Валери Боумен - Неукротимый граф

Оуэну вновь вспомнились слова Алекс. «Мать не всегда бывает права в своих суждениях. Как и отец». Да, кажется, именно так сказала она, когда он последовал за ней в трущобы. В свои восемнадцать лет эта девушка знала и понимала гораздо больше, чем он.

– Ты ведь согласен со мной? – спросил наконец Свифтон, возвращая друга к реальности.

– Должен признать, что в твоих словах есть смысл, – ответил Оуэн. – Я искренне сожалею о том, что сделал вчера вечером. Но ведь Алекс тоже лгала… Она говорила неправду о своей сестре, и я подозреваю, что она намеренно заставила меня ревновать ее к Беркли.

– Судя по тому, что я слышал от Кэсси и Люси, именно этим она и занималась, – подтвердил Свифтон. – Не без помощи некоторых своих подруг.

Оуэн снова застонал.

– Проклятье, мне следовало бы догадаться… Но что же теперь делать?

Свифтон внимательно посмотрел на друга и проговорил:

– Я хочу дать тебе совет, который мне самому стоил очень дорого. Думаю, он тебе поможет.

– Поможет? – недоверчиво переспросил Оуэн.

– Да, поможет. И мне почему-то кажется, что тебе сейчас такой совет очень нужен.

Оуэн вновь прижал кончики пальцев к пульсирующим вискам.

– Хорошо, говори. Что же это за совет?

– Ты ведь знаешь, что мы с твоей сестрой обменивались письмами на протяжении нескольких лет, пока я был на войне?

– Да, это всем известно.

– Так вот, мы полюбили друг друга, благодаря этим письмам. Но не понимали этого до тех пор, пока я не вернулся домой.

– И все эти годы Кэсси очень боялась за тебя, – сказал Оуэн.

– Да, знаю. Жаль, что она переживала так долго. Но когда я вернулся… Именно тогда она и сделала окончательный выбор. И прикинулась той, кем никогда не являлась. У Кэсси были на то причины. И конечно же все происходило не без участия Люси Хант. Однако этот выбор Кэсси едва не стоил нам будущего.

Оуэн в очередной раз застонал.

– То есть ты клонишь к тому, что ложь Алекс не должна испортить нам будущее?

Свифтон кивнул.

– Да, именно так. Если, конечно, ты хочешь этого будущего. А если бы я не простил Кэсси ее ошибку, то сожалел бы об этом до конца жизни.

– Но ты считаешь, что и я совершаю ошибку, верно?

– Да. Собираясь жениться на женщине, которую не любишь, на женщине, которая не любит тебя. Поверь, ты совершишь огромную ошибку, если действительно так поступишь.

Оуэн шумно выдохнул.

– Черт возьми, Свифтон, ну почему ты всегда говоришь такие мудреные вещи?

Джулиан тихо засмеялся.

– Такие уж мы – остепенившиеся женатые мужчины. А теперь и тебе пора остепениться. И если ты готов принять правильное решение и построить совместное будущее с Алекс, то тебе все же придется вымолить у нее прощение. И, следовательно, ты должен сделать… что-то весомое.

– Весомое? – с удивлением переспросил Оуэн.

– Да, что-то очень романтичное и незабываемое. И в этом тебе наверняка понадобится помощь.

– Чья?.. От кого?..

– Точно не знаю, – ответил Свифтон, поднимаясь со стула и ставя его на место. – Но я бы посоветовал тебе обратиться к Апплтону. Помнится, он у тебя в должниках.

Гаррет Апплтон и впрямь кое-что задолжал Оуэну. Прошлой осенью, на вечеринке (присутствовали Кэсси и Джулиан), Апплтон заключил с Оуэном пари, суть которого заключалась в следующем: если Гаррет выиграет партию в карты, Оуэну придется держать рот на замке и молча наблюдать за тем, как его сестра играет роль некой Пэйшенс Банбери. Хитрец Апплтон выиграл, и Оуэну пришлось молчать – хотя затея сестры ужасно ему не понравилась.

Кэсси и ее подруги частенько устраивали всевозможные розыгрыши и авантюры. Вот и история с вымышленной Пэйшенс Банбери едва не закончилась плачевно. Но как бы то ни было, Гаррет Апплтон оказался у Оуэна в долгу – проклятые карты!

– Приветствую, Монро, – произнес будущий граф, едва завидев Оуэна, переступившего порог клуба. – Не видел тебя целую вечность. Слышал, в последнее время ты обзавелся привычкой сопровождать на балы юных леди. Неужели это правда?

– Боюсь, я тебя разочарую, – буркнул Оуэн.

Апплтон вскинул брови.

– Значит, правда?..

– Абсолютная.

– Хм… удивлен.

– Не сомневаюсь. Собственно… Именно поэтому я и пришел. Мне нужна твоя помощь, Апплтон. Твоя – и твоей жены.

Апплтон с подозрением посмотрел на друга.

– А что за помощь? О чем речь? И знаешь… мне это не очень нравится.

Оуэн широко улыбнулся.

– Я бы снова предложил партию в карты, но что-то подсказывает мне, что ты опять выиграешь.

– Наверное, ты прав. Хорошо, присаживайся. Слушаю тебя.

Оуэн опустился в кресло рядом с Гарретом и чуть наклонился, чтобы их никто не услышал. После чего тихо проговорил:

– Вот что ты должен сделать.

Теперь, когда он заручился поддержкой Апплтона, Оуэну оставалось сделать еще кое-что, прежде чем начать претворять в жизнь свой план.

Сев в экипаж, он отправился на окраину Лондона и нанес визит мисс Магдалене. Провожая его у порога, эта славная женщина утирала слезы радости, ибо Оуэн преподнес ей банковский чек на сумму, равную его месячному содержанию. После этого он посетил лорда Хопбриджа – человека, протестовавшего против повышения въездной платы. Оуэн заверил этого джентльмена в том, что не только полностью его поддерживает, но и переманит на его сторону своих друзей в парламенте. Таким образом Оуэн наметил себе путь в палату общин. Лорд Хопбридж согласился встретиться с ним снова, чтобы обсудить все детали. И наконец, Оуэн принял решение посетить приют и научить юных сирот должным образом завязывать галстуки.

На следующее утро, вопреки устоявшейся привычке, он проснулся очень рано и был занят делами весь день, так что к вечеру испытывал совершенно новые, ни с чем не сравнимые чувства. Ведь Оуэн впервые делал что-то нужное и полезное, понимая, что жизнь его приобретает смысл. Более того, он, наконец, осознал, что все это время Алекс не ошибалась на его счет. Да-да, она видела в нем то, чего он сам не замечал в себе долгое время. Она пробудила в нем желание стать лучше. И Оуэн понял, что с ее любовью и поддержкой он сможет этого добиться. Именно Алекс указала ему на возможность творить добро – указала на его исключительное положение, позволявшее ему изменить в этом мире хоть что-то. И она оказалась права. Все зависело только от него самого, а вовсе не от его прошлого, репутации или воли отца. Он, Оуэн, должен был сам решить, на что тратить свое время. Решить, насколько завтрашний день будет отличаться от сегодняшнего. И он был очень благодарен Алекс за то, что она для него сделала. Но будет ли она им гордиться? Ошеломленный этой мыслью, Оуэн замер на мгновение. Ведь он еще ни разу в жизни не желал, чтобы кто-то им гордился… Однако сейчас, возвращаясь домой, он вдруг понял, что ему очень этого хотелось. Да, ему хотелось, чтобы Алекс им гордилась.