Блайт Гиффорд - Любовный поединок

Сесилия оцепенела, не представляя, как ей действовать. Графине позволено испытывать гнев, но не страх.

– Я помогаю вам добиться того, что вам не получить без моей помощи. А потому не ждите от меня большой милости.

– Мне нужно другое, графиня. Если я помогу вам, вы поспособствуете моему возвращению во Францию.

Хорошо, что она не мужчина и никогда не встретится с таким противником на поле боя.

– Но как я это сделаю? Такие решения принимает король.

– Когда придет время, я вам сообщу.

Что это значит? Она должна обещать исполнить то, о чем даже не имеет представления? Успокаивало лишь, что это произойдет в отдаленном будущем, тогда как празднования в Виндзоре начнутся совсем скоро.

– Когда придет время, обещаю сделать все, что смогу.

Де Марсель вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, может ли он доверять этой девушке.

– Даже наши короли заключили взаимовыгодное перемирие, – произнесла Сесилия, надеясь, что это подтолкнет его к принятию решения. – Разве мы не должны последовать их примеру?

Она не стала упоминать, что перемирие было достигнуто после победы Англии. Да и Эдуард III не Иоанн.

– Согласен, – произнес наконец де Марсель с таким выражением, будто они пожимали руки на поле битвы.

Это было почти похоже на перемирие.

Сесилия вызвала стражников, они увели шевалье, а она еще несколько минут стояла, размышляя над тем, что обещала исполнить. Вернуться во Францию… Что ж, очень удачно. Она поспособствует тому, чтобы оба рыцаря покинули Англию, и как можно скорее. Однако по договору заложники могли вернуться домой, как только будет заплачен выкуп. Это условие ей изменить не под силу. Единственный способ покинуть страну раньше – это поступить так, как сын короля Иоанна, – сбежать.

Графиня погладила соболий мех. Разумеется, де Марсель не помышляет о побеге и не ждет, что она станет ему в этом помогать. Тогда посмотрим, как он замерзнет до смерти в аду.

– Я решил ехать в Виндзор, – сообщил Марк другу тем же вечером, когда они сидели перед тлеющим очагом и играли в шахматы.

Ангерран поднял на него глаза:

– Не знаю, что удивляет меня больше. То, что ты передумал, или то, что нашел способ отозвать отказ.

Марк пожал плечами и сделал ход пешкой.

– Ты обязан рассказать подробности, – настаивал Ангерран. Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я знаю точно, леди Изабелла не настаивала.

Марк невольно отметил, что другу подозрительно много известно о планах принцессы.

– Ты прав. Настояла ее фрейлина.

– Графиня? Не знал, что ты в тот вечер произвел на нее такое сильное впечатление.

– Не я, мой друг. А ты. Ее беспокоит та нежность, с которой ты относишься к леди Изабелле.

Он внимательно следил за реакцией де Куси, стараясь найти подтверждение правоты графини.

– Хм, значит, мой план работает.

– Так хорошо работает, что леди Сесилия уже заявляет, что принцессе опасно твое общество.

– Опасно? – Ангерран заморгал. – Почему она беспокоится?

И правда, почему? Марк до сегодняшнего дня не понимал, как серьезно относился к графине. Она верная подруга, а цену дружбе он знает.

– Она в панике. Просила меня поехать в Виндзор и помочь ей удерживать вас с принцессой подальше друг от друга.

– И ты именно это будешь делать?

Они улыбнулись друг другу, годы дружбы сделали слова ненужными. Марк не собирался исполнять обещанное леди Сесилии, но все же, чтобы не нарушить слово…

– Ты знаешь, я не силен в интригах. Могу принести больше вреда, чем пользы.

– Ты окажешь мне огромную услугу, если займешь чем-то графиню.

Марк рассмеялся:

– Интересно чем? Мы с ней безразличны друг другу.

– Ты непременно что-то придумаешь. Главное, чтобы она не догадалась, что меня интересует власть принцессы Изабеллы, а не ее добродетель. С остальным я справлюсь. Как только земли ко мне вернутся, я исчезну, и страхи графини развеются.

Марк был уверен, что у него лично проблемы только начинаются.

Виндзорский замок, декабрь 1363 года

В один из суматошных декабрьских дней Сесилия покинула Лондон и отправилась в Виндзор. В дороге она позволила себе вновь погрузиться в воспоминания. В прошлом году рядом была мама, теперь же она одна.

К счастью, ее сопровождал Гилберт, любезно вызвавшийся оказать помощь. Его присутствие наводило на мысль о том, что ему непременно надо взять реванш за поражение в турнире.

– Вы сидели рядом с королем, – произнес Гилберт, когда впереди показался замок. – Что он сказал обо мне?

Сесилия вздохнула. Нет смысла скрывать от него правду.

– Боюсь, его величество разочарован.

Гилберт кивнул, словно это и ожидал услышать.

– И он прав. Те мужчины закалены войной, я же ничего не добился.

– Ты верно служил моему отцу во Франции! Был с ним… – «Когда он погиб». Но произнести это вслух Сесилия не смогла.

– Как сквайр. Я никогда не дрался по-настоящему, только и могу сказать, что был на войне. Мне не довелось сделать ничего значимого, я не совершил поступка столь великого, как жизнь или смерть.

От досады в его голосе у нее сжалось сердце.

– Война закончена. И ты жив, ты в безопасности.

Он посмотрел на нее так, будто она была несмышленым ребенком. Или женщиной, которую Бог обделил умом.

– Я не желаю быть в безопасности. Мне надо доказать, что чего-то стою. Король Кипра собирает рыцарей для крестового похода. Думаю, я отправлюсь с ним.

– Значит, и ты можешь погибнуть в бою?

В голосе слышалось больше волнения, чем она желала.

Гилберт внимательно посмотрел на нее:

– Ты не похоронила своего отца.

Сесилия отвернулась и стала разглядывать башни замка.

– Похоронила. – Она помнила все в подробностях. Тело привезли домой в запечатанном каменном гробу. Мессу в церкви служили солнечным летним днем, легкий бриз с моря трепал края ткани, покрывавшей траурные носилки. – Ты ведь был там.

– Но эффигия не готова.

Сесилия растерянно моргнула. Она не завершила то, что обязана была сделать в память о покойных родителях – их скульптурные изображения, каменные фигуры, которые навеки останутся лежать рядом.

Мама заказала скульптуру отца вскоре после кончины. Она выбрала камень из Тутбери и нашла одного из лучших мастеров своего дела в Ноттингеме. Мастер прибыл, и она разложила на столе эскизы, на которые Сесилия не могла смотреть без слез.

Мама тогда вздохнула. «Вижу, ты еще не готова, – сказала она. – Иди. Я все сделаю сама».

Сесилия долго бродила по берегу моря, чтобы у мамы было достаточно времени сделать выбор и дать скульптору приказ начинать работать. Питер оказался человеком скрупулезным, дело двигалось медленно. По крайней мере, так объяснила ей мама. Сесилия по-прежнему не желала видеть то, что он успел сделать.