Гисперт Хаафс - Возлюбленная Пилата

— Наверное, старые бесполезные животные, — сказал молодой офицер.

— У Ирода Антипы было три слона, — вставил Гарун. — Может быть, это они.

Молодой офицер кивнул.

— Может быть. Но интересно, что там в корзинах.

— Скажи мне лучше, что все это значит, Хикар? — Бельхадад угрюмо посмотрел на него.

Третий слон прошел мимо двух первых, развернулся перед самыми воротами и поставил ноги между туловищем и передними ногами первого слона. Потом он упал, как и остальные, убитый своим погонщиком.

— Три огромных трупа, которые должны помешать нам открыть ворота и сделать вылазку, — объяснил наконец Хикар. Он ощупал свои доспехи и медленно опустил руку к рукоятке меча.

За стеной, возле ворот, вспыхнул огонь. Клеопатра могла поклясться, что среди мужчин, которые там стояли, были двое из людей Руфуса, но в арабских накидках и с бородами. Двое других, которые только что поднялись на площадку башни и подошли к Руфусу, старались не смотреть на нее. Деметрий взглянул на них и стал медленно, боком приближаться к Клеопатре. При этом он постарался обойти Хикара.

— Что будем делать? — В голосе Бельхадада звучала скорее ярость, чем озабоченность. — Как нам убрать их от ворот?

По лестнице поднялись Глаука и Мухтар. Глаука открыла рот и попыталась крикнуть:

— Кле…

Араб ударил ее, и она упала ничком.

К воротам подбежали верблюды, осыпаемые стрелами. Бельхадад закричал:

— Не стрелять!

Кто-то крикнул:

— Почему?

Защищенные доспехами всадники подогнали верблюдов к трупам слонов, соскочили на землю и все, как по команде, перерезали верблюдам горло. На повозках, запряженных быками, которые приближались к стене, были установлены небольшие сооружения. Из них начали вылетать непонятные темные предметы.

— Катапульта! — закричал кто-то справа на стене ниже башни. Упали и разбились первые снаряды — горшки, наполненные ядовитыми змеями, скорпионами и…

— Проклятье! — крикнул кто-то. — Они наполнили их дерьмом из туалетов… Крик закончился стоном. Что-то темное скользнуло по правой ноге воина и исчезло под его накидкой.

Ни один из снарядов не долетел до башни. Но на стене и за стеной один за другим разбивались горшки. Воины кричали, беспорядочно бегали, покидали свои посты. Бельхадад изрыгал приказы, которые внизу никто не слышал. Когда он на какое-то мгновение замолчал, Клеопатра услышала спокойный голос Хикара:

— Они завалили ворота трупами и обстреливают нас ядом и дерьмом. Что будем делать, господин?

Бельхадад повернулся к нему. В это же время Руфус сделал шаг вперед и крикнул:

— Властелин пустыни! Прежде чем решать, что делать, давай разберемся вот с этим. — Он указал на Хикара. — Начальник твоей личной охраны — предатель. Он откроет римлянам ворота.

Клеопатра увидела, как Хикар вынул меч из ножен и попытался зарубить Руфуса. Двое бородатых схватили его за руки. Охранники, которые сопровождали Хикара, тоже вытащили оружие и хотели броситься на Руфуса и зарубить тех двоих или, может быть, Гаруна, который с поднятым мечом возник между ними и Бельхададом.

Деметрий смотрел на Руфуса с выражением бесконечного удивления и беспомощности на лице. Глаука медленно поднялась и сделала шаг в сторону, чтобы избежать ударов мечей. Но стрела, выпущенная одним из людей Хикара, вероятно предназначавшаяся Руфусу, попала в горло Глауки. Клеопатра пригнулась, оттолкнула нескольких человек, подбежала к Деметрию и ухватилась за его руку.

— Кто это придумал? Может быть, его связать? — пробормотал один из греческих наемников, стоявший рядом с Афером.

Нубо, который находился в нескольких шагах впереди, повернул голову и усмехнулся.

— Теперь ты понимаешь, почему Леонид и Мелеагр предпочли остаться с остальными?

— А ты? — спросил Афер. — Почему ты предпочел положить здесь свою жизнь вместе с нами?

Темнокожий великан ухмыльнулся и указал на связку ломов, кирок и лопат, которую он нес.

— Кроме меня, этого никто бы не смог сделать.

Афер взял с собой сто эллинов из когорты. Две группы по пятьдесят человек должны были попытаться проникнуть в долину через другие «черные» ходы или хотя бы уничтожить находящихся там охранников. С остальными тремястами воинами он собирался осуществить штурм защитной стены Ао Хидиса. Незадолго до захода солнца. Если все пойдет, как запланировано, как они надеялись, то можно рассчитывать на успех. Он пытался еще раз хорошо продумать детали, но это было невозможно.

Старый Перперна постоянно что-то болтал. Они скатывались с барханов, бежали между ними, стараясь, чтобы их не заметили часовые на башне. А Перперна говорил и говорил, размахивая левой рукой, на культе которой блестело приспособление из кожи и железа, изготовленное, по предположению Афера, оружейником, приговоренным к смерти: что-то вроде сумки, прикрепленной ремнями к руке. А там, где должна была быть кисть, торчал острый клинок. Перед началом операции Перперна снял с него ножны и выбросил их. А теперь у него ни на минуту не закрывался рот…

Он рассказывал об ошибках Элия Галла, о лицах рабынь, о вони, исходившей от верблюдов, страдавших поносом, вспоминал особо противных хозяев. Иногда он прерывал свои рассказы мудрыми изречениями вроде «Лошадь знает всадника лучше, чем всадник лошадь», «Раб знает хозяина лучше, чем хозяин раба» и тому подобными.

Когда они забрались на очередной бархан, один из греков простонал:

— Если ты сейчас не заткнешься… — И повторил: — Может быть, его связать?

Перперна, который без устали бежал наравне с молодыми сильными мужчинами, усмехнулся, глядя на него.

— И что? Ты выбьешь мне последние зубы? А кто тогда проведет вас к тайным черным ходам, сынок? Как я уже говорил, это нелегкий путь. И кто его не знает, тот его не найдет. Я даже думаю, что из тех, кто когда-то знал о тайных ходах, только немногие смогут найти их сейчас. А я, бывший тогда среди рабов, которых считал своими братьями, не только знаю, где вход. О нет, я мог бы его найти, даже если бы не знал, где он. Вот так-то. А вот и он.

Он неожиданно замолчал и указал на сухой куст перед скальной стеной.

— Мне нравится твое молчание, — сказал Афер. — Но я вижу только сухой куст.

— Отодвинь его, — посоветовал Перперна. — Или выбери воина, который лучше всех умеет дуть. Пусть он дунет, и куст отлетит.

Мечами они изрубили куст на мелкие кусочки и смотрели на скалу. Она была покрыта лишайниками и зарослями других мелких растений.

Снисходительно улыбнувшись, Перперна подошел, наклонился и, посмотрев вокруг, молча начал работать своим клинком. Несколькими быстрыми движениями он взрыхлил довольно большую площадь, а потом правой рукой сорвал слой растений.