Гисперт Хаафс - Возлюбленная Пилата

Под ним открылись очертания входа в пещеру, загроможденного камнями, дровами и даже несколькими изогнутыми кусками металла.

— Ты молодец, — похвалил старика центурион. — Но теперь все-таки помолчи, прошу тебя.

Нубо снял с плеча тяжелый лом и засунул его в одну из самых больших щелей. Остальные ждали, пока не начали выпадать первые камни. Потом они стали помогать мечами и древками копий. Один из самых сильных воинов схватил кирку.

Когда они освободили вход, один из воинов высек огонь. С тремя факелами, один впереди, один посередине и один сзади, они проникли в подземный мир Ао Хидиса.

На их пути оказалось много поворотов и залов с какими-то фантастическими фигурами. Неожиданные подъемы, на которые они взбирались кряхтя, сменялись темными лабиринтами. Потом они заметили, что дорога стала спускаться вниз, к новым пещерам. Появился ручеек, омывающий голубоватые камни.

И наконец, выход, заваленный мусором и камнями. Они вошли в пещеру, где стояли подставки для копий скульптур. Потом коридор, в конце которого была навалена куча из разбитых амфор. Афер поднял один из осколков.

— Сезамовое масло. Идем дальше. И да будут с нами боги.

Деметрий старался оторвать пальцы Клеопатры, судорожно вцепившиеся в его руку. Ему пришла в голову безумная в данной ситуации мысль, и он тут же произнес ее вслух:

— Я давно мечтал о твоем прикосновении, но надеялся, что оно будет нежнее.

Через несколько секунд он заметил, что Клеопатра расслабилась. Звенело оружие, кто-то испустил предсмертный крик, а сзади них прогремел жесткий властный голос Бельхадада:

— Я знаю, кто он. А кто ты, Руфус?

— Ты знаешь? Что Хикар предатель?

Деметрий повернулся. Хикар стоял перед князем, без оружия. Труп Барадхии повис через бруствер. Люди Гаруна били быстро и жестко. Неизвестно, что происходило внизу, за стеной. А здесь, наверху, на башне, были люди Хикара, молодые бойцы личной охраны князя, тоже безоружные. Они уворачивались от ударов других воинов или лежали в крови.

— Ты это знаешь? — повторил Руфус.

Деметрий впервые увидел на лице человека, якобы работающего на Сейана, крайнее изумление.

— Умный князь знает, что всегда есть недовольные, — пояснил Бельхадад. Он вытащил кинжал и рассматривал отблески света факелов на лезвии. — Поэтому он приставляет к ним человека, который способен обуздать это недовольство. Человека, который когда-нибудь сменит его. Человека, вокруг которого объединяются местные жители. Таким образом он может за ними наблюдать. Или поручить кому-нибудь это наблюдение, не правда ли, Гарун?

Седобородый воин широко улыбнулся.

— И то, и другое, мой князь, — сказал он, почтительно поклонившись.

— Но Хикар не знает кое-чего другого, — медленно произнес Бельхадад. — В его роду, под Дамаском, есть люди, преданные мне. Когда римляне искали человека, который будет выполнять их грязную работу, эти верные мне люди предложили Хикара. Потому что он подходит. Потому что он похож на меня. Потому что двадцать пять лет назад я спал с его матерью.

Хикар уставился на князя. Деметрию показалось, что глаза молодого офицера вот-вот выскочат из орбит.

— Ты… мой отец?

— Я твой отец. И так как я произвел тебя на свет, я теперь хочу сделать следующий шаг. Третий. Вторым моим шагом было решение сделать из тебя того, кем ты являешься сейчас. Делая третий шаг, я заберу у тебя все. Убей его.

Приказ был отдан Гаруну. Но седобородого отвлекли. На стене, среди скорпионов и змей, бились между собой люди из Ао Хидиса. Одни были на стороне Бельхадада, другие на стороне Хикара. Очевидно, всем стало ясно, что происходит на башне. Воины, стоявшие поближе, все видели, а может быть, и слышали. Только что зажженные факелы падали на землю вместе с теми, кто их держал, сраженные мечами или стрелами. Быстро спускавшаяся ночь, мечущиеся в неразберихе люди, пылающие на земле факелы, огонь за стеной и крики раненых смешались с запахом крови и дерьма. «Адская ночь», — подумал Деметрий. Потом он рывком уложил Клеопатру на пол, когда на башню обрушился град стрел.

Снаружи, перед городской стеной, толпились воины, забирались на трупы слонов и верблюдов, приставляли лестницы и начинали лезть на стену. Защитники стены дрогнули. Приказов почти не было слышно. Порядок нарушился.

Но Деметрий не тешил себя ложными надеждами. Слишком много защитников, слишком мало атакующих. Если он не ошибался. Пройдет некоторое время, пока люди, верные Бельхададу и Гаруну, пробьются. И они пробьются. Они были в большинстве.

Один из подчиненных Руфуса хотел прорваться к Гаруну, но на его пути стоял воин, защищавший седобородого, и обнаженным мечом угрожал ему. Бородатый римлянин схватил воина за подбородок и затылок, повернул его голову слегка влево, а потом резким рывком вправо — и свернул ему шею.

Гарун протянул руку, чтобы взять кинжал у Бельхадада. Кинжал отца, который должен был убить сына. Свободной рукой Бельхадад выхватил свой меч, рванул к себе Клеопатру и, удерживая ее, прошел вперед, к кресту, на котором висел Колумелла.

— Есть ли внизу кто-нибудь, кто хочет вести переговоры? — рявкнул он своим громким грубым голосом. Острие меча было приставлено к горлу Клеопатры.

Мухтар сказал:

— Благородный отец, этот человек мне в Адене… — И тут же замолчал, потому что Руфус ударил его мечом по затылку.

Гарун приставил кинжал к глотке Хикара. Деметрий вырвал из рук воина, который стоял, как парализованный, копье и воткнул его в спину Гаруна.

На площадке толпились темные фигуры людей, незаметно пробравшихся по лестнице на башню. Один человек, судя по цвету кожи и чертам лица мавританец, глянул Деметрию в лицо, прорвался между бьющимися воинами, пронырнул под взмахами мечей, схватил правую руку Бельхадада и отогнул ее назад, от горла Клеопатры. Деметрий услышал, как Клеопатра вскрикнула: «Афер! О боги…» Деметрий вырвал копье из спины Гаруна, метнул его в Бельхадада и не попал.

Со стены спускались люди Гаруна, теснимые наступавшими, залезавшими на стену по приставным лестницам. Оставшиеся в живых люди из отряда Хи кара, преследуя отступавшего противника, смешались с эллинами, сирийцами и евреями. С диким воплем со стены в костер упал один из воинов.

Несколько людей Гаруна пробивались к Бельхададу, чтобы защитить своего князя. Деметрий подобрал валявшийся на площадке башни меч и воткнул его в живот араба, который хотел напасть на Хикара. Он увидел, как Хикар прыгнул, выхватил меч у другого воина, побежал к Бельхададу, но споткнулся о валявшийся труп. Бельхадад пытался удержаться за основание креста, на котором висел Колумелла. Афер, по-видимому так звали мавританца, прижал его к брустверу, а один из людей Руфуса уклонился от удара меча и воткнул нападавшему на него воину пальцы в глаза.