Бертрис Смолл - Потерять и обрести

Миранда же сделала глубокий вдох, наслаждаясь покоем и теплом. За время путешествия она имела возможность умываться только морской водой, а о том, чтобы обнаженной принять ванну, не могло быть и речи. То, как они мылись на корабле, мама называла «птичьей ванной»; мылись, практически не раздеваясь – просто торопливо омывали открытые части тела морской водой, которая не столько очищала кожу, сколько делала ее сухой и грубой.

Радостно улыбнувшись, Миранда погрузилась в ванну так, что на поверхности осталась лишь голова. Теплая ароматная вода ласкала тело, и Миранда, закрыв глаза, пробормотала:

– О, как хорошо…

– А ты уже мурлыкаешь, дикая кошечка, – внезапно услышала она рядом веселый голос Джареда.

– Я и в самом деле мурлыкаю от удовольствия, – ответила Миранда, не открывая глаз.

– Вы представляете собой восхитительное зрелище, миледи. Жаль, что ванна недостаточно велика и не сможет вместить нас обоих. Вот почему я предпочитаю старые добрые дубовые лохани, в которых вполне можно наслаждаться ванной вдвоем.

– Что-то не верится, что вы хотите получить наслаждение именно от ванны, милорд.

– Неужели, мадам?

– Именно так, сэр.

– Скажи это! – внезапно потребовал Джаред – причем уже не прежним игривым тоном, а твердым слегка хрипловатым голосом.

– Что сказать?.. – в растерянности пробормотала Миранда, открыв глаза.

– Скажи это, черт побери! – Джаред пристально смотрел на нее, и казалось, он с трудом сдерживал волнение. – Скажи про любовь, дорогая…

– Я люблю тебя, Джаред, – отчетливо произнесла Миранда. – Я люблю тебя!

И тут же, резко наклонившись, он подхватил ее на руки и, не обращая внимания на стекавшую на него воду, прижал к себе. Миранда тотчас обняла его за мощные плечи, и их губы слились в страстном поцелуе, от которого у нее закружилась голова и перехватило дыхание.

– А теперь ты скажи, – попросила она минуту спустя.

– Что именно? – пробормотал Джаред.

– Скажи это, черт побери!

– О… да-да, конечно! Я люблю тебя, Миранда! О боже, как же я тебя люблю!..

В этот момент отворилась дверь, и раздался голос горничной:

– Вот и я, миледи! Видите, как быстро! О, прошу прощения, миледи, я… Я просто…

Тут Джаред осторожно опустил обратно в ванну сотрясавшуюся от смеха жену и с улыбкой проговорил:

– Помоги хозяйке домыться, Перки. Я зашел только на минутку, сказать ей, что скоро придет портниха. – Когда же Джаред повернулся, у Перкинс расширились глаза: оказалось, что от груди до коленей он был совершенно мокрый. – Я присоединюсь к вам, когда приедет мадам Шарпентьер, дорогая. – С этими словами Джаред вышел через боковую дверь, разделявшую их комнаты.

– Не могла бы ты помыть мне волосы, Перкинс? Они ужас какие грязные… – пробормотала Миранда. – Кстати, как тебя назвал мой муж?.. Перки?.. Хм… Довольно мило. И мне кажется, это имя тебе больше подходит. Ты еще слишком молода, чтобы называться Перкинс. Говоришь Перкинс – и сразу представляешь пожилую даму с седыми буклями и плоской грудью. – Горничная захихикала, а молодая хозяйка добавила: – Так что, пожалуй, я тоже буду звать тебя Перки.

Примерно через час волосы Миранды почти высохли, и теперь, наслаждаясь ощущением чистоты, она чувствовала себя прекрасно. Внезапно в дверь постучали, и открывшая ее горничная впустила в спальню мадам Шарпентьер и двух ее помощниц. Самая известная модистка Лондона, худая высокая женщина неопределенного возраста всегда одетая в черное – опустила свой длинный нос к самому лицу Миранды и с сильным акцентом проговорила:

– Очень приятен вновь видеть вас, мизсис Данхем.

– Леди Данхем, – поправил вошедший в комнату Джаред.

Но портниха не обратила на него ни малейшего внимания; она уже давно для себя решила, что мнение мужей клиенток имеет какое-то значение лишь тогда, когда речь идет об оплате счетов.

– Мари, Кларисс… будьте готовы! – скомандовала она помощницам и приступила к снятию мерок Миранды. – О, вы совершенно не изменились, миз Данхем. Ваши мерки точно такая же, как прошлый раз. Значит, мы используем те же цвет, что в прошлом году – голубой и светло-зеленый.

– Нет! – тут же возразил Джаред.

– Мон шер, вы о чем? – изумилась француженка.

– Вы сейчас одеваете не мисс Аманду, мадам Шарпентьер. Моя жена существенно отличается от своей сестры. Бледные цвета ей не идут, – решительно заявил Джаред.

– Но они сейчас в моде, мон шер!

– Данхемы из Виндсонга будут сами диктовать моду, мадам Шарпентьер. Вы готовы поддержать нас в этом? Или мне лучше обратиться к Симоне Арнод и посоветоваться с ней насчет гардероба моей жены?

– О, мон шер!.. – Мадам Шарпентьер вдруг стала похожей на мокрую курицу, а обе ее помощницы замерли и побледнели.

– Взгляните на леди Миранду Данхем повнимательнее, – продолжил Джаред. Сделав элегантный жест рукой, он коснулся пальцами волос жены, приподнял несколько локонов и пропустил их через пальцы. – У нее очень светлые чуть золотистые волосы, а глаза – цвета морской волны. К ним подойдут насыщенные цвета. Ярко-розовый, например. Или кофе со сливками. К тому же у нее тонкие черты лица и необычайно стройная фигура. Но если нарядить ее в одежду модных сейчас бледных тонов, то все это потеряется, и она будет похожа на засыхающей цветок. Так вот, не желаю!.. Я хочу видеть буйные, яркие краски! Сияющая бирюза! Пенящееся бургундское! Спелый гранат! Вот что ей подойдет! Изумрудный цвет, ясно?! А также сапфировый и черный!

– Черный, месье?

– Да, черный, мадам. В среду вечером мы собираемся посетить «Олмак». И я хочу, чтобы моя жена пошла туда в платье из черного шелка, которое бы подходило к ее молочно-белой коже точно так же, как к бриллиантовому гарнитуру, который будет на ней.

– Хм… черное, – в задумчивости пробормотала портниха. – Значит, черное… – В течение нескольких минут она внимательно рассматривала Миранду, затем повернулась к Джареду и, посмотрев на него с явным уважением, сказала: – Это очень правильно, милорд Данхем. Не даром говорят: учиться никогда не поздно. К тому же я еще и не так стара… Думаю, миледи будет рависсант… О, извините, хотела сказать, очаровательна. Да-да, обящаю! Говорите, Симона Арнод? Вот еще! Кларисс, Мари, идемте! – крикнула модистка и, собрав свои сантиметры и подушечки с булавками, царственной походкой вышла из комнаты. Помощницы торопливо последовали за ней.

– О каких бриллиантах ты говорил? – спросила Миранда.

– Выйди-ка, Перки! – распорядился Джаред. – И не возвращайся, пока тебя не позовут.

– Да, милорд, – отозвалась девушка и, хихикая, выскочила из спальни.

– Так какие бриллианты? – вновь спросила Миранда.

– Те, что я собираюсь купить тебе завтра. А теперь марш в постель!