Меган Фрэмптон - Как приручить герцогиню

– Почему ты ушел? – спросила она. Другая женщина не стала бы скрывать обиду. А в голосе Изабелл звучало только любопытство.

– Я же сказал – проверить лошадей.

– Мне нужна правда, Николас.

Ах, правда? Он встал, развязал галстук и уже размахнулся, чтобы швырнуть его на пол, но вспомнил: Миллер далеко. Он аккуратно сложил галстук и положил на стул. Туда же отправилась рубашка. Потом он сел на край кровати – спиной к жене – чтобы снять брюки.

– Тебе нужна правда? Нет проблем. Она заключается в следующем: я ушел и постарался довести себя до изнеможения, чтобы не думать, как мы будем спать в одной кровати, но не… – Он взмахнул руками, надеясь, что она все поймет и ему не придется называть вещи своими именами.

– Понимаю, – протянула она. – Значит, то, что ты каждую ночь покидаешь мою постель и отправляешься в боксерский клуб, является своего рода превентивной мерой?

– Совершенно верно. – Он бросил взгляд на жену через плечо. – Правда, это не срабатывает. К сожалению. Я все время хочу тебя, принцесса. Я хочу тебя так сильно, что это причиняет боль. И эта боль сильнее, чем от ударов на ринге. – Он откинулся назад и лег – теперь его голова находилась где-то на уровне ее талии. Изабелл принялась задумчиво перебирать его волосы. – Но та первая ночь… Ты помнишь? Ты была в ужасе. Дрожала от страха. – Николас зажмурился. – Я не мог заставить тебя.

– Мог. Многие мужчины так и поступают, – тихо сказала она.

Он повернулся, лег на бок, положил голову на согнутую руку и взглянул на жену.

– Возможно. Если да, мне очень жаль. Я знаю одного мужчину, который именно так и поступит. Того, за которого твои родители хотят выдать Маргарет. Но я не он, хотя у меня его титул. Или у него мой. Как посмотреть.

Изабелл прикусила губу и кивнула. Он понимал, что жена думает о Маргарет. Ей хотелось, чтобы они ее уже нашли, а не вели беседы в постели. Надо было ее отвлечь.

– Кстати, а почему ты хочешь научиться боксировать? – Николас лег рядом с женой, повернувшись к ней лицом. Удивительно, но и вблизи она оставалась потрясающе красивой. У большинства людей при ближайшем рассмотрении обнаруживаются какие-то изъяны. Их может быть больше или меньше, но они есть практически всегда: неидеальные зубы, лишние волоски на коже и тому подобные мелочи. Но с Изабелл все было иначе. Сейчас Николас находился на расстоянии нескольких дюймов от нее и понимал: она идеальна.

Изабелл прикусила губу и задумалась.

– Сначала мне хотелось узнать, что я при этом почувствую. Но потом я долго думала об этом спорте и о том, почему ты им занимаешься, и поняла: дело в контроле и власти. – Она посмотрела мужу прямо в глаза. – У меня никогда не было ни того, ни другого. Хотелось узнать, что чувствуешь, когда это имеешь.

Эти простые слова: «У меня никогда не было ни того, ни другого», – заставили сердце Николаса учащенно забиться. Он не думал раньше о жизни юных леди из высшего общества, о том, что сначала они привязаны к своим родителям, потом к мужьям, а позже, вероятно, к детям. Они всегда исполняют свой долг и никогда не имеют возможности сделать что-то для себя. Только сейчас Николас понял, что оказал жене плохую услугу, обставив и украсив ее комнату. Уж в этом вопросе у нее точно должна была быть свобода выбора. Полная свобода.

– Ну и как? Понравилось?

Изабелл нахмурилась, но скоро ее лицо прояснилось, и на нем появилась восторженная улыбка.

– Очень понравилось! Это потрясающе. И знаешь, мне бы хотелось когда-нибудь иметь возможность нанести удар кому-то другому. Не тебе.

Брови Николаса поползли на лоб.

– Ты хочешь стукнуть не меня? Знаешь, не будь я уверенным человеком, стал бы ревновать.

Изабелл засмеялась и ударила его – легонько – по плечу.

– Я не стану бить другого, как тебя, Николас.

Потом она снова улыбнулась, но ее улыбка стала соблазнительной… искушающей. Словно она думала о тех самых вещах, о которых Николас изо всех сил старался не думать.

Он забыл, что надо дышать. Сердце сжалось в груди.

– Ну, спасибо тебе, – буркнул он.

– Не за что, – улыбнулась она и потянулась к мужу, чтобы его поцеловать.

Он ожидал чинного целомудренного поцелуя и получил его, но потом Изабелл прижалась к нему теснее, а ее язычок попытался раздвинуть его губы. Николас взял ее за талию и отодвинул от себя.

– Ты должна остановиться, принцесса. Я все-таки человек, и мои силы ограничены.

Изабелл томно взглянула на мужа из-под длинных ресниц, и у него перехватило дыхание.

– А я передумала. Все говорят, что женщины непостоянны. Я женщина, и я несовершенное существо. Значит, мне позволительно передумать.

– Конечно, ты можешь передумать, – вздохнул Николас и только потом сообразил, что она сказала. Она передумала. Она хочет… теперь они займутся… Он забыл, что хотел сказать, как его зовут и где они находятся.

Не дождавшись от него никаких действий, Изабелл прильнула к мужу, поцеловала его и прошептала:

– Но если ты не готов, мы можем подождать.

Выйдя из ступора, Николас лег на жену и приподнялся над ней на локтях.

– Я готов, принцесса.

– Вот и хорошо. – Она привлекла его к себе и прильнула к его рту глубоким чувственным поцелуем.

«Господи, – взмолился Николас, – помоги мне выжить!» Ведь если он не выживет, то не сможет делать это снова и снова. А он точно знал, что захочет делать это снова и снова всю оставшуюся жизнь.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

Когда они подъехали к замку, Джейн почувствовала беспокойство. Что если его там нет? Что если она ошиблась?

– Все будет хорошо, – сказала Кэтрин, словно прочитав ее мысли.

Будет ли? А что, если его нет в замке? Что она станет делать? Будет ли с ней все в порядке?

Кем она станет?

Принцесса и негодяй

Глава 27

Наконец-то! Неужели она узнает самое важное? И произойдет это в маленькой гостинице на деревенском постоялом дворе, где даже нет большой кровати.

Что может быть лучше?

Николас поцеловал ее с неистовством, которое раньше не демонстрировал. Хотя Изабелл и прежде считала их поцелуи заслуживающими внимания, но этот… Он не целовал, а пожирал ее рот. И она отвечала со всей страстью, прижимаясь к нему всем телом. Хотя, строго говоря, прижаться теснее было уже невозможно, ведь его тело лежало на ее. Изабелл чувствовала себя превосходно. Она была возбуждена и хотела большего. Она извивалась под тяжестью его тела, с восторгом слушала его стоны и чувствовала вдавленный в ее плоть фаллос.

Почему она так долго ждала? Хотя нет, едва ли это можно было назвать ожиданием. Ведь он доставлял ей удовольствие губами и языком, а она ему, лаская его естество рукой. Однако вероятно, предстоит еще многое.