Бертрис Смолл - Коварство и любовь

Французский король Франциск Первый, сам известный распутник, отправил «брату Анри» в высшей степени сочувственное письмо соболезнования.

«Я с сожалением узнал о неприятностях и бедах, постигших вас посредством безнравственного и распутного поведения королевы. Однако, зная моего доброго брата как рассудительного и добродетельного принца безупречной чести, я настоятельно советую ему забыть вышеупомянутые неприятности и, подобно мне, набраться мудрости и благоразумия, дабы впредь не доверять свою честь легкомысленной натуре женщины, но, напротив, возблагодарив Господа за все, довериться божественной милости. Легкомыслие женщины не должно порочить честь мужчины».

А с глазу на глаз с сэром Уильямом Полетом, английским посланником, Франциск Первый отозвался о Кэтрин Говард так:

– Наделала дел, маленькая проказница!

И захихикал в явном одобрении сексуальных похождений королевы.

Двадцать второго ноября Тайный совет постановил лишить Кэтрин Говард титула королевы. Теперь она была «госпожа Говард», как прежде. Двумя днями позже ей было представлено официальное обвинение в том, что она «вела до брака жизнь неподобающую и порочную, исполненную низменного плотского греха, подобно обычной шлюхе, сохраняя тем не менее видимость приличной и достойной женщины». Далее ее обвинили в том, что она ввела в заблуждение короля и женила его на себе обманом, тем самым подвергнув корону опасности быть узурпированной незаконнорожденными отпрысками.

Обвинение, зачитанное низложенной королеве в Сайон-Хаус, произвело на нее гораздо меньшее впечатление, нежели тот факт, что она больше не королева. Когда члены Тайного совета удалились, Кэт взглянула на Ниссу и спросила:

– Меня казнят?

Леди Бэйнтон вздрогнула, ошеломленная ее прямотой. Кейт и Бесси заплакали.

– Если вас признают виновной, – ответила Нисса, – то да, думаю, что так и будет. Супружеская измена королю является изменой государству.

– Ох, – протянула молодая женщина и вдруг необычайно оживилась. – У них только и есть что показания моих служанок! – воскликнула она. – Разумеется, они им не поверят, если я стану все отрицать. Ведь я урожденная Говард!

– Кэт, они допросят и других. Например, леди Рогфорд и господина Дерема, а также Калпепера. Как вы могли довериться Рогфорд, Кэт? Особенно после того, что леди Хорек сделала с вашей кузиной Анной. Не понимаю, как герцог Томас терпел ее до сих пор.

– Потому что она уязвима, и он мог распоряжаться ею по своему усмотрению, – бесстрашно сказала Кэт. – Леди Хорек! – она фыркнула. – Вот какое прозвище вы ей дали? Она и вправду похожа на хорька!

– Так ее прозвали мои братья, – сказала Нисса.

– Этот прелестный ангелок Джайлз все еще состоит при леди Анне? – Кэтрин снова сменила тему, лишь бы не говорить о страшном…

– Да, – кивнула Нисса.

– А ведь нам пора подумать, как справлять Рождество, – продолжала Кэт. – Возле дома, на северной стороне, растет рощица прекрасных елей. Как вы полагаете, леди Бэйнтон, нам разрешат набрать веток? И у нас должны быть свечи и рождественское полено.

Так была закрыта тема смерти, предательства и прочих неприятностей. Кэт все понимает, только гонит от себя страшные мысли. Наверное, это будет ее последнее Рождество, вот она и хочет повеселиться. Разве нельзя?

– У нас должна быть рождественская чаша с пуншем и печеные яблоки, – сказала Нисса. – У нас в Риверс-Эдж это было обязательно.

– Как вы думаете, нам подадут поросенка с яблоком во рту? – громко подхватила Кейт Кэри. – Всегда так весело, когда вносят поросенка!

– А музыка? – спросила Бесс.

– Вот было бы хорошо, – воскликнула Кэт.

– Должно быть, она сошла с ума, если осуждает приготовления к Рождеству, – заметила на ухо Ниссе леди Бэйнтон. – Неужели ей все равно, что ее считают мерзкой распутницей? Что настал конец ее браку с королем? Ведь она погибла!

– Нет, ей не все равно. Просто Кэт не хочет, чтобы другие видели, как она страдает. Слишком она горда! Кроме того, все это очень неприятно, а Кэт никогда не умела встречать беду лицом к лицу. С чего бы ей меняться сейчас? Вот она и мечтает, как будет праздновать Рождество. Кто знает, что случится после Рождества?

– Говорят, – доверительно зашептала леди Бэйнтон, – будто король хочет вернуться к леди Анне. Вот было бы хорошо! Она в высшей степени прекрасная и достойная дама.

Леди Бэйнтон нравилась Нисса. Она была замужней женщиной и матерью крошек-близнецов, да и в уме ей не откажешь. Кроме того, с кем тут еще поболтать? Две другие девушки были еще слишком молоды…

– Мадам, я бы не стала рассчитывать на воссоединение короля и леди Анны. Они стали лучшими друзьями, однако боюсь, что супругами друг другу им быть совсем не хочется.

– Вот жалость, – ответила леди Бэйнтон. Она доверилась мнению Ниссы, ведь та дружила с леди Анной, а ее брат был одним из пажей принцессы.

– Вам известно, когда будут допрашивать леди Рогфорд? – спросила Нисса.

– Муж говорит, будто Совет вызовет ее на допрос завтра, – ответила леди Бэйнтон. – Никак не возьму в толк, почему эта зрелая и опытная женщина – особенно если вспомнить ее прошлое! – была такой плохой советчицей королеве? А она как будто подстрекала бедняжку к предательству! Если, конечно, верить ее горничным, только непонятно, зачем бы им лгать. Будь я на ее месте, я бы сходила с ума от страха.

Но леди Рогфорд с ума не сходила. Напротив, заточение в одиночной камере помогло ей вернуть рассудок, хотя бы на некоторое время. Она предстала перед Тайным советом в Тауэре, облаченная в прекрасное платье черного бархата. Чепец украшали прекрасные жемчужины. Она стояла перед Советом, держась очень прямо и надменно глядя перед собой.

– Она напряжена, точно струна лютни, – прошептал лорд Одли сэру Уильяму Полету, который как раз вернулся в Англию с письмом от французского короля к Генриху Тюдору. Взглянув на леди Рогфорд, сэр Уильям согласно кивнул.

– Постарайтесь вспомнить, мадам, – начал герцог Саффолк, – когда началась эта связь?

– Весной, – спокойно ответила Джейн Рогфорд.

– Королева сама приблизила к себе господина Калпепера или господин Калпепер стал добиваться внимания королевы?

– Он первым начал ее преследовать, – ответила леди Рогфорд. – Он всегда сходил по ней с ума, с того времени, как они были детьми. Калпепер хотел на ней жениться, но она стала женой короля. Но он был отважный малый и хотел ее. Королева была весьма смущена его ухаживаниями, но он продолжал упорствовать. Во время болезни король отдалился от нее, и она пала жертвой обаяния господина Калпепера.

– Вы уверены, что это случилось весной, мадам? Я хотел бы установить поточнее.