Меган Фрэмптон - Как приручить герцогиню

Николас не ответил, но начал осторожно двигаться. Его фаллос то выходил из ее тела, то возвращался обратно, и каждый рывок вперед приносил потрясающие ощущения. Изабелл ощущала слабую боль, но эта боль была приятной, что показалось ей странным. Она положила ладони на поясницу мужа, и когда он двигался вперед, тянула его к себе, словно помогая. Вероятно, она угадала, что надо делать, поскольку Николас закрыл глаза и застонал. Его рывки становились быстрее, кожа сделалась горячей и влажной. Все это было здорово, но ей чего-то не хватало. Изабелл уловила ритм и стала двигаться ему навстречу. Его движения все больше ускорялись, и, наконец, он откинул голову назад, издал громкий крик и рухнул на жену, на этот раз не слишком беспокоясь о тяжести своего веса. Но ей понравилось ощущение тяжести на себе и влажного тепла внутри.

Изабелл не хотелось шевелиться. Она предпочла бы остаться в таком положении навсегда. Поэтому когда он зашевелился, сполз с нее и лег рядом, она недовольно заворчала.

– Мне больше не о чем мечтать, – сообщил Николас и положил руку ей на живот. – А теперь твоя очередь, принцесса.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Спасибо, принцесса Джейн.

Джейн улыбнулась присевшей перед ней в реверансе юной девочке – ей было не больше двенадцати лет.

– Рада помочь. А теперь скажи, что ты собираешься сделать с тем, что я тебе дала.

Выражение лица девочки стало упрямым.

– Половину я отложу, а из второй половины заплачу учителю, чтобы он давал мне дополнительные уроки, куплю новое практичное платье и пойду в замок, где попрошу дать мне работу.

Она говорила так гордо и уверенно, что Джейн сразу поняла: все будет хорошо. И с девочкой, и с ней самой.

– Замечательный план.

Она никогда не перестанет искать Принца, но даже если ей не суждено его найти, все будет в порядке. У нее все будет хорошо.

Принцесса и негодяй

Глава 28

Последнее, что Николас хотел бы сейчас сделать… впрочем, неважно. Ему хотелось лежать рядом с ней, возможно, немного вздремнуть, чувствуя рядом ее нежное тепло.

Но, с другой стороны, он не желал останавливаться. Она еще не достигла вершины, и ему не хотелось оставлять ее балансирующей на грани, когда он был полностью удовлетворен. Ну, может быть, не совсем полностью, потому что он уже предвкушал повторение.

Он сел, наклонился, поднял с пола белье Изабелл, развел ее ноги и аккуратно вытер капли крови и семени. Одновременно он другой рукой поглаживал ее живот, помогая ей расслабиться.

– Вот так. Позволь мне позаботиться о тебе, – тихо прошептал он. Ее ладонь лежала на его руке. Николас не мог не признать, что у нее потрясающее тело. Все предшествующие боксерские поединки того стоили, ведь в результате он получил возможность восхищаться ее совершенными формами.

Покончив с гигиеническими процедурами, Николас отбросил бывший предмет туалета, теперь ставший простой тряпочкой, на пол и ткнулся носом ей в живот, вызвав у нее сдавленный смешок. Он положил руку Изабелл на грудь – восхитительную округлую нежную грудь – и стал теребить сосок, пока он не отвердел. Ее руки запутались в его волосах. Она прижимала голову Николаса к себе и не отпускала – можно подумать, что он старался вырваться. Он стал целовать ее живот, опускаясь все ниже и ниже, и, наконец, коснулся языком клитора. Изабелл издала низкий утробный звук. Она была готова к оргазму, и Николас был исполнен решимости использовать все свое умение, чтобы она получила как можно большее удовольствие. Не то чтобы оргазм мог быть плохим. Но учитывая, что это ее первый опыт, он хотел, чтобы она испытала настоящее наслаждение.

Он продолжал теребить языком маленький бугорок, а пальцем проник внутрь ее тела. Николас почувствовал, что его естество тоже готово к действию, и подумал, что способен повторять пройденное снова и снова до самого утра.

Он подумал о долгом ожидании. Не то чтобы он не получил бы удовольствие от каждой минуты, если бы все произошло в первую брачную ночь. Но теперь, когда он лучше узнал ее, когда поделился с ней мыслями и чувствами, когда полюбил ее, – теперь все было иначе. Все происшедшее между ними стало важнее, реальнее, и он даже почувствовал себя девственным, как его жена.

Вскоре Изабелл начала извиваться. Он поднял голову. Ее глаза были закрыты, но когда он прекратил восхитительную ласку, они открылись. Изабелл взглянула на него – или сквозь него. Ее взгляд был затуманен страстью, щеки пылали, рот приоткрылся.

– Тебе понравилось? – спросил он, явно подражая тому, что она говорила раньше.

Она схватила его за плечи, стараясь вернуть к прерванной работе.

– Ты же знаешь, что да, – хрипло пробормотала она. Николас засмеялся и снова принялся ласкать ее языком и пальцами.

Изабелл держала его за волосы так сильно, что он уже мысленно простился с их частью. Впрочем, ему было все равно. Он не сомневался, что доставляет жене изысканное наслаждение, подобного которому она еще не испытывала.

Она уже добралась до вершины, оставалось лишь заставить ее рухнуть вниз, и Николас продолжил ласки.

– О, Николас! – наконец, закричала она. Ее тело напряглось и забилось в сладких судорогах. Она вцепилась в мужа изо всех сил, и он решил, что, вероятно, уже никогда не сможет освободиться. Не очень-то и хотелось.

Изабелл повернула голову набок. Ее глаза были закрыты, лицо выражало блаженство. Николас поднял голову, и на его губах появилась удовлетворенная улыбка. Через некоторое время Изабелл открыла глаза. Их взгляды встретились. Слава богу, она не выглядела разочарованной, скорее даже совсем наоборот – счастливой и довольной. Она улыбнулась, и Николас лег рядом с ней и привлек ее к себе.

– Это было приятно, – очень тихо сказала она.

– Здорово, – согласился он, еще раз взглянул на ее довольную улыбку и уснул.

– Доброе утро.

– М-м-м. – Николас замычал, уткнувшись лицом ей в волосы. Он даже во сне не выпустил жену из своих объятий – его рука лежала у нее на груди, а нога была закинута на ее ноги. Его плоть утыкалась ей в бедро и постоянно была наготове. Они всю ночь занимались любовью, то засыпая, то просыпаясь вновь.

– Надо вставать, Николас, – воскликнула Изабелл. – Мы должны спасти мою сестру. Ты не забыл?

Он открыл глаза и поднял голову.

– Разумеется, я все помню. – Самое время для легкого утреннего соития. Интересно, она всегда ворчит по утрам, или ее плохое настроение вызвано тревогой о сестре?

Этого он пока не знал, поскольку никогда не проводил с ней всю ночь. Обычно он уходил до наступления утра. Но сейчас он никуда уходить не собирался. Изабелл беспокоилась о сестре, и Николас разделял ее тревоги.