Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– А когда ты вернешься в Америку? Что будет тогда?

– Я ее никогда не брошу, Мирза. Она моя дочь, и я от нее ни за что не откажусь, сколь бы ни были постыдны для меня обстоятельства, связанные с ее появлением на свет. Но Джаред не должен о ней знать, и никто другой – тоже. Если о девочке в лондонском обществе не будет известно, то все остальное, произошедшее со мной за прошедший год, останется на уровне обычных слухов.

– Ты должна хотя бы дать ей имя, – тихо сказал принц. – Пока ты называешь ее девочкой или ребенком, она лишена индивидуальности, а это неправильно. Пока у человека нет имени, он не может стать личностью.

– Мне никак не приходит в голову подходящее для нее имя. Не могу придумать – и все тут, – с грустью в голосе призналась Миранда.

– Не можешь?! – изумился Мирза. – Ни за что не поверю! Взгляни, какая она нежная, какая красивая, прямо как маленький цветочек. Думай, любимая! Какое имя подойдет такому трогательному существу?

– Я… я не знаю…

– Ну же, Миранда, подумай! – настаивал принц.

– Ее имя – Флер! [9] – внезапно выкрикнула она. – Ты же правильно сказал, что она похожа на цветок. Я назову ее Флер! Теперь вы удовлетворены, принц Мирза Эддин-хан?

– Не совсем, – произнес он с хитроватой улыбкой и, протянув руку, начал перебирать ее отливавшие серебром пряди. Когда же она вновь оказалась в его объятиях и он, склонив голову, попытался ее поцеловать, Миранда с улыбкой приложила палец к его губам и тихо продекламировала:

– «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я – ему. И доколе день дышит прохладою и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор».

– Ах ты лисичка-плутовка! – восторженно воскликнул принц, широко улыбаясь. – Оказывается, ты знаешь «Песнь песней»!

– Признаюсь, Эддин-хан, я была очень любопытной пуританской девочкой, а мой папа никогда не возражал против того, чтобы я серьезно изучала Библию, – сообщила Миранда с притворной скромностью, однако глаза ее смеялись.

– О, дорогая, у меня все меньше уверенности в том, что я смогу отпустить тебя. – Эддин-хан улыбнулся, но чувствовалось, что он говорил вполне серьезно.

– Настанет час, дорогой мой друг, когда у вас не будет иного выхода. Зато до этого я твоя, если, конечно, ты хочешь этого.

– А после?

– А после у меня будут сладостные воспоминания, которые помогут мне скрасить долгие темные ночи, – кажется, именно так ты сказал, верно?

Тут губы их слились в поцелуе, и вскоре они вновь оказались в раю, который создали друг для друга.

Миранда внимательно рассматривала свое отражение в зеркале. Она изменилась, и произошедшие перемены ей нравились. Сейчас, когда ей исполнилось двадцать, на нее из венецианского зеркала смотрела не наивная девочка, а молодая, но опытная женщина. Как расплавленное золото обретает чистоту, пройдя через кислоту и купорос, так и ее внешность после ужасных испытаний последнего года обрела черты совершенства.

Гладкая белая кожа Миранды напоминала драгоценный полупрозрачный фарфор. Щеки украшал едва заметный румянец. Бедра, не нарушая стройность фигуры, сделались более округлыми. Взгляд бездонных глаз цвета морской волны стал более строгим и выразительным. В общем, симпатичная девушка превратилась в прекрасную даму, осознающую силу своей красоты.

Не менее серьезные изменения произошли и в душе Миранды. Раньше она по первому порыву сердца готова была к немедленным действиям, а теперь научилась анализировать происходящее и думать о возможных последствиях, прежде чем что-либо предпринять.

Принц Мирза Эддин-хан, бывший в течение последних месяцев ее страстным и нежным любовником, умолял Миранду остаться с ним или хотя бы дать обещание вернуться, если муж откажется от нее. Он очень нравился Миранде, и она успела привязаться к нему. Однако теперь ей окончательно стало ясно, что она не сможет полюбить его так, как любила Джареда, и, следовательно, не сможет подарить ему такую любовь, которой он был достоин.

И вот сейчас, сидя перед зеркалом, Миранда вспоминала о том, что происходило с ней за прошедший год. Самым болезненным событием последнего времени была смерть малютки Флер. Девочка умерла на следующий день после того, как она, благодаря настойчивости Мирзы, получила имя. Со смертью дочки перевернулась еще одна страница жизни Миранды и началась следующая. Несмотря на боль утраты, она вместе с тем почувствовала и некоторое облегчение, так как в глубине души знала: Флер долго не проживет. Да и какая могла бы быть жизнь у слепой и, видимо, еще и глухой девочки?

Но хорошо, что Флер получила имя. Миранда была очень благодарна за это Мирзе. Как бы она ругала себя сейчас, если бы ее малютка покинула этот мир, не оставив в память о себя даже имя… Похоронили малышку в укромном уголке сада, куда редко кто заходил. Миранда в тот день непрерывно плакала, и Эддин-хан ни на минуту не отходил от нее. Однако после этого она уже не плакала о дочке – запретила себе плакать усилием воли. Впереди у нее еще достаточно времени на слезы и грусть. Сейчас же только начался новый этап ее жизни, и воспоминания о прошлом стали бы тяжким грузом в столь ответственный момент.

Поднявшись на ноги, Миранда вышла из комнаты и тут же увидела принца, прогуливавшегося по прилегавшему к вилле саду. При виде Миранды он радостно улыбнулся и раскрыл объятия, а она, бросившись в них, тихо проговорила:

– Я хочу поблагодарить тебя, Мирза, хочу сказать тебе спасибо. Знаешь, я вдруг поняла, почему мне так хорошо здесь. Обрушившиеся на меня несчастья разбили мою душу, а сейчас она вновь стала целой. И это чудо произошло благодаря тебе.

– Мы ведь с тобой друзья, Миранда, – отвечал принц, заглядывая ей в глаза. – А дружба – это великий дар, и те, кому он дается, отмечены уже при рождении. Сами того не зная, эти люди ищут друг друга, пока не найдут. У мусульман это называется кисмет – предопределение судьбы. Мы с тобой нашли друг друга, и нам обоим стало лучше. – «Надолго ли? – подумал Эддин-хан, касаясь чудесных волос Миранды. – Интересно, сколько еще дней осталось до того момента, когда мне придется расстаться с ней, чтобы всю оставшуюся жизнь провести без нее? И смогу ли я пережить такую потерю, такую боль?..»

– Мирза, ты любишь меня, – тихо произнесла Миранда, которой вдруг почудилось, что она слышала его мысли. Причем ощущение это было настолько реальным, что она даже испугалась. Раньше с ней такое случалось только при общении с Амандой.

– Конечно, я тебя люблю, – поспешно ответил принц. – Каждую ночь люблю.

– Нет, я не о том! – воскликнула Миранда. – Я хотела сказать, что ты любишь меня по-настоящему, а я причинила тебе боль, решив уехать. Конечно, это несправедливо по отношению к тебе, я понимаю, милый…