Тесса Дэр - Связанные судьбой

Пирс только покачал головой.

– Ты что, не видишь ведь мы с тобой идеальные партнеры, потому что восполняем недостатки друг друга. – Она взяла его руку и пожала. – Отпусти меня в Европу с Делией. Пока она будет рисовать, я займусь языками, попрактикуюсь в этикете. Я… я даже научусь развешивать одежду.

– Шарлотта, это может быть слишком опасно.

– Развешивать одежду?

– Работать вместе со мной.

– Но ты только что сказал, что это скучная бумажная работа и хождение на приемы.

– Верно. За исключением тех моментов, когда это не так. – Он поднялся, переступил край ванны и взял полотенце.

Шарлотта воспользовалась моментом, чтобы еще раз насладиться видом его крепкого, мускулистого тела, которое в мерцании свечей блестело словно бронзовое. Этой рельефной мускулатурой его плеч и спины. Пушком черных волос, покрывавших его руки и ноги. Мужское естество сейчас, насытившись, пряталось в тени. Он тряхнул головой, и капли воды с волос разлетелись по всей комнате. Затем насухо вытер лицо, шею и за ушами.

Исполненный ритуал был интимным и естественным. Но глаз было не оторвать.

В конце концов, Пирс был просто мужчиной. Сильным, властным, сложным мужчиной, но в то же время – человеком. Из плоти и крови. И с сердцем.

Где-то в нем скрывалась любовь, крепко закупоренная и дожидавшаяся своего часа, как марочное вино в подвале. Ей наверняка потребуются месяцы, если не годы, но Шарлотта была решительно настроена обыскать все закоулки его души и вытащить пробку из бутылки.

Накинув полотенце на плечи, Пирс подал ей руку.

– Осторожнее, пол скользкий.

Как только Шарлотта вылезла из ванны, он развернул другое полотенце и укутал ее, заботливо, как маленького ребенка.

– Ты не веришь, что я способна на это, – заметила она.

– Я такого не говорил.

Нет, не веришь!

Недоверие ранило ее, но Шарлотта не собиралась осуждать его за сомнения. Чем она может доказать свою пригодность? Привычкой смеяться в неуместное время, несколькими не до конца разгаданными тайнами?

– Пожалуйста! – попросила она, глядя на него из-под влажных ресниц. – Дай мне шанс показать себя. Просто не принимай никакого решения этой ночью.

Пирс тяжело вздохнул.

– Слишком поздно. Я уже принял решение.

– О? – Шарлотта съежилась. – Какое?

– Вот такое.

Он поднял ее, перекинул через плечо и понес к кровати.

Она проснулась в одиночестве. Комнату заливал солнечный свет. Была уже, по крайней мере, середина утра.

Шарлотта забыла, когда успела надеть ночную рубашку, и уж совсем не помнила, в какой момент залезла под одеяло и так аккуратно подоткнула его под себя со всех сторон. Но она всегда спала как убитая. Пирс, должно быть, решил не будить ее.

«Пирс!

Пирс, Пирс, Пирс!»

Ей все стало ясно. Откинувшись на подушку, она прижала обе руки к груди.

То, что произошло минувшей ночью, ничем не напоминало момент слабости там, на поляне. Для нее это стало откровением. Шарлотта увидела новые грани в Пирсе и даже в самой себе. Перед ней открылся целый мир возможностей.

И это было на самом деле!

Она влюблена. У нее есть любовник.

Роскошный любовник!

Все тело ныло от боли. Саднило между бедрами, но болело не только там. Соски опухли после того, как он терзал их. Внутреннюю поверхность бедер покрывали легкие царапины от его щетины.

Воспоминание о пережитом наслаждении вызвало легкую пульсацию между ног.

Она крепко сжала их.

– Шарлотта, – громко произнесла она. – Что на это сказала бы твоя мамочка?

Потом какое-то время Шарлотта лежала без движения, лишь широкая улыбка сияла на лице. Не в силах удержать радость в себе, она перевернулась на живот и, зарывшись лицом в подушку, чтобы никто не услышал ее довольного крика, заколотила ногами по матрацу.

Шарлотта резко остановилась, когда услышала, как открылась дверь, и, раскинув руки, притворилась спящей. Вовремя или почти вовремя, понадеялась она. Но видок у нее, наверное, был как у жертвы апоплексического удара.

– Извините, мисс Хайвуд. Ваш завтрак.

Шарлотта, словно в полусне, пробормотала нечто нечленораздельное и украдкой проводила служанку взглядом до двери.

Потом откинула одеяло и потянулась за халатом.

Аромат свежих тостов с маслом и горячего шоколада был таким же неотразимым, как мужской поцелуй вполне определенного свойства. Она поняла, что умирает с голоду.

Должно быть, это Пирс прислал ей поднос с завтраком сюда. Обычно Шарлотта завтракала внизу вместе с женской половиной дома Паркхерстов. Но он наверняка понял, что этим утром она будет и усталой, и голодной.

Какая заботливость! Какое внимание к деталям!

Просунув руку в рукав халата, она заметила зеленую веточку с фиолетовым цветком, лежавшую в углу подноса.

Цветок?

Возможно, в душе этого человека все-таки есть что-то поэтическое.

Она улыбнулась своим мыслям и, взяв цветок, покрутила его и внимательно рассмотрела. Сначала ей показалось, что это астра из тех, что росли повсюду в это время года. Но это была не астра. Цветок напоминал и ирис, и, возможно, орхидею. Ботаник из Шарлотты был никакой.

Пожав плечами, она отложила цветок в сторону.

Что бы это ни было, жест показался ей красивым и заботливым. Но путь к ее сердцу лежал через желудок, а роскошно обжаренные тосты на тарелке ценились сейчас словно золото.

Завязав узлом пояс на халате, она приготовилась усесться и начать пировать. Но пальцы запутались в узле. Как странно! Правая рука отказывалась двигаться. Словно тысячи иголок кололи пальцы, а затем это ощущение распространилось по всей кисти.

Шарлотта потрясла рукой, решив, что отлежала ее во сне.

Но это не помогло. Покалывание лишь усилилось. Теперь оно поднялось до локтя. Она не могла понять, что происходит: пальцы утратили чувствительность.

Сердце забилось так, будто было готово выскочить из груди. Приступ лихорадочного сердцебиения сменялся паузой. Потом сердце снова бросалось вскачь. Какая досада! Должно быть, она все-таки получила в наследство от матери мерцательную аритмию.

Надо прилечь, подумала Шарлотта, но, повернувшись к кровати, вдруг обнаружила, что видит все в сером цвете и изображение туманится по краям. Создавалось впечатление, что окружающий мир неожиданно превратился в газетную виньетку.

Это была не просто мерцательная аритмия. Что-то пошло совсем не так.

Лорд Гренвилл должен знать, что это такое.

– Пирс!

Не получалось произнести его имя. Она попыталась позвать его еще раз:

– Пирс?

Вышло совсем тихо. Вот дьявол!

Колени дрожали. Левой рукой Шарлотта вцепилась в спинку стула. Правая висела сбоку бесполезным грузом.

Нужно выбраться из этой комнаты.