Даниэла Стил - Герцогиня

– Ты хочешь большую свадьбу?

– Вообще, нет, – искренне ответил Эндрю. – Друзей у тебя здесь нет, семью ты приглашать не хочешь. С моей стороны было бы неправильно приглашать сотню приятелей, которых ты едва знаешь. Почему бы нам не обвенчаться в более спокойной обстановке?

Кроме того, он помнил, что Анжелика недавно овдовела. При таких обстоятельствах не следует устраивать пышную свадьбу. Небольшое торжество с отцом и ближайшими друзьями – вот то, что нужно.

Обоим не терпелось стать мужем и женой. Даже Анжелика, всего несколько месяцев назад не помышлявшая о свадьбе и считавшая, что останется старой девой, теперь только и мечтала выйти замуж за Эндрю и родить много детей. Ей хотелось написать дамам из «Будуара» – похвастаться и заодно предупредить, что она не вернется. Она знала: Фабьенн точно обрадуется за нее. Анжелика написала ей, когда прибыла в Нью-Йорк, и из ответного письма узнала, что Фабьенн и Жак поженились и ждут ребенка.

Анжелика сообщила в компанию, хранившую мебель из «Будуара», чтобы вещи продали. Не следует обставлять новый дом предметами из борделя.

Время пролетело быстро. Вечером накануне Рождества Анжелику ждал ужин с отцом Эндрю. Хэнсону-старшему не терпелось повстречаться с невестой сына. Из всего, что Эндрю рассказал ему об Анжелике, ему показалось, что она идеальная леди.

На ужин с Хэнсоном-старшим Анжелика надела черное платье из бархата, жемчуга матери и небольшую диадему, принадлежавшую бабушке по материнской линии. Анжелика особенно дорожила этим украшением и надевала его всего один раз – на бал в Лондоне. Больше случаев надеть диадему не представилось. Однако сейчас она идеально сочеталась с кольцом, подаренным Эндрю. От вида Анжелики у жениха перехватило дыхание – так она была прекрасна.

Экипаж остановился перед громадным особняком на Перл-стрит. Двое слуг и дворецкий проводили пару в дом. Хэнсон-старший ждал их в гостиной. Он стоял спиной к ним, глядя в окно на сад и попивая какой-то напиток. Он обернулся и обменялся с сыном теплыми взглядами. Затем обратил свой взор на Анжелику, его губы уже растянулись в доброй улыбке… Внезапно лицо Хэнсона-старшего помрачнело. Анжелика побледнела.

Перед ней стоял Джон Карсон.

Всего три месяца назад в Париже он сделал ей предложение руки и сердца, и вот она здесь, предстала перед ним как невеста его сына. От улыбки Хэнсона-старшего не осталось и следа. По его глазам Анжелика поняла: он ее не простил.

Ирония судьбы в худшем виде.

– Я… как ваши дела?.. – произнесла она, присев в реверансе. На ее глазах заблестели слезы. Он знал о ее прошлом во Франции. Все под угрозой.

– Что-то не так? – спросил Эндрю, переводя взгляд с Анжелики на отца и обратно.

– Вовсе нет, – ответил Джон сыну. – Счастлив встретить вас, – проговорил он Анжелике, осушил бокал и подал сигнал наполнить его снова. Эта мадам должна исчезнуть из жизни сына раз и навсегда. Черта с два он позволит Эндрю жениться на ней.

Ужин прошел в высшей степени недружелюбной и напряженной атмосфере. Джон налегал на спиртное, не обращал никакого внимания на Анжелику и говорил только с сыном. Анжелика же выглядела несколько нездоровой и едва прикоснулась к еде. Эндрю не понимал, что происходит. Как только закончили подавать блюда, Хэнсон-старший поднялся и попросил сына пройти в библиотеку на два слова. Закрыв дверь, Джон окончательно потерял человеческий облик и походил скорее на разъяренного быка, нежели на джентльмена.

– В чем дело? – потребовал ответа Эндрю.

– Ты не можешь жениться на этой женщине! – крикнул отец. – Я не позволю! Разорви помолвку, немедленно!

– С чего бы это? Я не понимаю. Ты ведешь себя как одержимый.

– Мне известно о ней кое-что, чего ты не знаешь. Она шлюха, Эндрю, и заявилась сюда за нашими с тобой деньгами.

Впрочем, будь это правдой, Анжелика согласилась бы на его предложение в Париже – Джон прекрасно понимал это. Но он не позволит сыну жениться на даме, отказавшей ему самому! Тем более она мадам борделя! Сам он уже был достаточно стар и мог жениться на ком угодно, но у его сына вся карьера была впереди.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить вашу свадьбу. Прекрати это безобразие немедленно.

– Безобразие? Я люблю ее. Она чудесный человек. Вы точно не знакомы друг с другом?

– Точно! – солгал отец. Не говорить же ему, что он встретил ее в борделе и предложил ей руку и сердце? Впрочем, теперь он боялся: Анжелика расскажет об этом Эндрю. Этого следует избежать. Джон не хотел, чтобы его сын знал такие вещи об отце. – Ты ничего не знаешь про нее, но я кое-что слышал. Она весьма знаменита в Париже. Что она тебе рассказывала?

– У нее два брата, и они все друг друга терпеть не могут. Родители умерли. В Париже она жила с супругом, но тот скончался, и она приехала сюда для смены обстановки. Я встретил ее на корабле. И что же такого ты о ней слышал? – Эндрю был обеспокоен, но скорее поведением отца. – Ты расстроен, что она из Европы? – Это было вполне похоже на Джона. Он тот еще сноб.

– Нет, это никак не связано с тем, что она европейка, хотя, конечно, вовсе не обязательно ехать за океан для поисков подходящей супруги. Так вот, она уничтожит твою политическую карьеру в зародыше. И повторю еще раз: я не позволю тебе жениться на ней! – проорал Джон. Его глаза налились кровью, на лбу выступила жила, настолько он взбесился. – Потребуй, пусть расскажет тебе всю правду, и еще посмотрим, как она себя поведет! Уверяю, с тем, что она рассказывала тебе, истина не имеет ничего общего!

Эндрю и бровью не повел.

– Конечно, я спрошу ее, но Анжелика – честный человек. У нас у всех есть скелеты в шкафу. Уверен, она скажет мне правду. Что же до твоих слов, отец… Мне тридцать лет. Ты не можешь запретить мне жениться или указывать, на ком мне следует жениться. Я не желаю, как ты, заключить брак с женщиной из «правильной» семьи, ненавидеть супругу и жить тридцать лет в одиночестве. Ты однажды уже посоветовал мне жениться на одной почтенной даме, и смотри-ка, чем это кончилось! Сбежала перед алтарем с моим лучшим другом! – Эндрю тоже разозлился. Отец еще никогда не вел себя так отвратительно.

– О, уверен, и эта девка тебе тоже изменит, долго ждать не придется, вот увидишь. А моя женитьба на твоей матери – не твое дело, сынок.

– Я всю жизнь наблюдал, как вы с матушкой едва можете находиться в одной комнате. Мне такого не надо, – ответил Эндрю.

Джон прекрасно понимал: сын прав, но стоял на своем:

– Брось ее. Ты будешь сожалеть, если не послушаешь меня сейчас. Я никогда не приму ее в своем доме и не захочу с ней видеться.

– Не думаю, что у Анжелики когда-либо возникнет желание с тобой встретиться или переступить порог твоего дома после сегодняшнего ужина, – холодно ответил Эндрю. – Спокойной ночи, отец. Спасибо за прием. – Хэнсон-младший вышел из библиотеки и захлопнул за собой дверь.