Юлия Леонова - Fatal amour. Искупление и покаяние

— Боже, Николя. Знали бы вы, как мне гадко нынче, — отвернулась княгиня.

— Вам не в чем себя винить, Ирэн, — тепло улыбнулся ей Куташев, стараясь поймать её взгляд. — Это не вам в голову пришла мысль наградить будущего супруга чужим ублюдком.

Ирина вздрогнула от холодности его тона.

— Я умоляю вас, Nicolas, будьте к ней снисходительны. Я лишь желала предупредить вас, дабы вы не стали жертвой интриги, но я вовсе не желаю зла mademoiselle Ракитиной.

— Вам не стоит тревожиться о том, Ирэн. Тем более что сегодня я, так или иначе, собирался порвать с Марьей Филипповной.

— Я пойду, пожалуй, — поднялась Ирэн. — Ещё раз прошу вас, не судите её слишком строго. Я не знаю, что произошло между mademoiselle Ракитиной и его сиятельством графом Ефимовским, но уверена, что ей пришлось нелегко.

Проводив княгиню, Куташев остался один. Он не поехал сразу к Ракитиным, надобно было успокоиться. С одной стороны, ему было безумно смешно от того, что он сам не смог раскусить mademoiselle Ракитину, но с другой — душила ярость. Видимо, Марья Филипповна и в правду в отчаянии, коли решилась использовать его, хотя, может быть, она не настолько хорошо знакома с его репутацией.

И ежели поутру он всё ещё ощущал некие угрызения совести от того, что собирался взять обратно своё слово, то после визита княгини Анненковой его оставили всяческие сомнения в правильности принятого решения. Мало того, сложившаяся ситуация его даже забавляла, поскольку нынче он получил ответы на все свои вопросы. Всё оказалось предельно просто: девица попала в весьма щекотливую ситуацию и решила скоренько выскочить замуж, дабы прикрыть свой грех. Что ж, не ново и оттого безумно скучно.

Не надобно быть семи пядей во лбу, дабы понять, что после его визита и разрыва отношений Марья Филипповна вновь кинется на поиски кандидата в супруги. Пожалуй, он мог бы даже поставить на то, что, наплевав на чувства брата к mademoiselle Урусовой, она постарается вернуть расположение князя Урусова. Поговаривали, что князь некогда даже выкупил все закладные отца mademoiselle Ракитиной, в надежде склонить её к замужеству. Так что самый вероятный кандидат в рогоносцы — именно Илья Сергеевич. Будет весьма забавно пронаблюдать за тем. Одним махом — двух зайцев: и княжне нос утрёт, и грех прикроет. Николай со смешком покачал головой: "Ай да Марья Филипповна!"

Он мог бы поспорить с кем угодно, что так и будет, ибо, судя по всему, времени у Марьи Филипповны оставалось совсем немного и раскидывать сети на новую жертву она не станет, по пытаясь разрешить затруднения, как можно скорее и с наименьшими потерями. В чём, в чём, а расчётливости и трезвости рассудка ей отказать нельзя. Ведь он и сам не раз восхищался этой чертой её характера.

Невольно в сознание закралась мысль о том, что станется с ни в чём неповинной жертвой подобной интриги. Родится дитя, и как поступит Урусов? Илья Сергеевич непременно поймёт, отчего Марья Филипповна сменила гнев на милость. Безусловно, он признает ублюдка своим, но вряд ли окружит заботой и вниманием. "Ребёнок, — вздохнул Куташев. — Ведь это не только Марьи Филипповны ребёнок, но и Андрея. И что же его ожидает? Может быть, написать Ефимовскому, но ведь дал слово, что от меня никто не узнает о том. Нет. Не могу".

Николай принялся мерить широкими шагами ковёр в кабинете. Не сообщи ему княгиня Анненкова о положении Марьи Филипповны, обман всё одно раскрылся бы. Так вправе ли он лишить Андрея возможности узнать о том, что он станет отцом? Он не должен вмешиваться, пусть сие останется на совести mademoiselle Ракитиной. Боже, подумать только и он всерьёз намеревался сделать ей предложение!

Куташев вновь сел за стол, выдвинул верхний ящик и вынул бархатный мешочек. Развязав тесёмки, князь вытряхнул на ладонь фамильный перстень с рубином. В двери постучали.

— Entrez! — откликнулся Куташев.

— Барин, вы выезд заложить велели, — остановился на пороге слуга, склонившись в поклоне. Готово всё.

— Иду, — поднялся из-за стола князь.

Бессознательно опустив перстень в карман, Куташев торопливо покинул кабинет. Так или иначе, ему придётся объясниться с Марьей Филипповной. Никому не позволительно водить за нос князя Куташева и остаться притом безнаказанным.

Марья Филипповна не заставила себя долго ждать и уже спустя четверть часа после того, как дворецкий доложил ей о визите его сиятельства, она спустилась в гостиную. Мари в некоторой нерешительности застыла перед дверями гостиной. Сердце учащённо билось в груди перепуганной птахой. Глубоко вдохнув, девушка кивнула лакею, и он широко растворил двери перед ней.

— Bonjour, Nicolas, — поздоровалась она, величественно вплывая в гостиную. — Мне сказали, вы желали меня видеть.

Николай окинул девушку пристальным взглядом. Невольно взор его задержался на тонкой талии, скользнул выше к полной груди и глубокому декольте. Губы искривились в усмешке: Марья Филипповна ждала его визита и готовилась к нему самым тщательным образом. Жаль её разочаровывать, он уже успел привыкнуть к её обществу, к ироничным пикировкам, к её едким, полным сарказма замечаниям. Предполагается, что нынешний визит должен стать последним, вряд ли она захочет иметь с ним дело, когда он выскажет то, зачем пришёл.

В серо-голубых глазах mademoiselle Ракитиной застыло ожидание и тревога, вызванная его долгим молчанием и оскорбительным осмотром, которому он подверг её. Невольно она облизнула пересохшие губы:

— Что же вы молчите, Nicolas? — выдохнула она, приблизившись к нему вплотную.

— Думаю, Мари, — усмехнулся Куташев. — Вы невероятно красивая женщина. Впрочем, вам о том и без меня известно.

Марья внимательно вгляделась в лицо князя Куташева. В горле пересохло от страха, что вдруг сковал уста. Когда цель была уже совсем близка, её стали одолевать сомнения. Он говорил именно те слова, что она ждала услышать, но во взгляде явно читалось другое, да и в самом тоне, которым было произнесено признание, сквозила ирония, граничащая с сарказмом.

— И о чём же вы задумались, позвольте полюбопытствовать?

— Мне подумалось о том, что фамильные драгоценности Куташевых прекрасно смотрелись бы здесь, — дотронулся он указательным пальцем до ямочки между ключиц, — и здесь, — тронул он маленькую жемчужную серёжку.

Марья изумлённо выдохнула, глядя в глаза Куташеву, но не смогла вымолвить ни слова.

— Что же вы молчите? — усмехнулся князь. — Коли не люб я вам, так и скажите.

— Nicolas, право слово, ежели вы таким способом делаете мне предложение… — выдавила она из себя.

Николай завладел её рукой и поднёс к губам тонкую кисть:

— Разве вы не того ждали?

Опустив руку в карман сюртука, Куташев извлёк из него перстень с рубином и надел на тонкий палец mademoiselle Ракитиной.