Элизабет Бикон - Возраст чувственности

— Мне нельзя рассказывать об этом леди Уэйкборн или миссис Полли, верно? — спросил Хьюго так, словно каждый день ловил шпионов, и, дождавшись подтверждения, убежал к друзьям.

— Я полагаю, нам следует пока оставить его у себя, — сказал Том и протянул руку сидящему на земле Джеймсу.

Тот ловко поднялся и помог встать Ровене.

— Ты меня чуть не раздавил, — пожаловалась она, отряхнув листву с подола платья.

— Я и не на такое способен, — подмигнул ей Джеймс.

— Ох уж эта любовь, — мечтательно протянул Гидеон, и Том рассмеялся.

— Нам надо возвращаться. Люк будет волноваться.

— Что будем делать с ним? — Джеймс указал на Бовуда. — Не забывайте, он убийца и предатель.

— Что скажешь, сэр Гидеон? — спросил Том лучшего, по его мнению, юриста.

— Полагаю, нам лучше посоветоваться с моим дядей, ему точно известно, как переправить в отдаленные колонии одного не очень порядочного человека. Не думаю, что это понравится Бовуду, но скажу, чтобы его успокоить: дорогу он едва ли перенесет и, скорее всего, долго не проживет.

— Мой отец выше по положению, чем твой чертов родственник, — процедил Бовуд, приходя в себя.

— А удар был все же сильным, — заметил Том, — парень точно не в себе. Я позабочусь о нем, Лафрен. Не подскажешь, где у нас ближайшее подземелье, чтобы его спрятать?

— Спасибо, Том, но лучше я покажу его тебе сам. А вы двое приходите в себя и возвращайтесь, — повернулся он к Джеймсу.

— Вдвоем мы сможем все, — успокоил его тот.

— Хм, вы еще не видели моих новых братьев и отпрысков леди Уэйкборн, когда они разойдутся, — подмигнул ему Том.

— Не думаю, Джеймс, что и с этим мы смогли бы справиться, — усмехнулась Ровена.

— Сможем, дорогая, обязательно сможем.

— Но сейчас нам надо прежде всего поспешить на помощь твоему брату и леди Уэйкборн.

— Ровена, значит, ты меня разлюбила? — пошутил Джеймс, с трудом сдерживаясь, чтобы обнять ее.

— Я всегда буду любить тебя, но сейчас, когда так много дел, будет неправильно отправиться в твою спальню предъявить доказательства, — прошептала Ровена в ответ. — Хотя, скажу откровенно, мне хотелось бы этого больше всего на свете.

— Я рад, что ты выбралась из раковины на белый свет, но ведь всему есть пределы, дорогая. — Джеймс взял ее за руки и прижал их к груди. — Я чуть с ума не сошел от страха за тебя, когда услышал, что ты говоришь. Обещай больше никогда так не делать.

— Тогда перестань наживать врагов, — вздохнула Ровена.

Джеймс смотрел на свою невесту, радуясь, что судьба свела его со столь смелой, остроумной и красивой женщиной.

— Как ты узнала, что Гидеон здесь, а с ним и наш юный меткий Давид? — спросил Джеймс.

— Я не знала, но мы с Полли решили, что надо поспособствовать тому, чтобы все скорее открылось, пока ты не совершишь благородный, но опасный поступок и, возможно, погибнешь. Мы договорились, что я отведу тебя в лес, а она, если заметит преследователя, сразу сообщит Тому, и тот решит, как поступить.

Джеймс лишь развел руками:

— Весьма безрассудно с твоей стороны.

— Я была уверена, что они найдут как поступить и помогут нам. Ведь план сработал, верно?

— Верно, но за эти минуты я постарел лет на десять.

— Это не важно, ты ведь жив и стоишь передо мной.

— Но теперь я слишком стар для тебя.

— Болван, — произнесла Ровена скорее восторженно, нежели возмущенно.

Джеймс посмотрел на нее с нежностью:

— Знаешь, я почти убедил себя, что не заслуживаю любви. Многие годы мне это удавалось.

— Ты ждал меня и дождался, теперь ты мой любимый мистер Уинтерли.

Ровена приподнялась и поцеловала его, не постеснявшись тех, кто был рядом, ведь это была семья леди Вирджинии Уинтерли, для укрепления и счастья которой она сделала все, что могла. Самым главным для Ровены было то, что миледи написала двенадцать месяцев назад четыре письма, возможно, самых важных в их жизни.

— Конечно, любимая, все так, — торжественно произнес Джеймс.

В голове пронесся голос Вирджинии:

«Твоим заданием будет научиться любить со всей страстью, силой и юмором, несомненно, тебе присущим».

«Миссия выполнена, моя дорогая», — мысленно обратился к тетушке Джеймс, повернулся к Ровене и крепко поцеловал на глазах у всей семьи.

— Я люблю тебя, Ровена Уинтерли.

— Я знаю, — ответила она и довольно улыбнулась.

День был прекрасный и солнечный. Ровена откинула полу бордового бархатного пальто, подбитого мехом, и провела рукой по воздушной ткани шелкового свадебного платья. Она вспомнила день в лесу, когда Эстер упала с дерева, тогда она впервые близко увидела Джеймса Уинтерли. Ева Уинтерли велела новой тете подождать, пока она поправит вуаль и ленты на шляпке, чтобы придать наряду безупречный вид. Эстер вручила сестре букетик из роз и веточек вечнозеленой туи, который составили для нее садовники Райн-Хаус.

— Готовы? — нетерпеливо спросила Полли. Все уже ждали выхода невесты.

Три молодые женщины, две уже на солидных сроках беременности, смотрелись весьма странно в роли подружек невесты, но Ровена сочла выбор правильным, ведь только они могли стать свидетелями данной молодоженами клятвы, что знаменовало успешное исполнение плана леди Вирджинии. Если бы не тетушка, разве все они были так счастливы? Эта удивительная женщина так им помогла.

«Спасибо», — мысленно поблагодарила она миледи и, обращаясь к подругам, произнесла громко и радостно:

— Совсем скоро я выйду замуж за Джеймса Уинтерли!

— Скорее бы, — отозвалась Полли. — У меня уже пальцы ног замерзли, мальчики тоже долго не выдержат. Вы заслужили право быть вместе, Ровена.

— А ведь многие считали это невозможным, — наклонилась к ней Хлоя и хитро улыбнулась.

— Дорогая моя, будь счастлива! — сказала Калли.

— Буду, дорогая подруга, верь мне!

— Теперь я верю, — усмехнулась она в ответ.

— На этот раз у меня все получится, — кивнула Ровена, едва не задохнувшись от радости — ее мечта о прекрасном принце исполнилась! — Не знаю, как все так быстро случилось, но я очень счастлива. Этим мы обязаны леди Вирджинии, как ты думаешь? — Ровена повернулась к Гидеону, которому предназначалось вести ее к алтарю.

— Как однажды признался мне дядя, когда он увидел как-то вечером Джеймса в твоей комнате, сразу понял, что Вирджинии удастся исполнить задуманное.

— Так вот кто нас видел! — выдохнула Ровена. Как хорошо, что лорд Лафрен человек благородный и сохранил тайну.

— Он был другом Вергилия и Вирджинии, разве ты не знала? Ему отлично известно, когда промолчать, а когда и подтолкнуть.

— Странно в таком случае, что вы трое не поженились много лет назад.

— Даже им не под силу творить чудеса. К тому же Вирджиния хотела, чтобы Джеймс был по-настоящему счастлив, а значит, он должен был пройти этот путь сам.