в сторону Канзаса. Кортни и Чандос проводили их взглядом, пока они не скрылись из виду.

Потом, будто ничего необычного не произошло и Дэйр Траск не был привязан к дереву у костра, Чандос принялся сдирать шкурки с двух белок, которых он, судя по всему, поймал голыми руками, потому что на зверьках не было никаких ран, и мужчина во время охоты не сделал ни одного выстрела. Повесив их над костром жариться, он открыл очередную банку бобов и заварил кофе. Кортни сидела молча и с отвращением поглядывала на Дэйра Траска.

Чандос заявил, что Траск не едет с остальными. Он назвал Траска полным именем, чем показал, что знает его или знает о нем. Потом заставил Ромеро связать Траску руки и ноги его же, Траска, рубашкой и брюками. Он послал Кортни за веревкой, привязанной к его седлу, и Кортни чуть не заблудилась, пытаясь найти Верного.

Когда она принесла веревку и привела лошадь, Чандос велел Ромеро обвязать веревкой запястья Траска, предупредив, что если веревка будет затянута не достаточно туго, Траск может упасть и поломать себе ноги. Что он задумал, стало понятно, когда Чандос отволок Траска к ближайшему дереву, причем тащил он его одной рукой, потому что в другой держал пистолет. Он приподнял Траска на несколько футов над землей и привязал к стволу.

– Ты его убьешь? – спросил Ромеро.

– Нет, – ответил Чандос. – Но он немного помучается за то, что сделал.

– Он ничего тебе не сделал.

– Верно. Но собирался, сделать, с этой леди. Только я могу к ней прикасаться, это понятно?

Ромеро посмотрел на Кортни, пытаясь понять, солгала ли она, когда рассказывала о своих отношениях с Чандосом, потом опять повернулся к Чандосу.

– Сдается мне, ты искал встречи с моим amigo не только из-за женщины, si ?

Чандос не ответил. Он подвел лошадей, снял с седел винтовки и передал животных их хозяевам. Чуть позже он выбросил их винтовки и пистолеты в реку.

Бандиты ушли, а Дэйр Траск все еще болтался на дереве. Только теперь во рту у него торчал кляп из носового платка, потому что он начал орать вслед своим дружкам, чтобы они вернулись. Чандосу эти вопли быстро надоели. Глядя на распятое на дереве тело, Кортни понимала, что Траск должен испытывать адскую боль. Его раны продолжали кровоточить, даже та, которую наспех перевязали.

Наверное, он заслужил это, и даже больше, но она не могла смотреть на его мучения. Она понимала, что испытывала бы совсем другие чувства, если бы у него получилось ее изнасиловать, или если бы погиб Чандос. Как бы то ни было, страдания Траска удовольствия ей не доставляли.

А Чандосу? Этого она не знала. Лицо его, как всегда оставалось непроницаемым. Он готовил ужин и ел с совершенно невозмутимым видом. Однако не сводил глаз с Траска ни на секунду.

Когда она попыталась заговорить с Чандосом, он велел ей помолчать, сказал, что нужно прислушиваться, на тот случай, если остальные решат вернуться. Она замолчала.

Потом он велел ей собирать вещи и седлать лошадей. Они уезжали, и Кортни была рада этому. Но, когда она все приготовила и подвела лошадей, – свою, Чандоса и Траска – Чандос, похоже, передумал. Костер он не погасил, наоборот, подбросил в огонь еще хвороста. Траска он тоже не отвязал.

Чандос повернулся и посмотрел на нее с таким серьезным видом, что у нее внутри все сжалось.

– Ты, что хочешь… ты… да, ты этого хочешь. – Она и сама не знала, как, но догадалась, чего он хочет.

Взяв Кортни за руку, он отвел ее на край поляны.

– Не нужно понапрасну расстраиваться, леди. Я просто хочу, чтобы ты выехала первой. Но не гони лошадей. Я тебя догоню через несколько минут.

Он опять начал называть ее леди. И вид у него был крайне серьезный.

– Ты собираешься его убить? – спросила она.

– Нет.

– Значит, будешь пытать.

– Женщина, – сказал он, – где то спокойствие, с которым ты забалтывала четырех головорезов?

– Ты меня отправляешь туда, где полно индейцев, и хочешь, чтобы я была спокойна? Твои выстрелы наверняка услышали. Тут вокруг теперь наверняка десятки… может, даже сотня дикарей.

– Ты правда думаешь, что я отправил бы тебя туда, где опасно?

Он произнес это так тихо и спокойно, что она осеклась.

– Прости, – пристыженно произнесла она. – Просто я такая трусиха.

– Ты храбрее, чем думаешь, леди. Теперь вперед, я догоню через пару минут. Мне нужно сказать Траску кое-что, чего тебе лучше не слышать.

Коричневые волосы, коричневые глаза – такие могли быть у кого угодно, но два недостающих пальца указывали на то, что этот человек – Дэйр Траск. Чандос стоял перед своим врагом, пытаясь сдерживаться, пытаясь не поддаться воспоминаниям. Дэйр Траск изнасиловал его мать. Он не убил ее, но надругался над ней. Из тех, кто это сделал, он был последним, кто еще оставался в живых.

Еще Дэйр Траск был одним из тех трех, кто изнасиловал жену Прыгающего Волка. И это нож Траска вспорол живот молодой женщины, когда он закончил развлекаться с ней – не смертельным ударом, а специально рассчитанным на то, чтобы она еще больше помучилась перед смертью.

За одно это Траск заслуживал смерти, а за остальное он заслуживал смерти медленной и мучительной. И он умрет, сегодня или завтра, быть может, даже послезавтра. Только Чандос этого не увидит. Да он и не хотел этого видеть. За четыре года желание отомстить в значительной мере утихло… только не в отношении Уэйда Смита. Уэйд Смит должен умереть от руки Чандоса. Что же касается Траска, это просто было завершением дела, которое он поклялся довести до конца. Если не считать этого, Чандосу было плевать на Траска.

Траск не понял бы, почему должен умереть, без объяснения Чандоса. А Чандос хотел, чтобы Траск все понимал, чтобы он знал, что пришло время отвечать за совершенные зверства.

Чандос вытащил кляп изо рта Траска. Потом отошел на несколько футов и посмотрел на него. Траск плюнул на него, выказывая презрение. В его глазах не было страха.

– Я знаю, полукровка, ты не убьешь меня, – прохрипел Дэйр. – Я слышал, как ты это сказал своей женщине.